Два конца одной нити. Повесть и рассказы - Олег Кирчегин

Кейн не был суеверен, но, видя серьёзное лицо ребёнка, крестик взял. Да так и носил его с собой с тех пор. С бандитами разобрался, но в тот самый город дорога его пока не привела. Живёт ли там сейчас эта девочка? Впрочем, она должна была вырасти за эти годы, может даже и замуж вышла… Неважно… Но так или иначе, эта старая история сейчас заставляла думать о себе.

Кейн даже достал крестик из-под рубашки, посмотрел, как тот блестит на солнце, потом положил на грудь поверх одежды.

Рельсы впереди уходили в узкую расселину между скал. Кейн только успел подумать при этом: «Удобное место для засады», – как картина, открывшаяся за поворотом, полностью подтвердила правильность его мыслей. Путь впереди был разобран, а рельсы для убедительности и заметности перегораживала хорошая груда камней и шпал.

Закричать Кейн не успел – машинист оказался начеку, ударил по тормозам, затем дал задний ход. Поезд со скрежетом начал замедляться, колёса с бешеной скоростью закрутились в обратную сторону. В этот момент позади раздался взрыв, и большая каменная глыба обрушилась на пути, закрывая дорогу к отступлению. Поезд встал. Началась стрельба.

Находящиеся на платформе перед паровозом солдаты охраны были выведены из строя почти мгновенно – кто-то погиб, кто-то, судя по стонам и крикам боли, был только ранен, но потерял всякую волю к сопротивлению. Из окон почтового вагона стреляли часто и беспорядочно, но, похоже, без вреда для нападавших.

Хантер Кейн аккуратно прицелился, выстрелил раз, затем, так же не спеша, второй, третий. Три пули нашли три цели… Огонь с той стороны заметно ослаб.

С этой точки уже никого было не подстрелить – пришлось менять позицию. Кейн осторожно выглянул, осмотрелся по сторонам. Поезд стоял в ущелье очень неудобно для защищающихся. Нападавшие же комфортно устроились за скальными выступами чуть впереди, так что отсюда их было не достать. Вот если бы поезд удалось подвинуть немного вперёд к самой границе завала, тогда бы он оказался для нападающих с фланга – глядишь, и у охранников в почтовом вагоне появился бы шанс!

Хантер протиснулся вдоль края угольной кучи, затем резвым броском нырнул в кабину паровоза. Машинист с кочегаром были здесь, живые и невредимые – лежали на полу, даже головы не поднимали.

– Можно ли запустить паровоз? – Кейн встряхнул за плечо машиниста.

– А куда ехать? Спереди завал, сзади тоже, – машинист не очень-то и испугался непрошенного командира, – если поднимемся с пола, подстрелят тут же.

– Подстрелить могут в любом случае. А вот если продвинуться вперёд к самому завалу, есть шанс отбиться.

– Это можно сделать, и не разогревая паровоза. Здесь уклон. Я отпущу тормоза, и поезд покатится вперёд.

– Отлично! Но сначала я перелезу на платформу. А как только спрячусь за мешками с песком – действуй!

– Хорошо. Как будешь готов – подай мне сигнал, и я отпускаю тормоза.

То, что он задумал, было довольно опасным, но Хантер Кейн привык полагаться на свою ловкость, умение стрелять и удачу. Он спрыгнул на шпалы в пространство между паровозом и тендером, ужом прополз между рельсами, вылез на платформу, потом, не поднимая головы и не обращая внимания на стоны раненых солдат, переместился к самому переднему краю и лёг на спину вдоль ряда мешков с песком. Затем поднял наизготовку правую руку с револьвером, а левой коротко махнул машинисту: «Давай!»

Тот был наготове.

С лёгким скрипом отпустили тормоза. Поезд, сперва чуть заметно, потом всё быстрее начал двигаться вперёд…

Целью Хантера был бандит, что засел за уступом скалы ближе всех к рельсам. По замыслу Кейна платформа должна была выкатиться за уступ и тогда стрелок, засевший там, оказался бы прямо перед ним, ничем не защищённый. Правда, таким же незащищённым представал перед противником и сам Хантер… Но тут уж, как говорится, кто успеет первым… А Хантер Кейн до сих пор успевал всегда.

Всё прошло как по маслу за исключением одного маленького «но».

Бандитом оказалась женщина! Черноволосая красавица в эффектном дорожном костюме, украшенном серебряным шитьём. Глаза её горели азартным огнём, сочные губы улыбались великолепнейшей из улыбок, а кольт тридцать восьмого калибра в её руке был направлен прямо в грудь бедного Хантера.

Кейн на мгновение опешил, и этого хватило – чертовка выстрелила первой!

Реакция его всё-таки не подвела – он рванулся всем телом, пытаясь из последних сил уйти с линии огня, и это бы ему удалось, если б не тот самый нательный крестик, который зацепился верёвкой за угол какого-то ящика, на беду случившегося здесь же рядом. Слава богу, верёвка лопнула, а пуля прошла по касательной, лишь слегка задев голову и навсегда оставив отметину, со временем превратившуюся в тонкий шрам, обрамлённый прядью седых волос.

Ближайшие два часа он провалялся без сознания, а когда пришёл в себя, всё было уже кончено.

Немного постреляв и потеряв ещё двух товарищей, солдаты из почтового вагона выкинули белый флаг. Бандиты споро погрузили на лошадей мешки и упаковки с деньгами, не забыв про золото и другое содержимое вскрытого динамитом сейфа. При этом не обратили ни малейшего внимания ни на пассажирский вагон, ни, тем более, на оба багажных. Затем отбыли восвояси. Тела троих своих убитых товарищей забрали с собой.

Пассажиры почти не пострадали – несколько лёгких царапин от случайных пуль не в счёт. Общими усилиями разгребли завал на рельсах и к тому моменту, когда Кейн пришёл в сознание, готовы были двинуться в путь.

И двинулись… Все кроме него.

Хантер Кейн выбрал себе другое направление.

Он проводил взглядом удаляющийся поезд, добавил в револьвер недостающие патроны, вскинул на плечи потёртый ранец и спокойным размеренным шагом направился прочь от железной дороги, двигаясь за следами конских копыт…

Нательный крестик, кстати говоря, он не бросил. Хоть и была такая мысль, но не хватило решимости. Разыскал его на платформе, около того самого ящика. Верёвочка потерялась. Пришлось положить крестик в нагрудный карман рубашки.

«Да! Всё-таки чтение увлекательное занятие». – С этими словами Зуру Янг закрыл книгу и с сожалением отложил её в сторону.

Оказывается, есть существенная разница между восприятием текста печатной книги и информации с визора, когда данные как бы вливаются в мозг большим потоком. Ты вдруг понимаешь, что полностью владеешь полученной информацией, знаешь её всю и в деталях – до сих пор не знал, а вот сейчас знаешь. Когда же читаешь книгу, всё происходит как бы