Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник) - Пелам Вудхаус

Кроткий взор лорда Эмсворта просто сиял. Так бывало всегда, когда говорили о его свинье. Девятому графу было не много нужно. Он не мечтал вершить судьбу страны, метать молнии в палате лордов, побуждая епископов и пэров восторженно размахивать шляпами. Потребность в славе он связывал только с Императрицей, надеясь, что она и во второй раз получит премию по классу жирных свиней.

Немного раньше, этим же летом, все зашаталось, беда нависла над ними. Сосед девятого графа, сэр Грегори Парслоу-Парслоу, подло увел даровитейшего свинаря, посулив ему лишние деньги. Поначалу лорд Эмсворт опасался, что Императрица затоскует, – но нет, она привязалась к Пербрайту и самозабвенно ела из его рук. Правда торжествует в этом мире гораздо чаще, чем думают.

– Что вы там делаете? – спросила Миллисент. – Читаете ей вслух?

Лорд Эмсворт опечалился. Склонный к благоговению, он не любил шуток на священные темы.

– Что бы я ни делал, дорогая, это ей на пользу. Она в прекрасной форме.

– Вот не знала! Я думала, у нее никакой формы нет.

На сей раз лорд Эмсворт улыбнулся. Намеки на толщину его дамы скорее нравились ему. Он не хотел для нее той девичьей стройности, которая вошла в моду.

– Ест за троих! – сообщил он. – Приятно смотреть.

– Как я рада! – сказала Миллисент, мягко отгоняя спаниеля, клянчившего подачки. – Мистер Кармоди говорил мне, что никогда не видел такой красивой свиньи.

– Приятный человек, – признал лорд Эмсворт. – Разбирается в свиньях.

– Да уж, лучше Бакстера!

Граф поперхнулся чаем.

– Вы не очень его любили, дядя Кларенс?

– Я при нем покоя не знал! Лезет и лезет. Жуткое созданье! Вечно хотел, чтобы я что-то делал. Я гуляю, а он подсовывает разные бумаги! Слава Богу, мы от него избавились.

– Не скажите.

– Что ты имеешь в виду?

– Тетя Констанс хочет его вернуть.

Лорд Эмсворт вздрогнул так, что упало пенсне. Племянница тронула очень больное место. Сколько раз по ночам он видел, что Бакстер вернулся! Да, он просыпался и улыбался своим страхам, не подозревая, что сестра плетет зловещие интриги.

– Ой, Господи! Она тебе говорила?

– Нет. Я просто чувствую. Она не любит мистера Кармоди.

Лорд Эмсворт разволновался:

– Какая чепуха! Полная, нет – совершенная, абсолютная чепуха! Что ей нужно? Умный, тонкий человек. Не трогает меня. Не лезет. Да если…

Он замолчал, горестно глядя на прекрасную даму средних лет, которая шла к ним по траве.

– А вот и она! – сказала Миллисент, тоже недовольная. – Я думала, вы уехали, тетя Констанс.

Леди Констанс Кибл подошла к столу и опустилась в кресло. Она была поразительно красива – четкие черты, царственный взор. Правда, сейчас он несколько помутнел.

– Опоздала на поезд, – сказала она. – Ничего, завтра съезжу, на одиннадцать пятнадцать. Это даже удобней, Роналд привезет меня обратно. Зайду за ним на Норфолк-стрит.

– Почему вы опоздали?

– Да, – обиженно поддержал лорд Эмсворт, – вышла ты вовремя.

Взор его младшей сестры совсем затуманился.

– Я встретила сэра Грегори, – сказала она, и брат ее окаменел. – Он очень расстроен. – Брат приободрился. – Волнуется из-за этой книги, которую пишет Галахад.

– Не он один, – пробормотала Миллисент и была права. Когда такой человек, как Галахад Трипвуд, берется за перо, никто не знает, где он остановится. Английская аристократия пришла в панику – не вся, а только та, которая достигла его возраста. От сэра Грегори до старцев далекого Камберленда гадали, что именно запомнил этот негодяй.

Галахаду было что помнить. В какие только клубы он не вступал, с кем только не дружил! Букмекеры называли его по имени, барменши таяли от его галантных шуток. Когда он заглядывал в добрую старую «Гардению», швейцары боролись за право его выставить. Словом, он был из тех, кому нельзя учиться писать, а если уж выучился – нельзя писать мемуары.

