Психология зла - Сергей Герасимов

ГЛАВА 4

ФОРМЫ ЗЛА. ПРИМИТИВИЗМ

Если бы инфузория могла думать, в первую очередь

она бы придумала равенство.

4. 1. УСЛОВНОЕ РАВЕНСТВО

Как вы считаете, что ценнее – мнение одного умного или десяти дурней?

Мы считаем людей равными примерно в том же смысле, в каком в теннисе считаются равными две подачи, при которых мяч коснулся сетки: обе переигрываются, хотя в одном случае мяч упал сложно и неудобно для приема, а в другом совершенно не изменил направления и, рассуждая объективно, не было никакой надобности его переигрывать. Однако, нет точного способа определить, насколько сетка была помехой – и переигрывают обе, условно считая их одинаково испорченными.

Ценность людей считается одинаковой для самозащиты, для защиты людей от самих себя. Стоит в теннисном матче отменить правило, по которому переигрываются подачи, и ход игры станет определяться лишь субъективными предпочтениями и фантазиями. Силой кулаков, силой толп, состоящих из фанатиков и любителей драк. Возможно, силой оружия. Но игры в нашем понимании уже не будет. Так же и люди считаются одинаковыми – эта иллюзия была изобретена в целях самозащиты и потребовлись тысячелетия, чтобы ее выработать и сделать пригодной к употреблению, чтобы сделать ее частью нашей веры. Пока иллюзия равенства – это лучшее, что мы имеем. Люди равны условно и иллюзорно.

Но неизвестно, существует ли даже то общее отношение, в котором все люди объективно равны – они не равны по уму, по способностям, по профессиональным признакам, по квалификации, силе, здоровью, росту, наглости и прочее. Я оставляю в стороне неравенство полов или наций – потому что это неравенство на самом деле фикция, выпячиваемая и раздуваемая негодяями или глупцами. Как сказал некто, гордится своей национальностью – то же самое, что гордиться тем, что родился в субботу.

Люди равны в юридическом смысле, по их правам, но это тоже не их объективное свойство, не их атрибут – ведь, стоит прийти к власти диктатору и установить собственный произвол, и они перестанут быть равны; к тому же, иногда юридическое равенство – всего лишь бумажный рыцарь с бумажным щитом.

Единственное равенство, которое можно признать – равенство потенциала: потенциальная ценность любой человеческой личности равна бесконечности. И в этом отношении люди равны, но равны не как два числа, а как две неизмеримых бесконечности, две абсолютные ценности, которые, возможно, во всех остальных отношениях не похожи друг на друга.

Субъективная ценность жизни тоже очень сильно отличается: самоубийца, который режет вены от тоски, от того, что ему все надоело и наскучило и человек из последних сил цепляющийся за каждую секунду жизни, выживший после сложной и почти безнадежной операции – разве они ценят жизнь одинаково? Алкоголик, медленно убивающий себя, медленно тонущий в реке времени, не имеющий ни прошлого, ни будущего, и творец, ощущающий каждое мгновенье как звонкую каплю света и подставляющий этой капле ладонь – разве для них жизнь одинаково ценна? Трудяга, который ненавидит понедельники и радуется лишь субботним вечерам, когда заканчивается неделя изнурительного труда – и ребенок, который счастлив утром – от того что впереди целый день игры, который вредничает вечером и не хочет идти спать – от того что день закончился – как насчет этой пары?

Государства издают законы, утверждающие равенство, и своими же действиями это равенство отрицают. «Свой» гражданин обычно более ценен чем "чужой". Тот, кто подвергается собственным репрессиям, гораздо менее ценен чем тот, кто подвергается репрессиям чужим. Некоторая страна уничтожает невиновных, призывая их на военную службу, где они сотнями гибнут просто из-за отсутстствия элементарной техники безопасности (по этой же прчине гибнут и на гражданке) – и все вроде бы в порядке. Но эта же страна начинает кудахтать на весь мир, если где-нибудь за рубежом напали на сотрудника ее посольства. Разве это означает равенство? Одна высокопоставленная государственная дама решила осчастливить город своим приездом. В этом городе собрали хор детей и стали репетировать приветственный концерт. В решающий день детей нарядили в парадные костюмчики и привезли к месту выступления. Там они и прождали до вечера. А дама изменила свой маршрут, то ли песни ей надоели, то ли еще что. Как соотносятся ценность этой дамы и ценность обиженного ребенка? Другая дама (или та же самая, что не важно) собиралась навестить детский дом. Учреждение это никак не могли достроить уже много лет, не хватало денег. Но к приезду гостьи деньги нашлись и не только детский дом привели в порядок, но и аккуратно заасфальтировали все дороги, по которым она могла бы проехать. Так о каком равенстве может идти речь?

