Тайна опаловой шкатулки - Хильберто Ортис

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Битва

Перед рассветом, когда скалы зябко кутались в пушистый туман, по дороге в город катилась, шурша роликовыми колесами, группа детей в сопровождении парня в разноцветной куртке. Ехали гуськом, и если бы кому-нибудь из жителей Города Садов вздумалось в этот ранний час выйти прогуляться на дорогу, он решил бы, наверно, что дон Аларико открыл спортивную школу и вывел своих питомцев на утреннюю разминку. Однако город отсыпался после ночных волнений, и живой поезд без свидетелей въехал в Восточный квартал, добрался до места и скрылся за дверями мастерской своего невозмутимого вожатого. Примерно через час дети рассыпались по улицам, с толстыми рулонами бумаги под мышкой, и вскоре город запестрел свежими афишами:

Внимание, внимание! Всем жителям Города Цветущих Садов!

Объявляется большой карнавал! Участвуют люди и роботы!

Конкурс на лучшего бумажного змея! Конкурс на изобретение

лучшего громоотвода! Главное условие: быстрота исполнения.

Начало праздника сегодня вечером.

Спешите, спешите! Дадим каждому дому по гениальному громоотводу!

Не дожидаясь, пока граждане продерут глаза и, выйдя на улицу, пристанут к ним с расспросами, они вернулись в мастерскую, где тут же закипела работа.

С утра вышедших на прогулку горожан поразили сразу два обстоятельства: во-первых, неизвестно откуда взявшиеся афиши, вызвавшие вместе с недоумением общий энтузиазм, и, во-вторых, зрелище куда более необыкновенное: по городу, по направлению к Нейтральному Центру, твердой походкой шагал дон Исхудалес под руку — да, да, под руку! — со своим непримиримым соперником доном Рыжундо. Они шли в ногу и почему-то не ругались. Глаза у первого были красные после бессонной ночи, лицо казалось еще бледнее обычного, но оно выражало такую решимость, что встречные невольно расступались, давая им дорогу. Дон Рыжундо, напротив, был багров от волнения и шумно дышал, как запыхавшийся локомотив. Пока они дошли до здания Конфликтного суда, за ними уже увязалась целая толпа. Дон Исхудалес повис на ручке дверей, дергая ее на себя, и вырвал бы с мясом, если бы спутник заботливо не пришел к нему на помощь. Он толкнул дверь, и дон Исхудалес влетел в просторный вестибюль, устланный коврами, где стояла строгая рабочая тишина высокого учреждения. Не оглядываясь на едва поспевавшего за ним Рыжундо, он побежал по бесконечной ковровой дорожке коридора, на ходу перебирая глазами таблички на дверях:

Прием личных жалоб.

Прием взаимных жалоб.

Прием повторных жалоб.

Комиссия по общим вопросам.

Комиссия по самым общим вопросам.

Отдел отсрочки.

Дон Исхудалес что-то прорычал и бросился к двери с надписью «Секретарь суда». Комната была заставлена столами, за которыми сидело десятка два совершенно одинаковых девиц, ритмично строчивших на машинках. Девицы, как по команде, подняли головы и хором произнесли:

— Не курить! Не шуметь! Не мешать!

— Где секретарь? — закричал дон Исхудалес.

В ответ прямо из стены выдвинулся письменный стол вместе с сидящим за ним молодым человеком. Тот нажал какую-то кнопку, и машинистки застыли с занесенными над клавиатурой руками.

— Заявление? Жалоба? Иск?

— Иск! Я предъявляю иск всему городу!

— Иск не принят.

Стол с секретарем ушел обратно в стену, роботши усердно заколотили по клавишам, а опешившие жалобщики непонятно как снова оказались в коридоре.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул дон Рыжундо. — Пошли, брат, домой...

— Ну уж дудки! — взвизгнул дон Исхудалес — Идем в Городской Совет! Я своего добьюсь!

Многоэтажное здание Городского Совета находилось как раз напротив суда. Первый, с кем они столкнулись, был старичок по имени дон Оросус Пугливый. С аккуратной папочкой в руках он суетливо перебегал коридор. Семеня на месте и изо всех сил стараясь улизнуть от нежданных посетителей, он объявил им, что свои претензии они могут изложить в письменном виде в трех, а лучше в пяти экземплярах и оставить их у секретаря. При слове «секретарь» дон Исхудалес так страшно зарычал, что престарелый Оросус присел и быстренько скрылся за ближайшей дверью. Исхудалес и Рыжундо снова заметались по коридорам. В одной комнате их почему то настойчиво посылали в Комиссию по озеленению, в другой попытались направить обратно в суд, в третьей заявили, что Совет заседает только в каждый третий четверг месяца, поэтому придется подождать.

