Человек, который съел машину: Книга о том, как стать писателем - Натали Голдберг

Это нужно помнить. Важно не только то, что вы делаете («Я пишу книгу»), но и то, как вы это делаете, как вы подходите к этому и чем это для вас ценно.

Подруга, живущая этажом выше, однажды сказала мне: «Натали, ты умудряешься подружиться не только с людьми, но вообще со всем вокруг. У тебя особые отношения с лестницами, со своим крыльцом, с машиной, с кукурузными полями, с облаками». Мы – часть всего. Когда мы понимаем это, то видим, что это не мы пишем, а все окружающее пишет через нас. Мы с Кейт писали друг через друга, через понедельники, через улицы и через кофе. Как будто один цвет истекал кровью в другой.

В мире больше одной реальности. Мы должны помнить об этом, когда начинаем слишком сильно беспокоиться о том, как живет остальной мир, или о том, как мы себе это представляем. Наша жизнь – только наша, и важно то, как мы хотим относиться к дождю, к столу, к музыке, к бумажным стаканчикам и к соснам.

Садясь за стол, вы можете начать со следующего десятиминутного упражнения. Напишите: «Я дружу с…» – и дальше перечисляйте только неодушевленные предметы. Это помогает вобрать эти вещи в сферу вашей жизни. Тостер, шоссе, горы, бордюрный камень живут вместе с нами. Это упражнение и совместная работа с другом дают нам возможность оглядеться вокруг, когда мы начинаем слишком сильно зацикливаться на себе.

Еще кое-что о понедельниках

Хочу еще немного рассказать о наших понедельниках с Кейт. Однажды мы встретились у нее дома на первом этаже. Ее муж спал наверху, дети были в детском саду, на массажном столе стоял обогреватель, который не очень-то спасал мои окоченевшие руки. Мы курили сигарету за сигаретой – не взатяг, а просто «балуясь». На шее у Кейт был шарф, намотанный на нью-йоркский манер.

Мы говорили о наших писательских голосах – о том, насколько они сильны и смелы, и о том, что как люди мы при этом просто ничто. Это и создает наше безумие. Пропасть между огромной любовью к миру, которую мы ощущаем, когда сидим и пишем, и пренебрежением, с которым мы относимся к нему в нашей обычной жизни. Как Хемингуэй мог описывать великое терпение Сантьяго в лодке и при этом сам, выходя из кабинета, терроризировать жену и напиваться? Нам, писателям, приходится сводить эти два мира воедино. Искусство неагрессивно. И мы должны нести то же самое отношение в нашу повседневную жизнь.

Мы провели почти целый день за разговорами, прервавшись всего на две двадцатиминутные писательские сессии и прекрасное стихотворение Кеннета Рексрота, но это было хорошо. Весь день был словно стихотворение. Дружба, замерзшие ноги, кормление кошки, пепельница, забитая окурками. И если бы мы были умнее, это продолжилось бы и вечером, когда мы наконец разошлись и остались одиночками в наших отдельных мирах.

Роси Катагири сказал: «Наша цель – каждое мгновение и всегда стремиться к доброй заботе о всех разумных существах». Это значит, что вы не можете написать хорошее стихотворение, а потом оплевывать свою жизнь, проклинать свою машину и подрезать всех подряд на дороге. Вы должны взять это стихотворение с письменного стола и унести за собой на кухню. Только так вы сможете выжить как писатель, как бы мало денег вы ни зарабатывали в американской экономике и как бы мало признания ни получали в журналах. Мы пишем не ради денег или признания – хотя получить это, конечно, было бы неплохо.

Самый потаенный секрет, скрытый в глубинах нашего сердца, состоит в том, что мы пишем из любви к миру. Почему бы не вынести этот секрет наружу, в гостиную и на крыльцо, на задний двор и в гастроном? Пусть расцветает все: и стихотворение, и человек, написавший его. И пусть мы всегда будем добры к миру.

Стихи на заказ

Если в вашей школе, церкви, буддийском центре или детском саду у ребенка устраивают ярмарку, карнавал или благотворительную распродажу, не оставайтесь в стороне. Не думайте, что вам нечего предложить людям. Просто устройте там поэтический прилавок. Все, что вам понадобится, – стопка чистой бумаги, несколько хороших авторучек, стол, стул и вывеска: «Стихи на заказ», или «Моментальное стихотворение», или «Вы предлагаете тему – я на нее пишу».

