Игра крови и пыли (сборник) - Роджер Желязны

— Я помню,— воскликнула она,— как я умирала. Я плакала и стонала. И испытала очень странные чувства, когда пришла в себя на борту одного из их кораблей. Значит, они сохраняют мертвых и заставляют их жить снова...

— Нет, не они. Нас сохранила та раса, которую они уничтожили. Сомневаюсь, что эти понимают, какие тут задействованы процессы. Возможно, наши спасители думали, что нас имеет смысл изучить — когда-нибудь, только у них руки не дошли. Впрочем, это всего лишь предположение. Они прочесали могилы и засунули в башни, заполненные желе, тех, кто, по их мнению, являлся достойным представителем нашей расы и обладал какими-нибудь особыми качествами. Вне всякого сомнения, они наблюдали за нами на протяжении нескольких тысячелетий.

— И посчитали, что я достойна возрождения?

— Тот факт, что вы находитесь здесь, является ответом на ваш вопрос. Мне кажется, они неплохо потрудились.

— Во все это трудно поверить,— проговорила Сапфо,— несмотря на мой опыт жизни в мире женщин. Я никогда не пользовалась чрезмерной популярностью.

Он пожал плечами:

— А я пользовался. Но и представить себе не мог, что кому-нибудь придет в голову спасать меня таким способом.

Их окутала холодная, безмолвная ночь.

Франсуа отнес останки вниз по огромной лестнице, потом вернулся вдоль шоссе туда, откуда пришел. Даже роботы не явились к нему на помощь. Он должен был сделать все сам, мог надеяться только на себя. Они держались от него в стороне и наблюдали, как он покинул почерневший город.

Вдалеке он увидел корабль.

На востоке занялся рассвет, и звезды на небе начали бледнеть.

— Победив в войне,— сказал ей Вейсс,— они обнаружили нас. Сначала они не имели ни малейшего представления о том, что мы такое, но им в руки попали какие-то документы, из которых они узнали, на что мы способны. Ведь нас всех тщательно зарегистрировали и хранили в определенном порядке. Поэтому новые хозяева начали нас будить и просить о самых разнообразных услугах — надо сказать, очень вежливо.

— А кем вы были — если вам удалось открыть целый мир? — спросила Сапфо.

В утреннем призрачном свете сверкнула его улыбка.

— Эрик Вейсс,— сказал он.— Я могу сбежать отовсюду, куда бы меня ни поместили, включая кучу живого желатина. К вашим услугам, миледи,— И он церемонно поклонился.— Они знали, что я способен распахнуть для них дверь в мир, дверь, которая не пожелала поддаться им, но совершили ошибку, посчитав, что им удастся снова отправить меня в заключение.

— А почему вы думаете, что конец близок? Вы сказали мне об этом немного раньше.

— Я чувствую, что скоро может произойти какая-то катастрофа. Я могу погрузить вас в сон, если пожелаете. Я подумал...

— Нет,— быстро проговорила она.— Я хочу остаться. Расскажите мне.

— Ладно. Недавно они послали одного из наших на свою родную планету, чтобы он там выступил, развлекая их правителей. Я спрятался неподалеку от его корабля. Мне удалось поговорить с ним, и я выяснил, чего они от него хотели; в свою очередь, я поведал ему многое из того, что сам знал про расу наших хозяев. Его решение основывалось на том, что я ему сказал,— хотя я и пытался его отговорить. Видите ли, за этим высоким горным хребтом, к северу, находится небольшая колония, где живут те, кого мне удалось освободить,— господа про нее ничего не знают. Таким образом мне удалось получить совет многих, а также дополнительную информацию от тех, кого будили и вынуждали выполнять то или иное задание. Сейчас мы послали за другим человеком. Макиавелли[33] проанализировал ситуацию и думает, что мы обречены.

— Почему?

— Ну,— сказал Вейсс,— если политическая ситуация и в самом деле такова, как он предполагает, и человек, с которым я разговаривал, мертв...

Франсуа взошел на борт корабля и произнес слова, которым его научили. Люки у него за спиной закрылись, и корабль поднялся в воздух. Он оставил свой груз в одной из кают.

Его окружала абсолютная тишина.

Всю дорогу он сидел и смотрел в иллюминатор.

— Видите ли, первая раса — та, что все это затеяла,— мертва,— сказал Вейсс.— Если Макиавелли прав и случится то, что, по его предположению, должно случиться, они уничтожат все оставшиеся образцы — иными словами, нас.

— Что это? — Сапфо показала рукой наверх.

Он поднял голову. Огромный клиновидный корабль безмолвно проплывал над долиной, его киль разрезал утренний воздух. Судно опускалось, вот оно уже совсем близко...

— Это,— ответил Вейсс,— корабль, на борту которого находится последний человек, который покинул эти места. Он, по всей видимости, возвращается с останками игрока и сможет рассказать нам, какая нас ждет судьба,— если сам не находится в заточении или вообще не погиб.

Франсуа выбрался наружу; люки безмолвно закрылись у него за спиной, и корабль взлетел. Он положил труп на землю и принялся наблюдать, как корабль начал набирать скорость, неожиданно превратился в огромный золотистый шар, а через несколько мгновений раздался звук, похожий на раскаты грома.

Франсуа увидел, что издалека к нему приближаются двое, и стал ждать, когда они подойдут.

— Ну, каков приговор? — крикнул Вейсс.

— Мы будем жить,— ответил Франсуа.— Они рассказали мне о своих опасениях и попросили прощения. Похоже, слухи, ходившие здесь, оказались правдой. Их последний глава государства убил своего генетического брата, чтобы захватить власть. Заодно он еще и прибрал к рукам его жен. Сын убитого правителя это подозревал, но у него не было фактов. Он прикончил своего отчима после того, как увидел, как тот отреагировал на пьесу. Весь двор погиб во время последовавшего восстания.

— В таком случае почему?..

— Трудно постичь расу, настолько развитую, что она смогла захватить межзвездную империю, но которая при этом отличается такой беспредельной доверчивостью. Однако они обосновали свои выводы какими-то законами логики. Каждый из тех, кого они будили, продемонстрировал выдающиеся способности в той или иной области. Теперь они считают, что тут не обошлось без божества. Первая раса его беспокоила, и она погибла. Их правитель тоже вызывал у божества опасения, и поэтому оно решило разобраться с ним, а заодно и со всеми придворными. Теперь они убеждены, что мы — боги старой расы, и боятся нашего гнева. Они изолировали дворец, пока не нашли одного из нас, чтобы он забрал тело. Они больше не хотят иметь с нами ничего общего. Вы же видели, они даже уничтожили корабль, который использовался для этих целей.

— Если бы меня занимали проблемы жизни и смерти, я бы и сам испугался проклятия,— сказал Франсуа, а потом, насвистывая себе под нос, поднял тело и понес его в сторону долины, где стояли башни.