— Но ведь сегодня как раз четверг, тот самый!

— Тем более.

Тут дону Рыжундо пришлось схватить дона Исхудалеса за руки, иначе могло случиться непоправимое. Он нежно прижал к своему объемистому животу извивающегося истца и поволок в коридор. Там они немного поборолись и вдруг почти одновременно увидали еще одну дверь со светящейся надписью: «Идет заседание».

Дон Исхудалес вывернулся, как кот, и прыгнул на дверь. Дверь хрустнула и...

За длинным обеденным столом, уставленным всякой всячиной, на описание которой мы не будем тратить времени, а скажем только, что все здесь благоухало, дымилось, искрилось и дразнило, заседали пять членов Городского Совета. На краешке стола скромно обсасывал куриное крылышко шестой, почетный член Совета дон Оросус. Дон Исхудалес задохнулся от возмущения, дон Рыжундо проглотил слюну.

Заседающие перестали жевать и уставились на ворвавшихся в ожидании, что те извинятся и выйдут вон. Вошедшие между тем не сводили глаз с заседающих, а извиняться и не думали. Наконец председатель Совета встал, вытер кончики пальцев о салфетку и сурово спросил:

— Что это значит, сеньоры? В то время, как мы, доверенные представители нашего многоквартального города, решаем... — тут он строго взглянул на блюдо, с которого задорно торчали поросячьи ушки, — решаем вопросы огромной, я бы сказал, непомерной важности, вы... Короче, что вам угодно?

Первый, второй, третий и четвертый заместители председателя Совета звякнули вилками и выставили на посетителей подбородки.

Дон Исхудалес уже понял, что ему совсем не хочется излагать свою жалобу. Взять бы вон того жареного индюка за ногу и разнести тут все к чертям... За спиной умоляюще засопел дон Рыжундо. Исхудалес крякнул, но председатель Совета снова заговорил:

— Как же так, сеньоры? Это поразительно, сеньоры! Неслыханно! Вы требуете... Нет, извините, мы не пойдем против Закона, принятого абсолютным большинством наших граждан! Мы не имеем права навязывать свою волю нашим свободным гражданам! Какое нападение с воздуха? Какая опасность? Вы ошибаетесь, сеньоры! Нет никаких оснований для беспокойства. Нет, нет и нет!

Заместители председателя, от первого до четвертого, согласно закивали, а дон Оросус сокрушенно покачался на стуле.

— Впрочем, сеньоры, если вы настаиваете, вас проводят в удобное тихое помещение, где вы можете спокойно и обдуманно изложить свои, так сказать, требования на бумаге. Дон Оросус, будьте любезны...

Почетный член вскочил и, не переставая сокрушаться, повел усталых истцов вверх по этажам. Открыл дверь, жестом пригласил их войти, что-то пробормотал и... исчез. Щелкнул замок. Дон Исхудалес обвел глазами комнату. Ни стола, ни бумаги, ни тем более пишущей машинки здесь не было и в помине. Ничего, кроме двух деревянных скамеек. Рыжундо приналег плечом на дверь. Дверь была заперта.

Сообщения газеты «Изобретатель»:

Вчера ночью в Восточном квартале нашего города произошел небольшой пожар. Сгорел дом, принадлежавший донье Леоноре Чарующей. Благодаря самоотверженности пожарных, пожар был ликвидирован и соседние здания не пострадали. По свидетельству компетентных лиц, причиной пожара явилось нарушение техники безопасности, допущенное гражданкой Чарующей во время работы в лаборатории.

Происходят таинственные исчезновения граждан. В течение последних двух дней исчезли: дон Фадрике Почтенный, дон Аларико — Нет Проблем, дон Небесный Лучник, донья Леонора Чарующая и двое малолетних преступников, отбывавших наказание согласно статье 12, пункту 4. Исчезла также собака по кличке Ферзь.

Сегодня утром два уважаемых гражданина нашего города, изобретатели высшего класса, а именно: дон Исхудалес и дон Рыжундо, явились в Конфликтный суд, а затем в здание Городского Совета, сорвав работу его заседания, с тем чтобы нанести неслыханное оскорбление нашему любимому Городу Цветущих Садов. Они обвинили всех граждан в отсутствии гуманности, потребовали отмены наказания малолетним отщепенцам и бунтовщикам, нарушившим Закон о нерушимости границ между суверенными кварталами, а также прекращения поиска этих преступников, которым на самом законном основании занимаются наши сознательные граждане. Городской Совет, а также представители общественности в лице дона Фламмана — Морского Волка, доньи Микомиконы и др. заявляют, что они будут решительно пресекать всякого рода подрывную деятельность этих бывших уважаемых граждан, направленную на нарушение спокойствия и порядка в нашем любимом городе.