Книга гор (сборник) - Сергей Лукьяненко

«Слово Земли?»

«Слово».

«Отрешенные».

«Они за вас?»

«Они за себя».

Отрешенные. Новое для меня-корабля, знакомое для меня-живого. Третья сила, сталкивающая две цивилизации. Сверхсущества.

И словно рушится какой-то барьер. Я-корабль понимаю, я-живой узнаю. За нами следят. Ощущение едва уловимое, но явное. Детекторы корабля, интуиция человека – все ощущает чужой пристальный взгляд. Не злой – просто чужой. Отрешенный. Такой же, как ощупывавший меня-человека на Сомате перед тем, как я применил лазерный пояс. Глупая попытка сразиться со сверхсилой. На танк с саблей… да что там с саблей – с мухобойкой.

Взгляд отовсюду, извне и изнутри корабля, локализовать его трудно. Да и некогда. Я принимаю решение. Корабль и человек находят компромисс – не с фангами, а между собой.

Врагу нужен человек, он оставит в покое корабль, где нет человека. Скрыться невозможно – для корабля. У людей есть гиперкатапульты.

Знание новое для меня-человека, привычное для меня-корабля. Устройство немногим сложнее кольца, которое человек носит на пальце. Но гиперкатапульта обладает свободной наводкой – на любую из планет, где есть Храм. Цель слишком мала и неожиданна, чтобы быть обнаруженной кораблями Фанга. Разве что они знают о моем решении – от Отрешенных. Но тогда бессмысленна любая борьба.

Выбор планеты для катапультирования – через генератор случайных чисел. Вначале – выделение мобильной части корабля, посыл ее в прошлое – опять-таки на случайный интервал времени. Затем активация катапульты. Я-корабль и я-человек довольны. Наши сознания уже расходятся, это неприятно. Может быть, мы еще встретимся? Может быть.

«Прощай. Задай им жару».

«Прощай. Выберись».

Снова мгла – и боль. На миг, пока мое сознание отделялось от разума корабля, оно вновь обрело самостоятельность. Мелькнула рубка – ничуть не изменившаяся, лица Эрнадо и Ланса, еще не успевших осознать происшедшего. Бой с фангами длился несколько секунд…

«Пока», – едва уловимым шелестом. И рубка исчезла, прежде чем я успел сказать друзьям хоть слово – но теперь они смогут уйти, спастись. Ощущение бесплотности – знакомое, похожее на активацию темпоральной гранаты. Корабль отбросил меня в прошлое. На сколько?

«Сто сорок семь часов земного времени. Интервал случаен».

Я не удивился ответу – вместе со мной отправилась сквозь время часть корабля Сеятелей. Достаточно разумная, чтобы отвечать на вопросы… и охранять меня.

«Выход в реальный космос».

Вокруг вспыхнули разноцветные искры. Осколки бриллиантов на черном бархате, обитаемые и безжизненные миры, арена будущей бойни. Ее не миновать, теперь я в этом уверен. Мне хватило общения с кораблями-пилотами Фанга, чтобы понять всем известную истину – нам не договориться. Никогда.

Кресло, в котором я продолжал сидеть, было заключено в маленькую сферу из светящихся стержней. В широкие отверстия «клетки» был виден космос. Что прикрывало эти смертельные бреши – стекло, пластик?

«Силовое поле. Внимание, проводится настройка на произвольно выбранный маяк. Приготовиться к гиперкатапультированию».

Куда выбросит меня этот прыжок в неизвестность? Почему бы не задать координаты Тара? Сколько времени мне потребуется, чтобы сообщить Терри, где я нахожусь, связаться с ребятами? Зачем сложности, мы ведь ускользнули от фангов, спаслись…

«Изменения нецелесообразны. Катапульта активирована».

На мгновение мне показалось, что в десятке метров от сферической «клетки» возникло огромное сплюснутое веретено – боевой корабль фангов. Но мир вновь исчезал, тело охватывала легкость. Туннельный гиперпереход. Не слишком ли много путешествий на сегодня?

Эйфория смывала сознание. Буйные краски – лазурь, золото, багрянец, аквамарин… Бешеная какофония звуков – в эти мгновения кажущаяся прекрасной мелодией. Безумная скорость – чудом не внушающая страха…

Странно – я сохранял чуть-чуть критичности, чтобы глядеть на себя со стороны. Удивительно – восторг не превратился в беспричинную эйфорию, он оставался привязанным к реальности. Я обманул фангов. Я свободен. Я в пути.

– Ты уклоняешься, – ласковый шепот отовсюду.

– Скорее схожу с ума, – засмеялся я. – Беседую сам с собой. Раздвоение личности. Был человеком-кораблем… стал шизиком…

– Нет, ты здоров, – с прежней заботливостью сказали мне. – Но уклоняешься от пути. Мы спровоцировали атаку на Сомат… ты простил и это. Зря. Ты должен действовать.

Контактировать с фангами… Плен был великолепной возможностью. Тебя остановил страх.

– Я не боюсь, – прошептал я. Как смешно: меня считают трусом!

– За себя нет. За тех, кто тебе близок, – да. Это твоя роль – защищать. Раньше ты правильно ставил приоритеты – родина, дружба, любовь. Теперь они сместились. Ты не сдался фангам из-за Терри.

– Да. Ну и что? Я выбираю, что для меня важнее. Мое право. Я ставлю цели и меняю приоритеты. Мне плевать на чужие законы – я создаю свои. Кто ты?

Эйфория рассеялась. Но я по-прежнему оставался в бесплотной легкости гиперперехода. Что-то он затянулся…

«Вмешательство. Воздействие извне». – Голос сопровождающей меня части корабля едва уловим. Наверное, я и слышал-то его лишь потому, что секунды назад был с ним единым целым.

– Отрешенные, – сказал я. Почти спокойно. – Кто вы? Что вам надо от нас… от меня?

– То, чего ты не хочешь. Мы поможем тебе… уберем лишнее.

Голос растаял, осталась лишь безграничная голубизна, в которую я падал. И серая плоскость в этой голубизне – вращающаяся, поворачивающаяся ко мне ребром. Нет, не плоскость – лента, полоса… клинок. Лезвие исполинского меча, на который я падал, уже ощущая вес собственного тела, начиная верить в дикую реальность происходящего. Лазурная пустота и серая нить нацеленного на меня лезвия. И даже белые сполохи на нем, словно на заурядном атомарном мече… Я коснулся лезвия, и мир вокруг исчез.

7. Дар врага

Шар-клетка превратился в легкие металлические трубки, присыпавшие меня сверху, словно сломанные ветки. Кресло – в обмякшую подушку неопределенного цвета. Выбравшись из-под обломков гиперкатапульты – металл трубок при малейшем нажиме рассыпался мелкой колючей пылью, – я осмотрелся.

Бледное, не то голубое, не то зеленоватое небо. Маленькая ослепительно яркая белая звезда – местное солнце. Каменистая равнина, на горизонте переходящая в горную цепь. Ни малейших следов человека.

Воздух был в меру прохладен, дышалось легко. Слабые, далекие запахи не оставляли сомнений в существовании растительности. После Сомата я легко ощущаю этот неуловимый, привычный запах жизни.