Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Граждане Даморры. — Оратор появился в воздухе между четырьмя колоннами, раскинув руки, как дирижер нечестивого оркестра. — Архонт Кʹшаик приветствует всех вас на последних этапах Разрезанной Вены. — Толпа ответила Оратору пронзительным ревом, некоторые резали собственную плоть в честь турнира. — Два сверхчеловека, — Оратор обвел рукой Экануса и Торольфа, текущая из его доспеха кровь образовала в воздухе зубастого змея, — считаемые вершиной человеческой эволюции… — Омерзительные вокс-лица передавали каждый оттенок насмешливого тона Оратора, — …против этого чудовища. — Оратор указал мокрой от крови рукой на огрина.

Торольф посмотрел мимо кровоточащих колонн на их противника и вздохнул. Громадный огрин был больше двух мускулистых космодесантников вместе взятых. Исключительно живучий вид недочеловека. Однажды Торольф видел, как огрин выбирался из горящего бронетранспортера «Химера». Кожа громилы стекала со скелета, как расплавленная резина, когда он бросился в бой, стремясь отомстить потенциальным убийцам. Недочеловек налетел на группу культистов, которые тщетно пытались убраться с его пути. Используя оружие в качестве дробилки, огрин забивал их незатейливыми, жестокими ударами. Концентрированный лазерный огонь и залпы легкого стрелкового оружия вырывал куски плоти зверя, когда культисты снова бросились в атаку, но он продолжал сражаться, ломая их предательские кости, пока в его голове не взорвался крупнокалиберный снаряд в брызгах зубов и костей.

Торольф изучил уверенную поступь огрина, когда тот направился к нему. В одной руке он держал громадную алебарду, вокруг другой была обмотана цепь в качестве импровизированного кастета. Космодесантник взглянул на цепной меч в руке и ощутил сильную потребность в силовом оружии своей должности, несравненной реликвии, которую тюремщики забрали у него.

— Недочеловек, побочный изъян их вида, — продолжал Оратор, повернувшись в воздухе, чтобы привлечь больше внимания. — Сегодня мы увидим, к кому именно благосклонна эволюция — генетической ошибке или паре выращенных в лаборатории кукол.

— Ты сражаешься не как волк, — когда Оратор начал бой, Торольф вспомнил слова Экануса, сказанные три боя назад, увидев, как он убивает ужасного, птицеподобного ксеноса. — Я сражался вместе с Космическими Волками раньше, и у тебя нет их свирепости. Ты атакуешь уравновешенно и целеустремленно, и никогда инстинктивно.

— Ты, брат, не единственный проницательный воин, — ответил Торольф. — Эльдары хорошо знают, как мы ведем войну. Меня бы убили, как молодого щенка, если бы я не приспособил свой стиль.

Торольф не был уверен, поверил ли ему Эканус. До сих пор не был.

— Влка Фенрика! — Торольф ударил себя в грудь и двинулся на огрина справа. Он показал жестом Эканусу обойти слева, отлично понимая, что их лучший шанс заключается в одновременной атаке с разных сторон. Но огрин двигался вместе с ними, сдвигаясь в сторону и поворачиваясь так, чтобы Торольф всегда блокировал линию атаки Эканусу и наоборот. «Умен», — подумал Торольф. Казалось, генетическая предрасположенность недочеловека к битве была более чем способна компенсировать недостаток интеллекта.

— Ты — ошибка творения, пятно на божественной картине Императора… — выплюнул он, продолжая кружить вокруг огрина. Лицо недочеловека исказилось от гнева, но он не стал бросаться на космодесантника, как рассчитывал Торольф. Вполне возможно эльдары подвергли мутанта некой форме коррекции нервной системы. — Я заберу твою жизнь в качестве искупления за грех рождения. — Торольф перешел в атаку, но огрин был готов, нанеся удар алебардой. Застигнутый врасплох, Торольф ушел в сторону, лезвие алебарды рассекло воздух в том месте, где только что была его глотка, и нырнул вниз.

Торольф вскочил на ноги, когда пронзатель Экануса пролетел мимо и вонзился в плечо огрина, остановив бросок зверя и дав Космическому Волку время прийти в себя. Недочеловек раздраженно хрюкнул, вытащил копье и отшвырнул его.

— Мы должны напасть вместе. — Эканус указал на огрина. — С этой стороны.

Торольф проследил за взглядом Экануса — за спиной мутанта из ближайшей колонны выступал блестящий шип.

— Я понял, брат.

