Убийства и кексики - Питер Боланд

нем, вытертый и прорвавшийся в нескольких местах, вероятно, обозначал корт для бадминтона. Фиона представила, как воланчик отскакивает от низкого потолка, к общему раздражению игроков. Однако, несмотря на ее опасения, ужасный интерьер на обстановку никак не влиял. Для тех, кто жил один и тосковал по общению, центр был любимым и дорогим сердцу местом. В этом укромном убежище, где можно выпить чаю и поболтать, царила атмосфера тепла и дружбы.

Столы были расставлены без какой-либо системы, практически как попало. За какими-то сидела всего пара человек, а за другими едва помещались с десяток или больше пенсионеров, умостившихся на краешках стульев, с чашками на блюдечках в руках.

Некоторые играли в настольные игры, другие просто с удовольствием весело общались.

Кто-то легонько толкнул Фиону локтем в бок, и она обернулась: Сью кивнула в сторону пожилого мужчины, весьма стильно одетого в твид и броги. Он сидел один, уткнувшись в большой неуклюжий айфон. Сью многозначительно посмотрела на Фиону, будто пытаясь доказать свою правоту: мужчине было далеко за восемьдесят, а сообщение он набирал обоими большими пальцами со скоростью и ловкостью подростка.

Неравнодушная Сью сделала шаг к нему:

– Простите, это новый айфон?

Мужчина отвлекся от своего занятия и с гордостью улыбнулся:

– А, да. – Он протянул ей телефон. – У этого малыша камера двадцать мегапикселей. Теперь выкладывать посты проще простого.

Неравнодушная Сью украдкой бросила на Фиону взгляд, в котором явно читалось: «Я же говорила».

– Прекрасный телефон, – заметила Фиона, шагнув к ним.

– Спасибо, – мужчина достал кусочек ткани и принялся протирать экран с таким видом, словно полировал двухместный спорткар воскресным утром.

– Вы давно сюда ходите? – поинтересовалась Сью.

Мужчина оторвался от экрана и окинул женщин взглядом, задумавшись, вдруг ему повезло и к нему подошли познакомиться.

Фиона, уловив это, поспешила вернуть разговор в нужное русло:

– Мы думали, вы знаете нашу подругу, Шэрон Миллер. Не слышали о ней?

Мужчина в ответ немного нахмурился.

– Не думаю. Впрочем, я мало кого здесь знаю. Вам лучше спросить Мэлори. Вот и она.

В толпе, возвышаясь над сидящими на пластиковых стульях пенсионерами, появилась решительная и устрашающая фигура Мэлори. Рыжеволосая, в веснушках, с густым румянцем и внушительным бюстом, одетая весьма пестро в зеленый стеганый жилет поверх клетчатой рубашки с закатанными рукавами, она выглядела так, что ей впору было устраивать охоту на тетеревов в поместье, а не управлять общественным центром.

– Так что? – рявкнула она.

– Прошу прощения? – удивилась Фиона.

– Так что? Вы участник или волонтер? Нельзя просто так взять и прийти сюда. Так как вас записать? Новый участник или незаменимый помощник-волонтер? Помощь нам не помешает – особенно в организации чая. Мои девочки молодцы, но не поспевают за всеми. Эти ребята все сметают враз.

– Э-э, ни то, ни другое, – ответила Фиона.

Мэлори театрально отшатнулась.

– Что ж, вижу, с вами двумя будет непросто. Придется поуговаривать, а? Ну ладно, за мной.

Слухи о напористости Мэлори ничуть не преувеличивали. Фиона с Неравнодушной Сью пошли за ней, виртуозно огибая столы, на которых стояли тарелки с разнообразным печеньем.

Мэлори, указывая поочередно на каждый стол, принялась объяснять:

– Это наша группа вязания «Шерстяные пташки».