Я делала это на протяжении трех лет на Летнем фестивале в Миннесотском центре дзен-буддизма. Поначалу я скромно просила пятьдесят центов за стихотворение, но на следующий год подняла цену до доллара. Весь день ко мне стояла очередь. Я давала моим клиентам возможность предложить любую тему. Среди них были «небо», «пустота», «Миннесота» и, конечно, «любовь». Дети хотели стихи о лиловом цвете, о своих ботинках, о животах. Я взяла за правило писать на одной стороне обычного листа бумаги, ничего не перечеркивая и не перечитывая. Я не заботилась о том, чтобы стихотворение делилось на правильные строфы. Я просто заполняла страницу, как у себя в тетради. Это была всего-навсего еще одна форма писательской практики.

В Японии рассказывают истории о том, как великие буддийские поэты писали прекрасные хокку, вкладывали их в бутылку и отправляли плыть по реке или ближайшему ручью. Для любого писателя это должно послужить примером исключительной непривязанности. Прилавок со стихами на заказ – современный вариант такого расставания со своими творениями. Это тренировка альтруизма. Пишите и отпускайте свои тексты в мир, не перечитывая написанное. Несколько раз я чувствовала, что действительно написала что-то классное, но я просто отдавала листок со стихотворением заказчику и переходила к следующему.

Чогьям Трунгпа сказал, что для того, чтобы заниматься бизнесом, нужно быть великим воином. Вы должны быть бесстрашны и готовы потерять все в любой момент. Прилавок со стихами – это ваша возможность стать великим воином: вы должны научиться спокойно расставаться со своими творениями, отдавая их заказчику. Такая быстрая работа – прекрасный способ отпустить вожжи и перестать контролировать процесс. Я всегда говорила больше, чем хотела сказать. Я боялась, что ребенок попросит меня написать милый стишок о мармеладе, а я напишу о том, как желудок становится зеленым, красным или синим в зависимости от того, какого цвета мармеладку ты ешь.

Но не следует недооценивать людей. Им действительно нужен кусочек правды. Мой прилавок оказался очень популярным. Хотя американское общество не очень-то склонно поддерживать писателей и поэтов, многие втайне мечтают о писательстве и испытывают к нему уважение. Десять лет назад, когда я жила в Таосе, штат Нью-Мексико, я снимала ветхий домишко за пятьдесят долларов в месяц. Владелец родился в этом доме тридцать шесть лет назад, всю жизнь ненавидел его, а потом переехал в Альбукерке и стал преуспевающим страховым агентом. Он готов был насмехаться над любым человеком, решившим жить в таком месте. Я полюбила этот дом с фанатизмом чужестранки. Мне было плевать, что удобства расположены во дворе, вода в кране – только холодная, а отапливается он дровяными печами. Когда хозяин дома приезжал ко мне из своего большого города на своей большой машине, я много раз пыталась подружиться с ним, но у меня ничего не вышло. Мы были из разных миров.

Однажды я получила от него очень толстый конверт, доставленный экспресс-почтой. «Оп-па! – подумала я. – Он хочет повысить плату за дом». (Плата поднималась каждый раз, когда я что-то улучшала в доме.) Первое, что я увидела, когда вскрыла пакет, – статья из местной газеты о поэтических чтениях, которые я устраивала на прошлой неделе. «Оп-па! Меня выселяют», – подумала я. Однако вместо этого в письме Тони Гарсия говорилось: «Дорогая Натали, я узнал, что Вы – поэт. Я прилагаю к письму двадцать пять стихотворений, которые написал за последние десять лет. Пожалуйста, прочтите их на Ваших следующих чтениях». Даже в самых диких своих фантазиях я и представить себе не могла, что с ним можно наладить контакт через поэзию!

В прошлом году мне пришло письмо от одного мужчины из Сан-Франциско, который рассказывал, что какое-то время назад совершенно запутался в жизни и поступил в Береговую охрану. На борт корабля он взял с собой только две вещи: альбом семейных фотографий и стихотворение, которое я написала ему три года назад на ярмарке в Миннесоте. Теперь (писал он) у него все хорошо, он зарабатывает деньги на компьютерах. Он спрашивал меня, не нуждаюсь ли я в деньгах, и если да, то предлагал выслать мне какую-либо сумму. И еще он добавил, что постоянно носит мое стихотворение с собой в бумажнике.

Если честно, я понятия не имею, что было в том стихотворении, но надеюсь, что это было что-то хорошее о громадных кленах, которые в тот день шумели над нашими головами, о солнечном свете, играющем на глади озера через дорогу, о шуме роликовых коньков и звуке далекого саксофона и вообще о том, как хорошо было тем летом в Миннесоте.

Писать стихи на заказ и моментально – прекрасный способ научиться отпускать от себя свои произведения. Отпускать полностью. Позволить себе быть писателем сполна.