глаза — и говорит, что ни запрет на оружие, ничто, а и главное «никто» не остановят их. «Всегда — найдётся альтернатива!.. Ножи, вилки… Да даже — ложки. Машины!.. Взрывчатки». На что и… вторая… уже хмурится на секунду, но и почти сразу же затем выдаёт, что: «Все мы нежные, на расправу; и дерзкие, когда и так хотим внимания. Но и как тебе то, что и каждого, любого “царя”, рано или поздно, казнят его же верноподданные?.. Что сначала хлопали, а потом и этими же самыми руками — и снесли!». «Самосуд» — легко устроить, если и та так хочет, но вот только и трудно «прекратить». Да и не захочется!.. Уже. Оскал — отражается в испуганных глазах… и тут же «меркнет» от встречной фразы: «Так убей меня!.. Сама. Убей меня уже, пожалуйста!». И картинка — меркнет!.. А затем — она просыпается со слезами и криком, тут же оказываясь в руках… того, кто и «первым» заходил в школу!.. Перед той. «Стоп!.. Их, что, двое было? Тёмненькая!.. Точно. А на входе и до — был кто-то светловолосый… и коротко стриженный». Почти тут же за её спиной открывается дверь — и влетают ещё двое. Та же девушка, что она и не она; так ещё и не «лежавшая» на полу. Лежала, как оказывается и в процессе же всё, как раз таки — она сама. Та — обезвредила её!.. «Ребят, мы всё, конечно, понимаем!.. Сами такие. Любовь — морковью и!.. Все дела. Но! Давайте как-то — потише, что ли?». «Заткнись!.. У неё опять — ведения». «Ведения?». «Что тебе снилось?». «Не “Крейсер Аврора”!..». «Давно в окошко не вылетал?». «Давненько». «Ты!..». «Но!.. Зачем?». «Зачем твой расстрелял моего с тобой же, а я, “погеройствовав” с твоим же, свалила тебя и сдала на поруки… моему же? Алиби!». «Ничего не понимаю». «Иди ко мне!.. Всё хорошо, слышишь. И это — главное!.. Как и то, что мы всё сделали — правильно». «Да что сделали-то?!». «Избавились — от всех тех, кто мешал нам!.. Кто хотел отнять тебя и меня, нас, друг у друга». «Избавились?». Ещё как!.. Дали «Красной площади» в столице — «красную брусчатку»… на периферии. Глядишь — дотянутся!.. Да и суть-то — одна». «Но!.. Как?». «Сказал-спросил пастух!.. Сама ж согнала их, как скот, шуганув пару раз. Ну, а я, будучи ещё и водителем трактора в поле с высо-о-окими кольями-колосьями, подавил их». «Ага!.. Машина — зверь». «До “Нянек”, правда, ещё далеко!.. Но “начало положено” — определённо». «Да!.. Было весело. А уж и что говорить за тех, кто ещё пытались убежать, забывая: про заваренные заблаговременно калитки и такие же предусмотрительно двери в воротах!.. Ткались ж носами в жерди, как слепые котята, а я и тут как тут, на помощь им: с пакетами и вёдрами». «А!.. Да. Кого я так и не дострелил-додавил!..». «Ай!.. Вот дрянь, а!..». «Что ты делаешь?». «Не говори так и!.. Да. Ты чего? Знаешь же, что: они — одно целое!». «Да я — про шприц и этот чёртов воздух!..». «Из белой-то — знамо проще выпускать». «Кто — они?». «Свет и тьма. В тебе и!.. Ты». «Ты же — захотела тьму!..». Вновь и уже куда более удачный «неожиданный» укол в шею, переданный из рук в руки: парнем же другу!.. «Но свет — всё продолжает пробиваться в тебе. Вот только у него — ничего не выйдет. Ни у него!.. Ни у кого. И ни у чего! Малыш?..». «Не называй меня — так!». «Хорошо!.. Харли?». И тут её глаза — заливаются чёрным, а губы расплываются в улыбке, демонстрируя два ряда белых зубом; и главное: клыки. «Так-то — лучше». «Поцелуй меня».
«Солнечная лампочка»
(Cover — «Я в моменте 2» / Джарахов & Mary Gu, «Лампочка» / Асия “OST Новые Пацанки” (lyric video + клип); Оммаж — «Тринадцать» роз; «Ты не веришь в Бога» / Rita Dakota “Sat Nam | EP | 2022”; «Ночной звонок»)
«Тебе ничё не светит; а если и “светит” — то только: лампочка!».
(Зачёркнуто, что: «С верой, бог».
И что: «С надеждой, дьявол».
Кто-то ещё? «А кто б и мог»?..
«С любовью(?)». Ч-то?(!) «Я!». Славно).
И богу надо, чтоб в него…
чтоб «на» него «надеялись».
«Любили». Да как!.. Как «и всё».
«Вселенную». Не «время»…
Не «всё». И не «пространство» — тоже.
Чтоб — свет. Да и чтоб: «тьма».
Но только — чтоб не жгла же кожу!..
«“И” лампочка», да. «Та»…
А ведь и действительно — проще же и, правда, «повеситься»! «Прекрати!.. Стоило же один раз пошутить, а ты…». Зато и — как метко-то. Да и в каждой же шутке!.. «Всё. Закрыли — чёрную тему». Теперь — о белой? «О жёлтой!». Неужели тебе и, правда, нужен был — только свет? И лишь — этой же всё: «лампочки»!.. Без него бы — не справилась? Не «долетела»? «Твой — свет. И от твоей же — лампочки! Внутренней и!.. Нет». Забавно!.. Это что же получается: среди белого — тоже нужен какой-то иной ц-вет? «Как и среди чёрного — свет. В этом нет — ничего такого». Ну не скажи!.. Ангел-хранитель, что не летит на «Аллилуйя» и белый, так ещё и блестящий, свет — это нонсенс. «Я — не ангел-хранитель». А кто!.. Демон, что ль? Так с ним же ещё — и подавно: что на красный, что и на «рыжий»… горящий. Но и да, спасибо, что спас-ла от той пьяной шпаны и мужика странного; то ли и впервые увидевших не «пьянь», то ли дырки на штанах и зонтик; но и зато, что те, что и другой — будто и Цербера за спиной моей или в моём же всё лице тотчас обрели: как остановили во время возвращения домой и прогулки!.. «И не он». А кто — тогда? Начали верой за бога, а закончили?.. «Верой — в себя. В душу — свою. В!.. Меня. Сколько мне ещё прикажешь скитаться снаружи; и
