Война за корону - Ярослав Коваль

— Повторяю ещё раз: мы никого не можем заставлять ничего делать. — Госпожа директор была настойчива, но очень терпелива. — И тут сыграет роль только добровольная готовность ребят помочь.

— Тогда получится, что сознательная часть ребят будет пахать за троих, а остальные — пользоваться результатами? — Болгарка быстро соображала. — Так без проблем, мы сами убедим остальных вкалывать.

— Убедим? — с подозрением уточнила госпожа Оринет.

— Ага. — Девушка с решительным видом сжала кулачки. — Вы только не вмешивайтесь, и всё.

— Вы как себе это представляете, сударыня? — Голос учительницы энергоразвития был холоден и суров. — Мы, учителя, будем спокойно взирать на ученический террор в своей среде и не вмешиваться? Вы с ума сошли?

— А что за позиция у вас? Сами не можете — и нам не даёте!

— Сударыня, возьмите себя в руки.

— Оринет, оставьте, — леди Уин Нуар улыбалась. — Девочка права.

— Права?!!

— Конечно. Нам надо самостоятельно решать эту проблему, а не взваливать её на учеников в той или иной форме. И она права, разумеется, в том, что в сложившейся ситуации позволить хотя бы части ребят ничего не делать мы не можем. И эта проблема будет решена без участия старост. Не волнуйтесь, Искра, и отправляйтесь отдыхать. Остальные тоже идите. Возможно, ночью будет ещё один налёт, и нам понадобится ваша помощь. Санджиф, Беджар, Илья… Идёмте.

Юноша изумился тому, как трудно шагать, но потом заметил, что его спутников тоже шатает, и немного успокоился. Ведь он, считай, так ничего и не сделал, а почему-то почва всё время норовит ускользнуть из-под ног. По лестнице он поднимался на ватных ногах, впервые за время учёбы придерживаясь за поручень. На этот момент ему уже почти не было зазорно тащиться, словно старичку.

— Присаживайтесь, — предложила госпожа Гвелледан и сама почти без сил рухнула в кресло. Несколько мгновений молчала, приходя в себя. — Простите, ребята… Сейчас…

— Мы понимаем, — ответил Санджиф. Он был бледен как мел.

— Санджиф, скажите, у вас есть способ прямой связи с отцом?

— В нынешних условиях… Нет, увы.

— А у вас, Беджар?

— Нет.

— Очень жаль. В таком случае будем ждать трое суток до того момента, когда мой собственный артефакт перезарядится. Тогда я буду просить вас, Санджиф, выйти на связь с вашим отцом и уточнить, когда именно он сможет подвести войска.

— А мне с моим когда связаться?

— Не будет необходимости. Думаю, лорд Даро без возражений согласится передать мою просьбу и вашему отцу, Беджар. Идите, господа, отдыхайте… Нет, Илья, останьтесь, мне надо с вами переговорить.

Он с облегчением опустился обратно в кресло, разве что только махнул Санджифу на прощание, мол, я скоро. Дикая усталость и омерзительная слабость быстро отступали, скоро зрение юноши прояснилось, обрело цветность, да и воспринимать происходящее стало легче. Петербуржец вдруг понял, что госпожа Гвелледан пристально смотрит на него, и этот взгляд вряд ли можно назвать выжидающим. Скорее оценивающий. Вопрошающий. Ждущий отклика.

— Илья, я хочу попросить вас больше никогда не лезть в первые ряды.

— Что? — Он ждал чего-то другого. Не знал, чего именно, но определённо другого, и поэтому растерялся.

— Прошу вас, пожалуйста, больше никогда не лезьте в первые ряды. Вам нечего там делать.

— А как вы себе это представляете?.. Я же должен был защитить товарищей, и вообще…

— Вы всё сделали правильно и очень хорошо. Но то же самое можно было сделать с большего расстояния, которое гарантировало безопасность вам, а тем самым и вашим товарищам, согласитесь. Те манипуляции, которые вы производили, мог произвести только человек с вашими навыками и Даром. Стой вы в отдалении, вероятность вашей случайной гибели от массового магического удара была невелика. Вы понимаете?

Он смутился.

— Простите… Да, я понял.

— Вам именно этому следует учиться и на это обращать внимание. Не лезьте вперёд, от вашей безопасности во многом зависит и безопасность других, Санджиф же объяснял вам, — женщина встала, подошла к чайному столику, заглянула под крышку кофейника. — Мда… К сожалению, подкрепить вас чем-нибудь горячим я не могу, увы… Но в столовой вы сможете взять что-нибудь… Как вы себя чувствуете? Ваша попытка локально восстановить защитную систему была великолепна, я готова это признать с высоты своего опыта.

Илья не знал, что толкнуло его: он взял её за руку и посмотрел снизу вверх с опаской и ожиданием — как отреагирует?

Леди Уин Нуар мягко отняла пальцы.

— Не надо, Илья, прошу вас.

— Почему?

— Потому что я переоценила свои силы. Не стоит делать шаг, о котором оба мы будем горько сожалеть.

— Откуда вы можете знать? Про сожаление?

— С высоты моего опыта… Поверьте мне и здесь.

— Но разве вы не чувствуете… Разве вас не тянет?

— Тянет. Но я знаю, что подчиниться первому движению души в этом случае будет ошибкой.

— Вот почему, почему?! Если оба хотят одного чего-то, и это радует, то зачем же…

Женщина мягко похлопала ладонью по его руке, но в этом прикосновении не было ничего того, что в прежних — оно не воспламеняло, а, скорее, наоборот, тушило огонь, как наброшенное на свечу покрывало.

— Доверьтесь мне, Илья. Как и раньше. Просто поверьте, что всё именно так, как я говорю. Идите к себе, вы очень устали. А ведь если будет налёт, вас поднимут первого.

Растерянный юноша не нашёл в себе решимости спорить, он поднялся с кресла и вышел, даже не обернувшись.

ГЛАВА 4

Теперь под куполом магической защиты было почти так же холодно, как и за её пределами. Налёт, взломавший систему, безвозвратно уничтожил в результате только одну её часть — ардеорию. Теперь, как школьники поняли из скудных обмолвок Фредела, восстановить её можно было, лишь заново переконструировав всю защитную систему. А позволить себе подобного они не могли — процедура переделки оставила бы школу совершенно беззащитной на добрых три часа. Слишком большой срок.

Приходилось терпеть. Опять были извлечены тулупы и толстые пуховики, вынуты перчатки на меху и одежда для полётов — теми, у кого она была. Илья вытащил свои перчатки, купленные в специализированном магазине для спортсменов, летающих на вивернах. Когда-то он умудрился разодрать их. Потом Мирним аккуратно их подшила. Конечно, теперь они чуть хуже держали холод, но в них уже, по крайней мере, можно было выйти на сорокаградусный мороз.

Именно такой обещало им суровое начало весны в этих широтах Оборотного мира. Под Уинхаллом морозы начинали слабеть лишь к концу марта, а порой держались и до середины апреля. Зато потом всё одним махом таяло, заливало потоками воды долины и низины, вздувало реки, рождало тысячи и миллионы ручейков, покрывавшие предгорья густой сетью. Потом всё это уходило в океан, и зиму торопливо сменяло лето. Настоящей затяжной весны в Ночном мире не бывало.