Так думала и леди Констанс, думал и сэр Грегори, думали старцы далекого Камберленда. Не во всем согласны эти люди, но в этом – согласны.

– Он спрашивал, есть ли там про него.

– Можно узнать у автора, – сказала Миллисент. – Вон он идет.

Леди Констанс резко обернулась и мелко заморгала. Один лишь вид младшего брата действовал так на нее. Если же он говорил, она не моргала, она дрожала, словно съела нечаянно что-то едкое.

– Как ошиблись его крестные[20]… – заметила Миллисент, глядя на Галахада с тем восторгом, с каким девицы, особенно мадоннообразные, смотрят на немолодых мужчин с богатым прошлым. – Поразительно! – продолжала она. – Так жить – и так выглядеть. Куда ни посмотришь, примернейшие люди вянут на корню, а он вообще не ложился до пятидесяти – и свеж, словно роза.

– У всей нашей семьи прекрасный цвет лица, – сказала леди Констанс. – Мы вообще отличаемся здоровьем.

– Кому-кому, а дяде Галли оно пригодилось, – сказала Миллисент.

Герой этих бесед уже подошел к чайному столу. Как показала и фотография, он был строен, хрупок, проворен – словом, из тех, кто неотрывно связан в нашем сознании с клетчатым пиджаком, узкими брюками, белым котелком, розовой гвоздикой и биноклем на левом боку. Сейчас он был одет по-летнему, без шляпы, с чернильным пятном на щеке, но так и казалось, что место ему – на ипподроме или в американском баре. Живые глаза в чуть заметных морщинках глядели зорко, словно видели лошадей, выходящих на беговую дорожку. Как заметила Миллисент, он был на удивление свеж против всякой справедливости; рассеянный образ жизни сохранил ему редкостное здоровье. Ни кто не мог понять, почему так выглядит человек, чья печень должна быть самой жуткой в нашем веке. Он едва не споткнулся о спаниеля, но с такой ловкостью удержал равновесие, что не пролил и капли из бокала. Поневоле казалось, что он не позор знатной семьи, но трезвенник и акробат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

В данном сборнике имена собственные и географические названия даны в редакции переводчиков. – Примеч. ред.

2

Генрих I (1070–1135) – младший сын Вильгельма Завоевателя. Его сыновья, Уильям и Ричард (по материнской линии – внуки св. Маргариты Шотландской), утонули в 1120 г. Осталась только дочь Матильда, в будущем – мать Генриха II (1133–1189). – Здесь и далее примеч. пер.

3

Уильям Шерман (1820–1891) – генерал северян в гражданской войне США (1861–1865).

4

Дэвид Ллойд-Джордж (1863–1945) – премьер-министр Великобритании в 1916–1922 гг.

5

Уильям Шекспир. Юлий Цезарь. Акт I, сцена 2.

6

«Клуб старых консерваторов» – часто упоминается в романах о лорде Эмсворте. Под этим названием Вудхаус изображает клуб «Карлтон», основанный в 1832 г. герцогом Веллингтоном.

7

Уильям Юарт Гладстон (1809–1898) – английский государственный деятель. С 1868 по 1894 г. был четыре раза премьер-министром.

8

Теодор Рузвельт (1858–1919) – президент США в 1901–1909 гг.

9

Паштет из гусиной печенки (фр.).

10

Джесси Джеймс (1847–1882) – американский авантюрист. Ричард Тарпин (1705–1739) – английский разбойник. Уильям Кидд (ок. 1645–1701) – шотландский пират.

11

Эжен Виоле-ле-Дюк (1814–1879) – французский историк архитектуры, реставрировавший готические здания.

12

Первый из Тюдоров, Генрих VII, стал королем в 1485 г.

13

Только в этом романе у лорда Эмсворта есть дочь, леди Милдред, жена полковника Манта.

14

Уильям Шекспир. Отелло. Акт III, сцена 3.

15

Библия. Книга Притчей Соломоновых, 6:10.

16

Стихи Редьярда Киплинга. На самом деле: «…когда ты один».

17

Библия. Четвертая книга Царств, 2:24. – Здесь и далее примеч. пер.

18

Теккерей взял эти слова из прославленной аллегории Джона Беньяна (1628–1688) «Путь паломника». Точнее было бы переводить их «Торжище суеты» (в старом русском переводе роман Теккерея назывался «Базар житейской суеты»).

19

Святой Эдуард Исповедник (ок. 1000–1066) – король англосаксов.