Последний случай характерен и интересен особенным моральным извращением или дефектом: все те люди, которые в спешке устраняют недоделки, асфальтируют дороги, развешивают флажки и приветственные транспаранты, репетируют с детьми стишки – делают это искренне, от души, они считают, что выполняют полезное и важное дело. На самом же деле они стараются не для детей, и даже не для себя, а только ради своего начальства, которое, относясь к детям с оскорбительным равнодушием, делает все, чтобы выглядеть лучше в глазах собственного руководства. Они стараются даже не для приезжающей дамы – мало ли та видела подобных встреч? – и уж никак не для детей, они здесь на последнем месте и какая-то польза для них это лишь случайное следствие всей этой суматохи. Точно так же могли бы оборудовать богадельню или музей.

Герой фильма или книги спасает невинную жертву (варианты: свидетеля, ребенка, заложника, любимую женщину, соотечественника и пр), при этом, как истинный супермен, убивает десятки или сотни людей, ставших на его пути.

Допустим, те люди плохие, но не настолько же, чтобы совсем не иметь ценности.

Однако зритель или читатель воспринимает действия героя как справедливые. Ради спасения одного хорошего можно и нужно убить сто нехороших – разве это равенство?

Когда университет устраивает конкурс и зачисляет в студенты одного из десяти желающих, а остальных отвергает, то разве не значит это, что один избранный по некоторым важным параметрам лучше других?

Один человек лучше другого. Признание указанного факта означает две возможности: возможность сделать себя лучше других (путь творца) и возможность считать себя лучше других (путь разрушителя). Равенство идеально подходит для инфузорий, потому что им не по силам ни первый путь, ни второй.

Маленький ребенок неплохо видит различие в качестве людей, первым он начинает видеть различие по признаку "хуже-лучше", то есть, САМОЕ ГЛАВНОЕ РАЗЛИЧИЕ: для него один человек плохой, а другой хороший, причем, хотя суждение это чисто субъективное, оно этическое – оцениваются МОРАЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА.

Например, Маша плохая, потому что не делится конфетой, то есть, потому что жадная. Но не потому, что она глупая, толстая, бедная и вообще девочка.

Ответить так мог бы лишь испорченный ребенок. Если спросить большую группу взрослых людей, то большинство Хуссейна назовут плохим, а мать Терезу хорошей.

Мы всегда судим людей и приписываем каждому уровень качества. Один плохой, другой – хороший. Это различие не по уму, не по физическим данным, богатству, положению в обществе или известности – это чисто моральное различие. Это самое главное различие между людьми – РАЗЛИЧИЕ ПО УРОВНЮ МОРАЛЬНОГО ЗДОРОВЬЯ.

Любой человек, способный мыслить и вмеру наблюдательный, постепенно, с возрастом, научается почти безошибочно определять с первого взгляда то, что можно назвать качеством человека: вот этот хуже, а этот лучше. Можно просто идти по улице и смотреть на лица людей – и видеть, кто они и какие они, хорошие или плохие; можно даже определять их примерный уровень по десятибальной шкале.

И даже человек, не способный к мысли, может сказать: Петр лучше Ивана, а Василий вообще хороший парень, а Жора лучше их всех, хотя и пьет.

То есть, всех людей можно было бы распределить по некоторой шкале по признаку "плохой-хороший". Человек «хороший» это человек морально здоровый, а «плохой» – морально больной. Правда, нет точного инструмента, позволяющего определить качество человека. И пока его нет, можно сказать лишь следующее: качество человека будет зависеть: а) от структуры его морали; б) от уровня его морали (мораль отсутствует вообще или ее слишком много – человек плох; мораль на оптимальном уровне – человек лучше). Поэтому простейшими моральными болезнями будут недоразвитость морали (моральная недостаточность, моральный примитивизм) и чрезмерное развитие морали (или отдельных ее компонентов) – фанатизм.

Мы начнем с примитивизма, а фанатизмом займемся в следующей главе.