Волк и Ангел вместе шагнули к огрину. Торольф расслабил тело и опустил оружие, завлекая врага. Огрин воспользовался шансом, нанеся рубящий удар алебардой в вытянутой руке. Такое было под силу только перекачанным бицепсам недочеловека. Клинок космодесантника тут же поднялся. Заблокировав алебарду, Торольф развернулся вдоль нее, сблизившись со зверем. Одновременно Эканус бросился вперед и пронзил другую руку недочеловека.

— Всеотец, дай мне силу! — Торольф врезал плечом под мышку огрину и попытался опрокинуть его. Недочеловек устоял, упершись ногами.

— Он слишком силен, — прорычал Эканус.

— Рань его! — Торольф ударил ребром ладони в горло твари, повредив трахею.

Эканус последовал примеру, нанеся три быстрых удара по телу огрина, зажатый в кулаке кинжал глубоко врезался в плоть недочеловека.

Торольф почувствовал, что сопротивление ослабло, мышцы на ногах напряглись, когда он толкал огрина назад.

— Давай! — закричал Эканус.

Торольф давил каждой частицей священной силы, дарованной ему Императором, непокорный рев заглушил пронзительную боль в мышцах.

Космодесантники вместе толкали огрина назад, на острие. Торольф почувствовал, что огрин ослаб, когда зазубренный металл пробил его живот, кромсая внутренние органы. Волк продолжал давить, разрывая зверя вдоль хребта, пока спина не прижалась к столбу. Истощенный космодесантник опустил руки и отшатнулся от выпотрошенного огрина.

Недочеловек посмотрел вниз, на торчащий из груди штырь. Выступая из живота, он напоминал клык металлического зверя, оказавшийся не на своем месте.

Торольф оглянулся, когда из поврежденной глотки огрина вырвался гортанный звук, с каждым вымученным слогом по губам стекала кровь. Волк смотрел, как недочеловек обхватил руками острие, и с трудом расслышал хриплое проклятье, когда огрин потянул свое изувеченное тело к концу шипа.

— Милость Императора. — Торольф с недоверием уставился на огрина, который медленно вытягивал себя из металлического штыря.

— Эта мерзость успокоится наконец? — тяжело дыша, он крутанул в руке клинок и приготовился к следующей атаке.

На краткий миг Эканус перевел взгляд с огрина на Торольфа. Его продолжала тревожить чрезмерная набожность Космического Волка. Не такими были фенрисийцы. Усилившийся рев толпы вернул внимание Экануса к недочеловеку, он приготовил оружие и выработанный десятилетиями войны рефлекс отбросил его сомнения.

Атака так и не последовала. Освободившись от штыря, огрин упал на колени, диафрагма была разорвана, раскромсанные внутренности вывалились на землю. Дважды он пытался подняться, выплевывая кровь в тщетных попытках что-то произнести, пока даже его выносливое тело не уступило неизбежному. Из ужасной раны в животе вывалились остатки внутренностей. С застывшей гримасой огрин рухнул лицом вниз и затих, земля под телом потемнела от увеличивающейся лужи крови.

— Его воля, — Торольф опустил клинок и подошел к Эканусу, — ты отлично сражался, брат.

— Как и ты. Хотя ты и не слишком часто уступаешь своей более импульсивной натуре, этот неуклюжий недочеловек оторвал бы тебе голову, если бы я не вмешался.

— Ага, как скажешь, брат, — усмехнулся Торольф, стараясь сохранить улыбку на лице. Он надеялся, что Темный Ангел истолкует его опрометчивость, как поступок разъяренного импульсивного Космического Волка. Торольф прижал кулак к груди, — благодарю тебя.

Ответ Экануса заглушил вихрь направленного воздушного потока, когда платформа опустилась с верхних уровней амфитеатра и швырнула обоих космодесантников на землю шквалом из сбрасывающих обороты двигателей.

Торольф понял, что толпа приходит в неистовство, повторяя слова ненависти и изводя его своим весельем. Даже со своим улучшенным слухом он не мог сказать, где заканчивается рев двигателей и начинаются кровожадные вопли. Пригвожденный к земле, Торольф смог повернуть шею, чтобы увидеть краем глаза платформу. Диск из безукоризненного металла одновременно был прозрачным и черным как смоль, из-за чего платформа то размывалась, то становилась отчетливо видимой. Ее удерживали в воздухе три чудовищных лица, которые выплевывали пламя, искаженные изваяния ужасных зверей, ходивших по арене. Хотя Торольф полагал, что их предназначение было скорее декоративным, чем функциональным, платформа пользовалась той же тайной антигравитационной технологией, что и остальные машины эльдаров. Торольф почувствовал, что давление ослабело с отключением двигателей, платформа опускалась на землю слева от него. Обретя способность двигаться, Торольф вскочил на ноги и занял оборонительную стойку рядом с Эканусом.