Ловушка для ангела - Елена Гладышева

Она была не красавица. Но умела себя выгодно преподнести. И танцевала прекрасно. Поэтому у неё на танцах не было отбоя от кавалеров как в юности, так и сейчас, когда уже далеко не тридцать.

— Да, с моими заботами только по сторонам глазеть! Вот, смотри какое чудо я тебе привезла, — Елена Юрьевна вытащила из сумки дрожащего, уже вонючего котёнка. — Усыновишь?

— И за что же, ты, подруга хочешь испортить мне жизнь этим подарком? — осторожно взяла котёнка Зина, но всё же понесла его в ванну мыть.

Елена Юрьевна устало опустилась в кресло. Тишина и уют, которые у неё в последнее время были в страшном дефиците, стали понемногу приводить её мысли в порядок.

— Это же мне придётся в «зоомагазин» за специальным кормом для котят идти? — впрягалась в роль хорошей мамы Зинаида, громко разговаривая из ванны. — Не кормить же такого малыша объедками со своего стола? Ему это наверно вредно?

— Да, ладно тебе, Зин, раньше кошки не знали, что человеческая еда им вредна, ели всё подряд и были сыты и здоровы, — успокоила Зинаиду Елена Юрьевна.

Воспользовавшись нежданно представившейся возможностью немного отдохнуть, она поудобнее устроилась в кресле, вытянув, уставшие ноги. Всё же возраст брал своё. Ходить на высоких каблуках помогала лишь, выработанная с годами привычка.

— Это ты наверно на Любочкиного сожителя позарилась. Она с этим мужиком ещё при живом муже крутила, — сообщила Зина, выходя из ванны и вытирая котёнка ещё приличным полотенцем.

— Значит, приживётся, — отметила про себя Елена Юрьевна.

— Любочка с мужем из — за него ещё тогда собирались разводиться! — окунулась в воспоминания Зинаида.

На память она ещё не жаловалась и поговорить любила.

— Но Любочка тогда мужа своего умаслила. После развода она много денег могла бы потерять.

Но потом всё само разрешилось, как нельзя лучше: прямо у неё на глазах бандиты запихали её мужа в багажник какой — то иномарки и увезли. Там ещё собака их крутилась — жирный бультерьер. Вместо того, что бы хозяина защищать, только под ногами мешалась. Потом убежала за машиной и больше ни собаку, ни мужа никто не видел.

А за этого хлыща Любочка замуж собирается. Она Маргарите Павловне рассказывала, что как только по истечении трёх лет со дня пропажи мужа она свидетельство о его смерти получит, так они с Борисом сразу распишутся.

— Борис! Вот оно! — дошло до Елены Юрьевны. — Борис Мерзликин — проходивший свидетелем по делу о пропаже владельца похоронного бюро Самохина! Это на его машине Любиного мужа увезли, но у него тогда было алиби. И заявление об угоне своей машины он очень вовремя написал.

— Зинуль, я пожалуй пойду, — заторопилась Елена Юрьевна. — Вы тут пока привыкайте друг к другу, а я к вам на днях обязательно загляну, честное милицейское!

— Леночка, давай хоть чайку попьём!

Чувствовалось, что Зину уже сильно заело одиночество. Значит, котёнок ей действительно был очень нужен.

— В другой раз. Ты не обижайся — я ведь с работы отпросилась.

Вечером, когда Труханов появился в отделе, Елена Юрьевна озаботила его своими предположениями: — Жень, возможно у нас подвижки по делу Самохина. Там свидетелем проходил Борис Мерзликин. Помнишь, длинный такой и немного сутулый?

Я его раз видела со спины, когда ты его вызывал на Петровку.

А ведь он сейчас сожительствует с женой этого коммерсанта и собирается регистрировать брак. Всё бы ничего, но он, оказывается, был любовником Любови Самохиной ещё при жизни её мужа.

И собака тогда никого не тронула, потому что была давно им прикормлена и он сам присутствовал при похищении.

Против этих доводов Труханову было трудно что — либо возразить и необходимо было что — то предпринять.

— Наверно стоит перепроверить его алиби. И, если у тебя будут к нему вопросы, то бери его завтра с утра пораньше в квартире Самохиной ещё тёпленьким. А то мой информатор слишком слаб на язычок. Случайно может его предупредить.

Выказав любезность, Елена Юрьевна улыбнулась.

— Ну, спасибо, Еленочка Юрьевна, удружила на ночь глядя, — с тоской в голосе произнёс Труханов. — Покой нам только снится!

Это он просто так сказал, для красного словца. В душе он уже готовился к охоте, собираясь разыскать успевшего смыться с работы Алексея, захватить его с собой на задержание и мысли его уже были намного впереди его, немного уставшего за день, милицейского тела. И к Мерзликину он придёт ранним утром, когда у большинства людей наступает самая глубокая фаза сна!

