Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон

Я уткнулась лицом в колени — вряд ли кто-то мог смотреть на меня, просто мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел мое лицо, когда я думала о Джейми.

Я пролежала в своем притворном обмороке на Фолкеркском холме довольно долго, могла бы пролежать и еще дольше, но английский драгун извлек из кармана фляжку с бренди и вознамерился влить его мне в горло. Не зная, что со мной делать, мои «спасители» передали меня в штаб генерала Холи.

Итак, все шло по плану. Через час, однако, я поняла, что дело принимает довольно скверный оборот. Сидя в приемной генерала Холи и прислушиваясь к разговорам вокруг, я вскоре поняла: то, что мне казалось основным сражением, было не более чем небольшой стычкой между Маккензи и отрядом английских войск, направляющихся на соединение с основной армией. Эта армия готовится сейчас к предполагаемой встрече с шотландцами на Фолкеркском холме. Так что сражение, которое, как мне казалось, я пережила, еще и не начиналось!

Генерал Холи сам руководил подготовкой к этой битве, и так как никто, казалось, не знал, что со мной делать, меня вместе с письмом, где описывались обстоятельства моего спасения, передали на попечение молодому солдату и отправили к полковнику Кэмпбеллу, временный штаб которого находился в Керсе.

Молодой солдат, коренастый малый по имени Доббс, рьяно взялся за выполнение поручения, и, за исключением нескольких коротких отлучек за близрастущие деревья, я ни на минуту не могла от него отделаться.

Наконец мы прибыли в Керс, но там обнаружилось, что полковника Кэмпбелла вызвали в Ливингстон.

— Послушай! — обратилась я к моему бдительному стражу. — Скорее всего, у полковника не будет ни времени, ни желания разговаривать со мной, а уж я тем более не могу ничего ему сообщить. Почему бы мне не остаться здесь, в городе, чтобы сделать необходимые приготовления, и потом отправиться в Эдинбург?

Не найдя ничего лучшего, я поведала англичанам ту же самую историю, которую рассказала Колуму Маккензи два года назад, — я вдова из Оксфорда, ехала навестить своих родственников в Шотландии, на меня напали шотландские разбойники и похитили.

Рядовой Доббс упрямо качал головой. Ему было не больше двадцати. Не очень умный и сообразительный, он был на редкость упрям: вбив себе что-нибудь в голову, он уже не отступал от этого.

— Я не могу вам это позволить, миссис Бошан, — говорил он (в этой истории я воспользовалась своим девичьим именем). — Капитан Бледсоу вырвет у меня печенку, если я не доставлю вас к полковнику живой и здоровой.

Итак, на двух самых жалких клячах, каких мне только приходилось видеть, мы прибыли в Ливингстон. Меня освободили от бдительного стража, но положение мое не стало лучше. Я оказалась в кабинете на верхнем этаже и снова рассказала свою историю, на этот раз полковнику Гордону Маклишу Кэмпбеллу из Нижней Шотландии, командующему одним из отборных полков.

— Да-да, понятно, — сказал он таким тоном, что сразу стало ясно — ничего он не понял.

Это был коротышка с лисьим лицом и редкими рыжими волосами, зачесанными назад. Он прищурил и без того узкие глаза и опустил взгляд на изрядно помятое письмо на своем столе.

— Здесь говорится, — продолжал он, водружая на нос очки и вглядываясь в страницу, — что среди тех, кто захватил вас в плен, миссис, был один из клана Фрэзера — очень крупный мужчина с рыжими волосами. Это верно?

— Да, — ответила я, размышляя, к чему он клонит.

Полковник тряхнул головой так, что очки упали с носа, и уставился на меня пристальным взглядом.

— Солдаты, которые спасли вас возле Фолкеркского холма, сообщили, что, по их мнению, один из тех, кто захватил вас, был не кто иной, как шотландский военачальник, известный под именем Рыжий Джейми. Ну так вот, я допускаю, миссис Бошан, что во время вашего пленения вас… вас, скажем так, мучили, — его губы растянулись, произнося это слово, но он не улыбался, — и, возможно, вам было не до наблюдений, но не слышали ли вы случайно, как обращались к этому человеку?

— Слышала. Его называли Джейми.

Я не думала, что этим ответом нанесу вред Джейми. В воззваниях, которые мне довелось видеть, неоднократно отмечалось, что Джейми является сторонником Стюарта. То, что Джейми оказался в районе Фолкерка, возможно, представляло интерес для англичан, но едва ли могло повредить ему в дальнейшем.

«Они не могут повесить меня дважды», — не раз говорил Джейми. Однако достаточно и одного раза.

Я посмотрела в окно. Полчаса назад стемнело, сквозь снежную мглу кое-где пробивались яркие пятна — это ходили туда-сюда солдаты с фонарями в руках. Джейми должен быть где-то в Календар-хаусе, разыскивая окно, за которым я стою.

Но меня не покидала глупая уверенность, что он следует за мной, знает каким-то образом, куда я направляюсь, и ждет меня внизу на улице.

Я резко встала и подошла к окну. Улица была пуста, лишь продавец селедки сидел на табуретке с фонарем у ног, поджидая возможных покупателей. Конечно, это был не Джейми. Он не мог знать, где я. И никто в лагере Стюарта не знал этого; я была совершенно одна. В отчаянии я прижала руки к стеклу, не заботясь о том, что могу выдавить его.

— Миссис Бошан! Вам нехорошо? — прозвучал тревожный голос полковника у меня за спиной.

Я крепко сжала губы, чтобы они не дрожали, и сделала несколько глубоких вдохов, так что стекло запотело и улица скрылась в тумане. Внешне спокойная, я повернулась к полковнику.

— Со мной все в порядке, — сказала я. — Если у вас нет больше вопросов, я хотела бы уйти.

— Уйти? Мм… — Он с сомнением посмотрел на меня и решительно покачал головой. — На ночь вы останетесь здесь, — объявил он. — А утром я отправлю вас на юг.

Все сжалось у меня внутри.

— На юг? Какого черта? Что мне там делать? — выпалила я.

Его щетинистые брови удивленно поползли вверх, рот широко открылся. Но он тут же спохватился, закрыл его и приоткрыл ровно настолько, чтобы выдавить из себя следующие слова:

— У меня приказ отправлять туда все сведения, касающиеся шотландского преступника, известного под именем Рыжий Джейми Фрэзер, а также людей, имеющих к нему хоть какое-нибудь отношение.

— Я не имею к нему никакого отношения! — воскликнула я.

«Если не считать замужества», — подумала я про себя.

Полковник Кэмпбелл был непреклонен. Он повернулся к столу и порылся в пачке писем и депеш.

— А, вот оно. Вас будет сопровождать капитан Мейнуоринг. На рассвете он придет за вами.

Полковник позвонил в маленький серебряный