Сборник 'Петля' - Сергей Павлович Бакшеев

— Марат, не обижайся и не волнуйся за меня.

Холодный ком снега в груди Валеева растаял, и он почувствовал приятное тепло.

— Я это… Забыл совсем. Вот. — Марат протянул Елене бумаги, которые ему передал человек из фургона. — Тут распечатки звонков, о которых ты просила. Миша Устинов подготовил.

В глазах Петелиной взметнулся вопрос, но тут же испарился. Они поняли друг друга.

46

Боксерский клуб «Олимп» в Бутово был еще открыт, когда Валеев туда приехал. Капитан полиции не стал скрывать свое звание. Он поговорил с охранником на входе, и тот провел его к двери в тренировочный зал откуда доносились характерные звуки ударов боксерских перчаток.

— Вон, наш Петрович, на ринге работает, — указал охранник.

— Суровый мужик, — оценил яростный взгляд тренера Валеев.

— Тренер с рыбьими глазками бойца не воспитает. Наш Петрович работает в клубе с первых дней. Его и спросите.

Валеев прошел мимо подвешенных боксерских мешков, груш на растяжках и настенных подушек для отработки ударов. На ринге молодой, потный крепыш колотил по защитным лапам сухопарого верткого тренера. «Мне бы так», — подумал Валеев, представив перед собой Лоськова.

Петрович заметил постороннего, недовольно зыркнул пару раз в его сторону и прервал тренировку.

— Вы к кому? — спросил тренер, приглядываясь к Валееву.

— Я из полиции. Поговорить надо.

Петрович снял лапы и махнул спортсмену:

— На сегодня достаточно.

Боксер покорно кивнул и ушел, блестя потной спиной. Тренер пролез между канатами и спрыгнул к Валееву.

— Кто-нибудь из наших ребят набедокурил?

— Имя Максим Ручкин вам что-нибудь говорит?

— Ручкин… Был у меня в группе парень с таким именем. Давно.

— Насколько давно? Когда вы его видели в последний раз?

— Регулярные занятия он прекратил, как только закончил школу. Лет десять назад. Но до сих пор иногда заходит для поддержания формы. Он же в полиции служит.

— Служил. Уволили три года назад.

— Макс об этом мне не говорил.

— Ручкин приходит в клуб в одно и то же время?

— Нет. Последний раз был на прошлой неделе. Когда придет снова, я не знаю. Может, завтра, может, через месяц.

— Где он живет? Его телефонный номер?

— Без понятия.

— Вот мой телефон. — Валеев передал тренеру визитку. — Как только Ручкин появится, сразу позвоните. Только, чтобы он не слышал.

— Свинг что-нибудь натворил?

— Свинг?

— Вспомнилось. Такая кличка была у Максима в клубе.

— В свингер-клубе? — насторожился оперативник. — Ручкин из тех, кто обменивается сексуальными партнерами?

— Мы с вами в боксерском клубе! — обиделся Петрович. — Свинг — это удар. Левый прямой в голову называется джеб. Правый прямой в голову — панч. А длинный боковой в голову называется свинг. Свинг Максу лучше всего удавался.

— Удар в голову сбоку… — задумался Валеев, ощупывая мочку уха. — Покажите.

— На ком?

— Давайте на мне, — Валеев встал лицом к тренеру.

— Как скажете. — Тренер принял боксерскую стойку: левый кулак чуть впереди, правый у подбородка. — Вы не дергайтесь, я только обозначу. Обычно работают двоечкой: левой-правой. Джеб — отвлекающий, и сразу свинг!

Левый кулак тренера устремился в лицо Валеева и остановился в миллиметре от его носа. В ту же секунду сбоку что-то мелькнуло, и правый кулак тренера коснулся виска оперативника.

— Когда бьют по-настоящему, все происходит быстрее, — предупредил Петрович.

— Свингом метят в висок?

— Не принципиально. Можно и в ухо. Эффект тот же.

Валеев достал шариковую ручку и протянул тренеру.

— Зажмите ее в кулаке, как нож. Вот так. А теперь еще раз продемонстрируйте свинг.

Удивленный тренер махнул рукой, и ручка ткнулась в ухо Валеева.

— Отлично, — пробормотал оперативник, забирая ручку. — Значит, Максим Ручкин мастер свинга.

— Вообще-то, до мастера ему далеко, но этот удар Макс исполнял идеально.

— Что еще можете о Ручкине рассказать?

— Ну, парень пришел в секцию поздно, лет в четырнадцать. Я и брать его не хотел. Но у него было такое огромное желание научиться драться. Я бы сказал, болезненное.

— Что значит болезненное?

— Знаете, как бывает у мальчишек. Хочется за себя постоять, отомстить обидчику. Это один из основных мотивов, из-за которых приходят учиться боксу. Это нормально. Пусть начнут тренировки, и тренер разъяснит, что драка и спорт разные вещи.

— Кому же хотел отомстить Ручкин?

Продолжая беседу, Петрович и Валеев покинули тренировочный зал. Они шли по коридору. Через раскрытую дверь раздевалки было видно, как молодой боксер вышел из душа, замотанный в полотенце.

Петрович остановил на нем взгляд, нахмурился и предложил Валееву:

— Пойдемте в мой кабинет.

Зашли в тесную комнату. Петрович сел за стол. Открытый шкаф за спиной тренера был уставлен кубками и позолоченными фигурками боксеров. На стене висели фотографии с церемоний награждения.

— Я знаю, кого ненавидел Максим. Своего отчима. Точнее, мужика, с которым спуталась его мать. Тот из зоны пришел, много лет отсидел. Она продавщицей работала то там, то сям, любила выпить, так и познакомились. Бывший уголовник, отсидевший за убийство, стал жить с ними.

— Максим хотел защитить мать?

— Он хотел защитить себя. Мать он тоже не уважал.

— Отчим его бил?

— Душ у нас примыкает к раздевалке спортсменов, тренеры тоже им пользуются. Однажды я мылся рядом с Максом, а у него не полотенце, а тряпка. Ну я протянул свое. И случайно коснулся его. Он как ощерится! Весь сжался, а в глазах ужас. Потом я с ним пробовал поговорить. Мальчик, конечно, ни в чем не признался, но я догадался, в чем дело.

— В чем же?

— Его отчим отсидел много лет в колонии. Без женщин. И, наверное, приобрел там дурные сексуальные наклонности.

— Вы считаете, что отчим насиловал Макса?

— Думаю, да. Я пообещал Максу, что поговорю с его отчимом. И знаете, что он мне ответил? Лучше научите бить. Тренировался Макс с ожесточением. Спортивными успехами не блистал, от соревнований отлынивал, но его свинг был великолепен.

— Вы у Ручкина когда-нибудь видели шило?

— Шило?

— Его отчим погиб от удара шилом в ухо. Покончил с собой.

— И при чем тут Макс? Парню повезло, что негодяя не стало.

— Вы научили его хорошему удару.

Тренер нахмурился:

— Теперь понятно, почему вы мне сунули ручку в кулак. Копаетесь в старом деле. Хотите обвинить Макса? Испортить ему жизнь?

Валеев решил, что пора прощаться.

— Спасибо за информацию. Если появится Ручкин, вы обязаны мне позвонить.

— Я не верю, что Макс виновен. Даже если выяснится, что он причастен к смерти отчима, он сделал доброе дело. Я буду все отрицать! Учтите, я ничего вам не рассказывал о Ручкине.

Шила в кармане не утаишь, — бормотал Валеев, выходя из тренерского кабинета. — Как