Красавчик. Книга четвертая. Кавказ подо мною - Андрей Готлибович Шопперт

— Они будут рассказывать о великой хитрости и великой победе. Как только войско Селима побежит назад, выскакиваете из леса и преследуете их. Старайтесь не убивать, а в плен брать. Это твои будущие рабы, и с конями то же самое — это твои будущие кони, зачем портить своё имущество.

— Так не воюют, но в этот раз я поступлю, как ты говоришь, хочу посмотреть, так ли ты хорош, как говорит твоя грудь, полная орденов.

— Всё, поспеши, Марат. Только без самодеятельности. Не нужно бравады. Нужно точное исполнение приказа.

— Всё будет нормально, князь Петер, -Карамурзин ускакал выводить черкесов из леса, а Брехт с парой десятков конных дербентцев поехал в сторону озера, где в небольшой рощице организовал себе штаб. Поле боя будущее — прямо перед глазами.

Формы нет, пушек нет, ружей мало. Вот что можно сказать о войске шекинского хана. Но не всё так плохо. Будет чем поживиться союзникам. Впереди на высоких конях дружина хана, и они все в кольчугах, и у них за плечами видны ружья длинноствольные. Брехт, всё это в подзорную трубу рассматривая, стал успокаиваться. Теперь всё пошло по разработанному плану. Всадники Селим-хана накапливались примерно в пятистах метрах от тонкой цепочки аскерчи Марата Карамурзина. Больше часа накапливались, накапливались и накопились. На глаз войско можно оценить в две тысячи… копий. Именно копья у половины бойцов.

Пётр Христианович дождался пока из-за леса перестанут выезжать отставшие шекинцы и приказал запустить в воздух сигнальную ракету. Прихватил из Петербурга немного с собой. Фейерверки сейчас делают не хуже, чем китайцы в 21 веке. Зелёная ракета означала, что пщышхуэ должен людей уводить в лес. Здесь на Кавказе фейерверк явно в диковинку, потому как, никто с места не тронулся, пока зрелище не досмотрели. Наконец, черкесы очнулись и неспешно, демонстрируя врагу пренебрежение к их численному превосходству, потянулись к лесу.

И тут Селим-хан не подвёл. Зелёная же была ракета, значит можно начинать движение. В войске загигикали, и оно, убыстряясь, погналось за «трусливыми врагами».

— Бабах, — сообщил Мехти Пётр Христианович и улыбнулся впервые за этот день. Как там, у Гарри Поттера: «Шалость удалась».

Бабах. Пусть вразнобой, но из окопа выстрелило четыреста винтовок. Окоп окутался облаком дыма, сразу егерей демаскируя. Войско Селима споткнулось, и если не четыреста человек, то триста точно с коней слетело. Егеря получили строгий приказ лошадей беречь, лучше промахнуться, пусть пуля выше уйдёт, но лошади нужны. Чем-то надо расплачиваться с союзниками, а то пойдут по дороге грабить всех подряд.

Ветер приличный со стороны озера, и дым, пока егеря перезаряжали ружья Бейкера, успело снести влево и за их спины. Бабах. Второй залп совсем не дружный. Один раньше зарядил, другой позже, один себе пошире окоп отрыл, а второй поленился, и заряжать стоя в узком окопе труднее. Цепь егерей опять окуталась дымом, а с лошадей попадало ещё человек двести. Падали и кони, создавая препятствие для скачущих следом. А вырвавшиеся вперёд, осознав, что их как мишени расстреливают, стали тормозить, уздечкой губы коням разрывая. Началась давка. Повезло, как они думали, самым задним, где был, судя по бунчукам и прапорам всяким, и Селим-хан. Они повернули и устремились назад. Дудки. Засадного полка нет у Петера-хана, зато есть засадная батарея подполковника Ермолова.

Бабах, и пристрелянные пушки частично выкосили первым же залпом картечи всех хитрецов, а частично завернули их назад.

Бабах. Это успели перезарядиться и сделать третий выстрел егеря.

— Красная ракета, — прокричал в этом грохоте сигнальщику князь Витгенштейн.

— Аллла! — это из леса выскочило несколько тысяч всадников, добивать мечущихся по полю, зажатых между двух огней, шекинцев.

Читал Брехт, что персы жутко боялись русской штыковой атаки, не выдерживали её и обращались в бегство. Ну, тут вам не там. Пусть боятся не русских штыков, а русских пуль.

— Ещё одну красную ракету! — увлеклись союзники, рубят отступающих всадников Селим-хана. Вот как с ними на серьёзные битвы ходить, говорил же, чтобы в плен брали? Нет. Инстинкт срабатывает, как у собак, раз враг удирает, то нужно бежать за ним и хватать за ноги.

— Мехти, скажи мне, на каком языке нужно говорить, что своё имущество надо беречь?

Событие двадцать четвёртое

Настоящий полководец должен умереть от старости или, по крайней мере, под старость.

Плутарх

С точки зрения банальной эрудиции, каждый индивидуум, цинизм помыслов которого ассоциирует концепции парадоксальных иллюзий, просто не может не игнорировать критерии утопического субъективизма.

К чему это? А иллюзия теперь полная у союзников, что хан Петер просто великий стратегический стратег. Огромное двухтысячное войско разбил с особым цинизмом, а у самого только двое убитых и трое раненых. И при этом все трое, которые раненые — это случайные стечения обстоятельств. Одно предсказуемое, но обидное. У одного из егерей разорвало винтовку. Мужику порвало кожу на ладони и пошкрябало рожу, это бы ладно, но ещё и глаз правый выстеклило. Всё, отвоевался. Какой уж снайпер из него, без глаза? Пётр Христианович зубами поскрипел, узнав. От написания рекламации этому самому Бейкеру удержало только незнание адреса оружейника. Не писать же подобно Ваньке Жукову, на деревню в Англию бракоделу Бейкеру.

Вообще, винтовка была замечательной, при длине ствола 32 дюйма и калибре 0,625 дюйма (15,9 мм) она весила всего четыре килограмма. Существовал ещё и укороченный кавалерийский карабин, но пока он Брехту нужен не был. В этих горах кавалерия не пляшет. Лучшие войска здесь, как раз, егеря. Ещё нужно данью подвластные территории обложить, пусть качественную шерстяную и хлопчатую зелёную ткань в счёт налогов поставляют. Переодеть егерей в афганку с берцами и подтянуть общефизическую подготовку и можно будет полком целые армии громить.

Погибшие — это увлёкшиеся черкесы. Они налетели на телохранителей или гвардию Селим-хана, и вступили в лютую сечу, охрану побили, Селима в плен захватили, но двое погибли, и двое раненых. Но это всё. Больше потерь нет. Всех троих раненых эскулапы немецкие обещают выходить, да там и нет ничего страшного, сабельные раны, только егерь без глаза и кожа на лице обожжена. Рубцы будут. Страшный чувак получится. Брехт его подбодрил, мол, не бросим, как вылечишься, пойдёшь в школу физкультуру преподавать. Бегать и подтягиваться на турнике можно и с один глазом. Кутузов так вообще главнокомандующим будет. Опять ведь всё киношники изоврали. Брехт вот, недавно совсем, пил горькую с Кутузовым. Когда его