Времена Хаоса - Александр Лоскутов

Вместе с отрядом прибыл и новый командир гарнизона – худощавый генерал Гримб. Заметив на полу подземных коридоров бесчисленные кровавые пятна и узнав о недавней бойне, генерал немедленно приказал провести укрепление некоторых особо важных подземных коридоров и выставить возле завалов многочисленных часовых.

Аванпост на Оплоте Тьмы вернулся к прежней жизни. Безмолвный камень, струящиеся по стенам капли воды, и стоны больных лихорадкой солдат.

Полтора месяца…

Полтора месяца больше похожие на целую вечность.

Через полтора месяца из высеченных в скале коридоров Имперского аванпоста на Оплоте Тьмы в сопровождении полусотни настороженно озирающихся легионеров вышли две изможденные фигуры, одетые в невероятные лохмотья. Вцепившись друг в друга и поминутно спотыкаясь, они с трудом вошли в туманное облачко портала.

Хорошо знакомая сводчатая зала. Черная как сама Бездна арка. Старик-смотритель.

Прошла уже целая эпоха.

Их встретили десятки мерцающих волшебством лезвий двузубых копий, стоящие на балконах арбалетчики целились им прямо в лицо, воздух буквально звенел от натиска магии – несколько волшебников Ордена дотошно изучали пришельцев.

Две скелетообразные фигуры. Всколоченные волосы. Немытые тела. Расползающиеся на глазах обноски. Слезящимися глазами оборванцы шарили вокруг, разглядывая каменные стены.

Старый смотритель что-то сделал со своим укрепленным на конце посоха угловатым кристаллом и повелительно махнул рукой.

Слегка вздрогнуло и сжалось облачко тумана – переход закрылся. Медленно и будто бы неохотно стрелки опустили свои тяжелые арбалеты, угасло ощущение грозно вибрирующей в воздухе магии, с шипением исчезли смертоносные лезвия шрокенов.

Смотритель портала медленно выступил вперед, скривив губы в том, что, очевидно, было улыбкой.

– С возвращением. Приятные были каникулы?

Проигнорировав слова старика, неразлучная парочка медленно поковыляла к небольшой скамейке, сиротливо притулившейся в углу. Причем тот из оборванцев, который своими длинными космами и более мягкими чертами лица походил на женщину, придерживал другого, припадающего на обе ноги. Добравшись до скамейки, они буквально рухнули на нее и всем своим видом выразили нежелание покидать это место.

Смотритель недовольно скривился, глядя на комья грязи, оставленные пришельцами на недавно вымытом полу. Но его обязывал долг. Тем более что теперь эта парочка была выше его по положению в Ордене, и следовало проявить хоть немного уважения перед новоявленными Очистителями.

– Лекаря сюда!

Часть третья

Пламя Очищения

…ибо кто может сказать, что есть добро и что есть зло? Даже Творцы в свое время не смогли решить эту извечную проблему. Добро. Зло. Грань между ними тоньше человеческого волоса. И то, что для одного из нас добро, кому-то иному неизбежно покажется злом. И это верно.

Но в то же время есть силы, сосредоточившие в себе истинную тьму, истинную смерть, истинную злобу. Эти силы с легкостью могли превратить миры в горнило пылающего хаоса. И эти силы были вложены в человеческие тела. Двое их было. Двое, навек обреченные считаться проклятьем Мироздания. Несущие смерть и разрушение. Рвущиеся править и властвовать, убивать и ставить на колени. Величайшее могущество Империи было подобно былинке под натиском урагана перед их несокрушимой волей. И эта воля медленно пробуждалась.

Сотни людей, занимающих самые важнейшие посты Империи, добровольно преклонились перед ними в ожидании грядущих наград за верную службу. Глупцы… Эти силы могли награждать только смертью. Смертью и страданиями.

Тысячи величайших героев рассеялись по всему Мирозданию, даже не подозревая, что совершают свои подвиги во славу грядущей тьмы. Воля ночи руководила ими подобно кукловоду, дергающему за ниточки своих марионеток.

Времена Хаоса подходили к концу, грозя обернуться эпохой вечного ужаса и кошмара.

Зло, воплощенное в двух хрупких человеческих телах. И бессмертие было их наградой за некогда бескорыстную службу мирам. Зло, некогда скрывавшееся под маской добра и процветания. Зло, принявшее силы света и обернувшее их для служения тьме.

Проявление темной силы, поразившее слабые человеческие души, смутившее их безграничной властью, искушающее вечностью…

Двое, ждущие своего часа в Бездне. Двое, чье прозвище известно всему Мирозданию. И матери пугали детей их именами.

Мужчина и женщина.

Падшие…

Книга Времени. Том 9, страница 526.

Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

1685 год после Раскола.

Он помнил. Он помнил все. Бесконечные в своем однообразии минуты медленно превращались в часы. Дни складывались в месяцы. Годы неспешно перетекали в века. Тысяча лет канула в Бездну. Он помнил.

Он ждал. Ждал конца, который неминуемо приближался. Конца эпохи. И остановить мерную поступь Вечности было не в его силах. Времена Хаоса подходили к концу. Он ждал.

Его тело провело в полной неподвижности уже многие сотни лет, но оно не ощущало боли. Кокон кормил и поил его. Кокон придавал ему силы. Кокон, выглядящий со стороны как громадный шар полупрозрачного слабо светящегося стекла, наполовину засыпанный песком и каменными обломками.

Сила шквалом проносилась сквозь него. Ураган силы. Магия ревела, терзая его душу. Эта пытка продолжалась уже долгие века. Века боли и страдания. Века тяжелой работы. Работы по спасению Мироздания.

Его разум упорно сползал в безграничную пропасть безумия, и только могучим усилием воли он мог удерживать себя от сумасшествия. Его глаза застыли, уставившись в одну точку. Он не помнил, когда в последний раз опускал веки. Возможно, прошло всего несколько минут, возможно, несколько веков.

В его памяти медленно сменяли друг друга образы давно канувших в Бездну времен. Лики давно умерших людей мелькали перед его внутренним взором. Древняя громада Дворца Совета манила своим спокойствием. Так хотелось вновь пройти по коридорам Центральной Лаборатории на Роднессе или войти в главные ворота Академии Творцов. И пусть все это навеки затерялась во тьме уходящей эпохи… он помнил. Воспоминания. Это все, что у него осталось. Он вспоминал невысокого сухонького старичка. Длинная седая борода, посох, простая одежда. И имя. Затерянное во тьме веков имя, которое, кроме него, помнили еще два человека. А в мирах осталось только прозвище. Отец Сущего. Он помнил и другое лицо. Широкоплечий светловолосый мужчина. Широкое простоватое лицо, на котором навек отпечатались следы усталости и разочарования. Светоносный. Память людей коротка – сведений о нем вообще не сохранилось… Интересно, как выгляжу теперь я сам? После целой вечности… Вялая мысль слабо царапнула непробиваемую оболочку воспоминаний. Какая разница?..