Сталин и заговор военных 1941 г. - Владимир Мещеряков

Вот выше, упоминали отца Леонида Хрущева. Горевал, говорят Никита Сергеевич, по своему старшему сыну. Почему же отказано в этом Сталину, у которого погиб старший сын Яков. Многие ли поверили в немецкую фальшивку о пленении Якова Джугашвили? Всего-то, одна единственная «приличная» фотография и была у немцев, которую сподобились воткнуть в листовку-фальшивку. Видимо или фотопленка у геббельсят кончилась, или химреактивы подвели, или Яков, рожи корчил перед фотокамерой, чтобы снимки не получились? Эта размытая фотография и есть, весь тощий «улов», якобы, по «пленению» старшего сына вождя.

Да и дело Василия Сталина, в отличии о Леонида Хрущева, не разбирали на закрытом заседании Политбюро о предательстве по отношению к своей Родине. Неужели Сталин, как отец, не воспользовался этой трагической ситуацией на «рыбалке», чтобы, хоть на время, поберечь своего младшего сына Василия от войны? Знал же, ведь, что сын летал без парашюта. А совокупи с докладной о диверсии с самолетом, все легло в копилку отцовской заботы о сыне. Мог бы, в конце концов, отправить сына служить, на безопасный в то время, Дальний Восток. Однако же не сделал этого. Стало поспокойнее в небе, в сорок четвертом (если, можно такое сказать о войне), и вернул сына в действующую армию. А ведь, кругом были враги: как с той стороны фронта, так и с этой.

А с аналогом, такой же, «тихой» авиакатастрофой, мы еще раз столкнемся в следующей части данной главы.

Часть четвертая. Гибель Уманского

Читатель вправе задать вопрос об Уманском. Что там случилось с ним в Мексике?

На разгром «Четвертой империи», по Уманскому был нанесен ответный удар. Как нам пояснял А.Терехов:

«25 января самолет с Константином Уманским, сорока трех лет, взорвался на взлете, направляясь в Коста-Рику… Мексиканский военный самолет перенес их в царство Плутона раньше, чем в несчастную Коста-Рику, которую Уманский рассматривал как отдушину русской разведки».

Здорово «ломать» голову по поводу катастрофы самолета, на котором полетел Уманский, не приходится. Почему полетел рано утром, еще затемно? В условиях разряженного высокогорья, вылет, желательно производить в ночное время суток, когда воздух более плотный, чем днем. Как устроить катастрофу самолета, без применения взрывчатых веществ? Одно из основных факторов успеха — это расцентровка самолета, т. е. неправильное распределение груза.

В показаниях: «самолет взлетел в Коста-Рику примерно в пять тридцать и взорвался через четыре минуты, развалившись на две части. Взлет происходил сразу за другим самолетом… Пробег как в учебнике пилотирования — на две трети полосы. Погасли сигнальные огни на крыльях, что происходит при отрыве от земли, пилот убрал шасси. Эксперты считают: набранная скорость составила сто сорок четыре километра в час, высота восемь-десять метров. Полет продолжался полминуты».

Самое страшное для устойчивости самолета тогда, когда груз находящийся в нем, не закреплен, и может переместиться во время полета, особенно, при взлете или посадке. Это перемещение груза, может сильно повлиять на изменение угла подъема самолета, что в свою очередь, приведет к срыву воздушного потока на крыле, и, как следствие, к резкому снижению подъемной силы. А там и рукой подать до катастрофы.

Представим, что на борту самолета, на котором полетит Уманский, находится груз, который может легко переместиться вдоль фюзеляжа. «Кто-то видел, что в самолет поднимались подозрительные лица и грузили ящики в хвостовую часть». Самое «лучшее» для аварии — слегка закрепленные металлические бочки, например, с горючим или чем-нибудь другим, прикрытые для маскировки брезентом. Что происходит при начале движения самолета: «Пробег как в учебнике пилотирования — на две трети полосы», т. е. все по правилам. Затем, груз начинает перемещаться назад (бочки покатились), в хвост самолета, так как его нос начинает задираться при начале взлета и наличии подъемной силы на крыле. Далее: «Погасли сигнальные огни на крыльях, что происходит при отрыве от земли, пилот убрал шасси». Все! Это наступил критический момент. Шасси убрались под фюзеляж, и неустойчивое равновесие перешагнуло свой критический порог. Бочки собрались в кучу в хвосте и он, вдруг, резко проседает, а угол подъема, в ответ на это, резко возрастает. Происходит, как говорилось выше, срыв с крыла воздушного потока. Подъемная сила, вместе с самолетом, резко падает. Звучит финальный свисток. Полет окончен.

