Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы - Сесил Скотт Форестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Хорнблауэр, согнувшийся в три погибели под низким палубным бимсом, готовясь ко сну, не испытывал жалости к себе. Он мало ждал от этой жизни. Он мог уйти в себя, в свой внутренний мир, и это помогало ему стойко переносить тяготы. К тому же, не обставив каюту, он сэкономил немало денег. Эти деньги пойдут на то, чтобы рассчитаться с повитухой, оплатить счет в «Георге» и проезд в почтовой карете Марии с детьми, она отправлялась к матери в Саутси. Хорнблауэр думал о них — они, наверное, уже в дороге. Он натянул на себя сыроватое одеяло и улегся на жесткую подушку. Ему пришлось отбросить мысли о Марии, о детях и подумать о деле. В преддверии скорой встречи с флотом надо будет потренировать сигнальных мичманов и старшин. Этому придется посвятить много часов, а времени в обрез. Поскрипывание древесины, крен судна — все говорило, что ветер устойчивый.
Ветер так и не ослабел. На шестой день, вечером, впередсмотрящий крикнул:
— Вижу парус! Прямо под ветром!
— Пожалуйста, возьмите курс на него, мистер Джонс. Мистер Смайли! Поднимитесь с подзорной трубой на мачту и скажите, что видите.
Это было второе место встречи, упомянутое в приказах Коллингвуда. На первом, у мыса Карбонара, они вчера никого не застали. Вообще, после Гибралтара они не встретили ни одного корабля. Фрегаты Коллингвуда очистили море от французов и испанцев, а британский конвой с Леванта пойдет только через месяц. А что творится в Италии, известно одному Богу.
— Капитан, сэр! Это фрегат. Один из наших.
— Очень хорошо. Сигнальный мичман! Подготовьте кодовые сигналы и наши позывные.
Как хорошо, что за последние несколько дней он провел множество сигнальных учений.
— Капитан, сэр. Я вижу дальше верхушки мачт. Похоже на флот.
— Очень хорошо. Мистер Джонс, будьте любезны сказать артиллеристу, чтобы готовился салютовать флагману.
— Есть, сэр.
Вот и Средиземноморский флот, два десятка линейных кораблей двумя колоннами медленно движутся по синему морю, под синим небом.
— Фрегат «Менада», двадцать восемь, сэр.
— Очень хорошо.
Вытянувшись, словно щупальца морского чудовища, шли впереди флота четыре фрегата-разведчика, пятый дальше с наветренной стороны, откуда, скорее всего, может появиться дружественное или враждебное судно. Воздух был чист: Хорнблауэр, стоя на шканцах, видел в подзорную трубу два ряда марселей. Линейные корабли шли в бейдевинд, на строго одинаковом расстоянии друг от друга. Он видел и вице-адмиральский флаг на фок-мачте первого в наветренной колонне судна.
— Мистер Карслейк! Приготовьте мешки с почтой!
— Есть, сэр.
Пакет с депешами для Коллингвуда лежал наготове у Хорнблауэра в каюте.
— Сигнальный мичман! Вы что, не видите: флагман сигналит?!
— Вижу, сэр, но флажки относит ветром, и я не могу их прочесть.
— А для чего, по-вашему, повторяет их фрегат? Где ваши глаза?!
— Общий сигнал. Номер сорок четыре. Это значит: «Лечь на другой галс».
— Очень хорошо.
Поскольку «Атропа» официально не присоединилась к Средиземноморскому флоту, общий сигнал к ней не относился. Флажок спустили с рея — сигнал к исполнению. Реи флагмана повернулись, повернулись реи фрегатов-разведчиков и первого корабля подветренной колонны. Один за другим, через равные промежутки времени, повернулись корабли в колонне. Хорнблауэр видел, как обстенили крюйсели, — это позволяет кораблям так четко сохранять дистанцию. Важно отметить, что учения проводились под всеми обычными парусами, а не только под «боевыми». Зрелище идеального маневра восхитило и одновременно несколько обеспокоило Хорнблауэра — он засомневался, сможет ли так же безупречно управлять «Атропой», когда ей придет черед присоединиться к флоту.
Маневр закончился, и эскадра, уже на другом галсе, двинулась по синему морю. На рее флагмана вновь появились флажки.
— Общий сигнал, сэр. «Матросам обедать».
— Очень хорошо.
Хорнблауэр почувствовал, как внутри закипает волнение. Следующий сигнал будет относиться к нему.
— Наши позывные, сэр! «Флагман „Атропе“. Занять позицию в двух кабельтовых с наветренной стороны от меня».
— Очень хорошо. Подтвердите.
Все глаза устремились на Хорнблауэра. Испытание приближалось. Надо пройти между фрегатами, пересечь колонну, ставшую теперь наветренной, и привестись к ветру — в нужное время и в нужном месте. И вся эскадра будет наблюдать за маленьким шлюпом. Прежде всего надо оценить, насколько флагман сместится вправо, пока «Атропа» будет приближаться к нему. Но деваться некуда — есть слабое утешение в том, что ты флотский офицер и обязан исполнять приказ.
— Старшина-рулевой! Руль немного влево. Одерживай! Прямо руль! Мистер Джонс! Держите судно на этом курсе!
— Есть, сэр.
Последний приказ был излишним. Джонс волновался не меньше Хорнблауэра, — во всяком случае, его волнение было заметней. Он уже погнал матросов к брасам, чтобы развернуть паруса по ветру. Хорнблауэр посмотрел на вымпел боевого судна, на реи, убедился — они развернуты правильно. Шлюп уже миновал «Менаду» и сейчас проходил мимо «Амфиона». Фрегат накренился, идя круто к ветру, из-под его носа летели брызги. Хорнблауэр оглянулся на флагман, видимый уже целиком, — можно было различить два ряда пушечных портов из трех.
— Немного лево руля! Прямо руль!
Хорнблауэру неприятно было отдавать этот приказ — он хотел бы дойти до флагмана, ни разу не меняя курс. Первый корабль наветренной колонны — он нес контр-адмиральский флаг — был прямо на левом траверзе. Между двумя колоннами четыре кабельтова. «Атропа» должна оказаться с наветренной стороны флагмана, значит не на равном расстоянии между двумя кораблями. Хорнблауэр мысленно представлял себе неравносторонний треугольник, образованный «Атропой» и двумя передовыми кораблями колонн.
— Мистер Джонс! Крюйсель на гитовы!
Теперь у «Атропы» есть запас скорости, которым при необходимости можно будет воспользоваться. Хорнблауэр порадовался, что с самого Дептфорда без устали тренировал команду.
— Приготовиться у шкотов крюйселя!
За счет меньшей поверхности крюйселя «Атропа» будет медленней приводиться к ветру — это надо помнить. Они быстро приближались к намеченной позиции. Хорнблауэр переводил взгляд с кораблей наветренной колонны на корабли подветренной — одни были с правого борта, другие с левого. Можно замерить углы секстаном, но, решая такую несложную тригонометрическую задачку, Хорнблауэр предпочитал полагаться на глазомер. Пора, наверное. Нос «Атропы» указывал на утлегарь флагмана.
— Лево руля, — приказал Хорнблауэр. Возможно,