— Спасибо не булькает, — не забыла про себя Елена Юрьевна. — Мне два отгульчика на время дочкиного переезда после ремонта не помешали бы.

24

Услышав настойчивый ночной звонок, Борис, быстро уверившийся в своей безнаказанности, открыл дверь квартиры сам, даже не посмотрев в дверной глазок. Он уже чувствовал себя хозяином жизни и уже ничего не боялся.

— Уголовный розыск!

Труханов не был уверен, что Борис придёт в восторг от встречи с ним и с фразой «я вас заждался, господа!» раскинет в восторге руки.

Недоумённый взгляд Мерзликина мгновенно сменился страхом, лишь только он заметил знакомые лица. Особенно ему помнилось ушастое, длинноносое лицо Алексея Зеленина.

Борис быстро отпрянул вовнутрь квартиры, пытаясь захлопнуть дверь перед носом оперативников. Но Алексей оказался на секунду проворнее и, рванув дверь на себя, широко распахнул её и шагнул в коридор. Труханов зашёл следом.

— Санёк, менты шманают! — крикнул Борис в глубину квартиры своему двоюродному брату и, по всей видимости, подельнику, припозднившемуся у него по случаю внезапного наезда в его квартиру его ненаглядной тёщи.

Такого развития событий Труханов не предполагал. Теперь в их случае могли появиться жертвы.

— Ты, красава! Когда платить начнёшь? — мгновенно вписался в тему Евгений. — Карточный долг — это святое!

— Что? — вынырнул из — за кухонной двери Саня и словно рогатиной нехило припёр своей огромной клешнёй растерявшегося Бориса к стене. — На что играешь, сука?

— Был такой косяк, но я всё отдал, — прохрипел Борис. — За базар отвечаю! И за меня, сам знаешь, кто на баболо подписался!

Жадность оказалась сильнее здравого смысла и Саня опрометчиво повернулся к оперативникам спиной. Этого момента хватило для того, чтобы Алексей оглушил его «макаровым» и защёлкнул на его запястьях наручники.

Труханов выдохнул и с облегчением расслабил мышцы.

— Зачем же так жестоко, Лёша? Я бы его и так скрутил!

— Не льстите себе, Евгений Витальевич, — кивнул Алексей на Санины ручищи, на которых еле сошлись наручники.

Освобождённый из братских тисков, сверкая злобными глазами, Борис пятился по ярко освещенному коридору внутрь квартиры, пока не наткнулся на Любу, запахивающую на себе халат.

— Хорошо, что свет не успел погасить, ведь это он знает, где здесь выключатель, — не успел подумать Труханов, как Борис схватил женщину, повернул её лицом к незваным гостям и, продолжая отходить, рукой придавил ей горло, сделав её живым щитом для себя.

— Не подходите, не то я её придушу! — зло прошипел Борис.

Люба пронзительно вскрикнула, чем больше разозлила Бориса.

Его и так бил такой колотун, что зуб на зуб не попадал и вполне могло случиться так, что он сдержал бы слово. Ведь больше всех на свете он любил себя. И всю операцию по устранению Любиного мужа придумал он для того, что бы обеспечить комфортную жизнь себе любимому. А теперь его драгоценную жизнь пытаются ущемить!

— Решил выпрыгнуть в окно? Так пятый этаж. Перелезть с обледенелого балкона? Но ведь не самоубийца же он! — Мысли неслись в голове Труханова, опережая друг друга. — Оружие!

Воздух в квартире был пронизан взаимной ненавистью.

— У него где — то оружие! — успел крикнуть Труханов и тут же на него налетела, с силой отброшенная Борисом, Люба. Она больно ударилась лбом о плечо Евгения и дико закричала.

Борис метнулся в спальню и выхватил из — под подушки пистолет. Но Алексей, на секунду опередив выстрел, в два прыжка настиг его и распластанного, придавил коленом к, заправленной щёлком, огромной кровати. Пуля прошила кровать. Всё произошло мгновенно. Алексей заломил обе руки Бориса и щёлкнул наручниками.

Он за наручники сдёрнул с кровати Бориса и тряхнул его так, что у того хрустнули кости и лукаво подмигнул репродукции обнаженной «Данаи», висевшей в спальне в дорогой рамке и бездушно взирающей на сцену захвата своего хозяина.

— Какая сявка сдала? — Борис взвыл от боли и досады, злобно озираясь по сторонам, ища взглядом, отлетевший в сторону, пистолет.

Это уже был совсем не тот законопослушный гражданин, который несколько минут назад спокойно открыл дверь этой роскошной квартиры.