Нам подсовывают официальное заключение министерства обороны страны, которое проводило расследование: «ошибочный расчет в пилотировании. Видимо, пилот решил уменьшить угол подъема для быстроты набора скорости и в темноте потерял ориентацию».

Только что, перед «нашим» самолетом, взлетел предыдущий. Его пилот, на удивление, «в темноте», не «потерял ориентировку».

Но, и «наш» летчик действовал абсолютно правильно, в условиях высокогорья, и начал набор высоты с малым углом подъема, чтобы не сорвать с крыла поток, и так, разряженного воздуха. К самолету, на удивление, претензий нет:

«Накануне самолет испытывали на земле и в воздухе летчиком Кероном — у него большой опыт ночных полетов и полетов вслепую, общий налет 3755 часов, ни одного взыскания».

О летчике, мы высказали свое мнение, а вот о самолете, пока никакой конкретики. Значит, заключение «липа»? В акте следственной комиссии основной акцент сделан, как сейчас модно говорить, на человеческий фактор. Видимо, чтобы меньше внимания было уделено самому самолету. Понимать их надо так, что если, дескать, шасси убрано, значит, самолет был в полном порядке, коли полетел. А уж, что там с ним произошло в полете, это уже проблема летчика: «потерял ориентацию». Прозвучало, словно на железнодорожном транспорте все произошло — поехал не по тем рельсам.

Следует обратить внимание, еще вот на что? «Также сбиты и повалены несколько столбов ограды. На земле, внутри аэродромного ограждения найдены следы лопастей винта — метров семьдесят примерно самолет ковырял землю одним винтом, а потом небольшое расстояние — другим… По расстоянию между метками установлено, что мотор работал в полную мощность. Следы продолжились опять в ста шестидесяти метрах за оградой и найдены на протяжении девяноста трех метров — там самолет загорелся и взорвался. Установлено: при падении самолет разорвало пополам в районе грузового отсека. Баки с горючим правого крыла разорвало, бензин вытек, воспламенился, пламя охватило левое крыло, и баки левого крыла взорвались».

Это все надо понимать так, что шасси, все-таки, еще не успели убрать, когда самолет «клюнул» носом и свалился на землю. Не мог же он «проползти на брюхе» такое большое расстояние? Взлетная полоса уже закончилась, и самолет «заковылял» по пустоши, которая всегда сопутствует аэродромам, с немалой скоростью и для автомобиля, — сто сорок четыре километра в час. Рельеф местности, как правило, разительно отличается от взлетной полосы, поэтому самолет мотнуло, сначала в одну сторону, затем, в другую. Отсюда и следы от ударов лопастей о землю. Метраж «земляных работ», впечатляет. Самолет был обречен на гибель, так как топливные баки всегда полны при взлете и малейшая утечка легковоспламеняющегося авиационного бензина, плюс искра от любого удара, приводит к грандиозному пожару, что подтверждается материалами следственной комиссии. К тому же самолет, как правило, разламывается от чрезмерных деформаций фюзеляжа и крыльев, что еще больше способствует распространению пожара от разливающегося бензина.

Есть еще один фактор, который мог привести к катастрофе самолета, это выход из строя одного из элементов крыла — щитка-закрылка. Если посмотреть на профиль крыла, то его подвижная задняя часть, проходящая вдоль крыла, и есть данный элемент. Назначение: изменяя профиль крыла, регулирует подъемную силу. Воздушный поток, обтекая крыло, ввиду различия профилей верхней и нижней плоскости создает на них разницу давлений воздуха. На нижней — больше, а на верхней плоскости крыла, соответственно, меньше. В результате образуется подъемная сила, которая и поднимает самолет в воздух и удерживает его в полете. Если с этим (или этими) щитком-закрылком, что-либо произойдет: жди беды. Предлагаю читателю ознакомиться с эпизодом, описанным в книге Игоря Шелеста «Лечу за мечтой», где присутствует наш «злополучный» элемент:

«…При испытании одного из опытных реактивных истребителей Семена Алексеевича Лавочкина, кажется, это был ЛА-15, у Ивана Евграфовича Федорова (летчик-испытатель. — В.М.) произошел такой феноменальный случай. Федоров планировал на посадку. Вдруг наблюдавшие со старта заметили, как истребитель стал быстро крениться. Больше, больше… «Конец!» — обожгла всех мысль, когда самолет и вовсе перевернулся на спину…