Пять женщин, подняв головы, хором поздоровались, не прекращая звенеть спицами, провязывая изнаночные петли: вновь прибывшие не сбили их с привычного ритма. Мужчина, сидевший во главе стола, смерил Мэлори колючим взглядом.

– О, прости, Гарольд. Я должна была сказать: «Шерстяные пташки и орел», – гримаса мужчины превратилась в усмешку.

– Повезло, что мне пришло в голову это название, – отходя от стола, заметила Мэлори. – А то они хотели называться «Обмен иголок».

Следующие несколько столов занимали настольные игры.

– Не сочтите за бесцеремонность, но вы двое выглядите как страстные любительницы скрэбл. Я права?

Мэлори не ошиблась. Обожая кроссворды, Фиона со Сью частенько играли в скрэбл.

– Мы неравнодушны к партии в скрэбл, – признала Неравнодушая Сью.

– У нас здесь отличный клуб любителей скрэбл. Попробуйте столкнуть Дики с его пьедестала. Он у нас действующий чемпион.

Склонившийся над фишками с буквами кругленький мужчина с горящими ушами, в кардигане крупной вязки медленно повернулся к ним и улыбнулся.

– Вчера я набрал пятнадцать очков, составив слово всего из трех букв!

– Правда? – потрясенно спросила Фиона. – И что за слово?

– Юка.

– Разве там не четыре буквы?[29] – уточнила Неравнодушная Сью.

– Да, но юка – другое название маниоки, малоизвестный факт, – сообщил им Дики, будто они обсуждали важный юридический вопрос. – Оно существует, следовательно, разрешено. Не хотите присоединиться к игре?

– Не получится, Дики, – погрозила ему пальцем Мэлори. – Играть разрешено только членам общественного центра, – тут она им подмигнула: – Хорошие новости в том, что я могу записать вас прямо сейчас, – и, словно долго предвкушая этот момент, Мэлори залезла в карман стеганого жилета и выудила стопку сложенных форм для заполнения. Развернув их, она шлепнула бумаги прямо на стол, прервав игру. Из другого кармана женщина достала шариковую авторучку и нарочито щелкнула ей.

– Так, кто первый? Думаю, вы, – она указала на Фиону кончиком ручки, – как ваше имя?

– Эм, мы бы хотели еще немного подумать, – ответила Фиона.

Мэлори фыркнула:

– Немного подумать! Чушь! О чем тут думать? Что еще нужно для счастья, как говорится. Ну же, давайте, не будьте занудами.

– Нет, правда. Мы просто зашли осмотреться.

– Вы зашли и осмотрелись, пора поставить подпись там, где галочка.

Звон в ушах Фионы стал громче и выше, точно закипающий чайник. Как-то она была в отпуске в Испании, в Магалуфе, и ее неотрывно преследовали мужчина и женщина, пытавшиеся всучить ей апартаменты. Они взяли ее в клещи по дороге в отель и никак не отставали, тарабаня свою заученную рекламу. И так бы и не отвязались, если б Фионе не пришла в голову блестящая идея направиться в местный полицейский участок.

Сейчас у нее возникло похожее ощущение. Это неотступное преследование, категорическое нежелание слышать «нет». Фиона боялась, что если запишется, то никогда не отделается от Мэлори, которая будет преследовать ее повсюду, требуя ответить, почему Фиона больше не приходит в общественный центр. Они со Сью просто ведут расследование, и на этом все.

– Нет, благодарю вас, – как можно любезнее отказалась Фиона.

– Нам и так хорошо, – добавила Неравнодушная Сью.

– Я просто не верю своим ушам! И почему же вы не хотите присоединиться? Думаю, всем интересно узнать, – Мэлори скрестила руки на груди. Ее последний вопрос привлек всеобщее внимание: все в пределах слышимости повернулись посмотреть, как Мэлори стыдит и запугивает новеньких, которые совершенно точно не хотят вступать в их сообщество.

Может, поэтому здесь было так многолюдно? Неужели