Огненный бассейн (Сборник фантастических романов) - Кристофер Джон

— Кусты… — сказал Генри.

Больше говорить не потребовалось: мы уже бежали. Кусты представляли собой единственное убежище, куда мы успели бы добежать. Они доходили нам едва до плеча. Мы поползли, забираясь в центр поросли.

Я сказал:

— Не может быть, что он по-прежнему идет за мной.

— Пуговица, — объяснил Бинпол. — Мы вырезали ее и тем самым подняли тревогу. И он пошел за тобой, на этот раз охотясь.

— Как ты думаешь, он нас видит?

— Не знаю. Он далеко, а света мало.

В сущности, солнце уже зашло; небо над нашим убежищем окрасилось золотом. Но все же было ужасно светло, гораздо светлее, чем когда я покидал замок. Я старался успокоить себя тем, что был тогда гораздо ближе к треножнику. Вой раздавался все ближе и громче. Должно быть, треножник уже миновал место, где Бинпол сделал операцию. А это значит…

Я почувствовал, как земля подо мной дрожит, снова и снова, и все сильней. Мимо мелькнула нога треножника, и я увидел полушарие, черное на фоне неба, и постарался втиснуться в землю. В этот момент улюлюканье прекратилось. В тишине послышался другой звук — что-то пронеслось по воздуху. Щупальце ухватило два-три куста, вырвало их с корнем и отбросило прочь.

За моей спиной Бинпол сказал:

— Он знает, что мы здесь. Он может вырвать все кусты, и мы будем видны.

— Или убьет нас, вырывая кусты, — добавил Генри. — Если эта штука ударит тебя…

Я сказал:

— Я покажусь.

— Бесполезно. Он знает, что нас трое.

— Можно разбежаться в разных направлениях, — предложил Генри. — Один из нас может уйти.

Я видел, как взлетают в воздух кусты. К страху невозможно привыкнуть: он охватывает все сильнее.

— Мы можем сразиться с ним, — сказал Бинпол. Он сказал это с безумным спокойствием, от которого я чуть не застонал.

— Чем? — спросил Генри. — Кулаками?

— Металлическими яйцами. — Бинпол уже открыл свой мешок и рылся в нем. Щупальце треножника снова опустилось. Оно систематизированно вырывало кусты. Еще немного — и оно будет рядом. — Может, именно для этого их использовали наши предки. Они ушли под землю, чтобы сражаться.

— И погибли, — сказал я. — Как ты думаешь?

Но он уже доставал яйца.

Генри сказал:

— Я их выбросил. Слишком тяжело.

Щупальце скользнуло вниз, и на этот раз вырванные кусты осыпали нас землей.

Бинпол сказал:

— Четыре яйца. — Он протянул по одному Генри и мне. — Я возьму остальные. Потянув за кольцо, считайте до трех. И бросайте. В ближайшую ногу. Полушарие слишком высоко.

На этот раз я увидел щупальце в непосредственной близости от себя.

— Давай! — крикнул Бинпол.

Он потянул за кольцо, Генри сделал то же самое. Я держал яйцо в левой руке и должен был переложить в правую.

Боль рванула мне руку, и я уронил яйцо. Я наклонился, отыскивая, когда Бинпол крикнул: “Кидай!” Они выскочили, а я подобрал яйцо, не обращая внимания на боль в руке, и тоже встал. И тут же выдернул кольцо.

Ближайшая нога треножника находилась на склоне, примерно в тридцати ярдах от нас. Бинпол бросил первым и промахнулся: яйцо на целых десять ярдов не долетело до цели. Его второй бросок и бросок Генри были ближе к цели. Одно яйцо со звоном ударило о металл. Почти тут же они взорвались. Послышалось три почти одновременных взрыва, и столбы земли и пыли взлетели в воздух.

Но они не могли скрыть очевидного факта — яйца не причинили никакого вреда треножнику. Он стоял прочно, как и раньше, и щупальце его снова опускалось, на этот раз прямо к нам. Мы побежали, вернее, в моем случае, приготовились бежать. Прежде чем я успел шевельнуться, щупальце ухватило меня за талию. Я отрывал его левой рукой, но это было все равно что пытаться сдвинуть скалу. Оно держало меня с удивительной точностью, прочно, но не больно, и поднимало так, как я мог бы поднять мышь. Но мышь может укусить, а я ничего не мог сделать державшей меня жесткой сверкающей поверхности. Меня поднимало… вверх, вверх. Земля внизу уменьшалась, я увидел маленькие фигурки Бинпола и Генри. Они убегали, как муравьи. Я посмотрел вверх и увидел отверстие в боку полушария. И вспомнил, что в правой руке у меня сжато железное яйцо.

Много ли времени прошло с тех пор, как я выдернул кольцо? В страхе и сомнении я забыл считать. Несколько секунд, оно сейчас взорвется. Щупальце теперь втягивало меня внутрь. Отверстие в сорока футах, тридцати пяти, тридцати. Я откинулся назад, борясь против сжимающей меня ленты. Руку мою снова пронзила боль, но я не обратил на это внимания. Изо всех сил я бросил яйцо. Вначале я промахнулся, но яйцо ударилось о край отверстия и отскочило внутрь. Щупальце продолжало нести меня вперед. Двадцать футов, пятнадцать, десять…

Хотя я находился близко, взрыв прозвучал не так громко, как остальные три, должно быть, потому, что произошел внутри полушария. Послышался глухой звук, похожий на звон. Меня снова охватило отчаяние — последняя возможность не удалась. Но в тот же момент я почувствовал, что металлические объятия разжимаются и я падаю.

Я находился втрое выше вершин сосен: кости мои разобьются о землю, когда я упаду. Я отчаянно ухватился за металл, с которым несколько секунд назад столь же отчаянно боролся. Руки мои цеплялись за щупальце, но я продолжал падать. Я посмотрел на землю и закрыл глаза, чтобы не видеть, как она летит мне навстречу. Но последовал толчок, и движение прекратилось. Ноги мои повисли в нескольких футах от земли. Мне осталось только выпустить щупальце и спрыгнуть.

Бинпол и Генри подбежали ко мне. Мы со страхом смотрели на треножник. Он стоял внешне невредимый. Но мы знали, что он разбит, уничтожен, лишен жизни.

Глава 10

БЕЛЫЕ ГОРЫ

Бинпол сказал:

— Не знаю, сообщил ли он другим перед смертью, но нам лучше уходить.

Генри и я радостно согласились. Что касается меня, то, даже зная, что он мертв, я боялся его. Мне казалось, что он вот-вот обрушится на нас, раздавит своим чудовищным весом. Мне отчаянно хотелось побыстрее уйти из этого места.

— Если придут другие, — сказал Бинпол, — они обыщут все окрестности. Чем дальше мы успеем уйти, тем лучше для нас.

Мы побежали по холму и бежали, пока хватало дыхания. Рука у меня болела, но я как-то меньше ощущал эту боль. Однажды я упал, и было так хорошо просто лежать, прижавшись лицом к траве и к пыльной земле. Мне помогли встать, и я был отчасти благодарен, а отчасти недоволен.

Нам потребовалось полчаса, чтобы добраться до вершины. Тут Бинпол остановился, и мы вместе с ним — не думаю, чтобы я мог сделать еще хоть несколько шагов, прежде чем снова упаду. И никакая помощь не поставит меня на ноги. Я глотал воздух, который резал мне легкие. Постепенно теснота в груди прошла, и я смог дышать без боли.

Я посмотрел вниз, на длинный склон, по которому мы поднялись. Наступала тьма, но треножник был еще виден. Неужели я убил его? Я начал понимать всю невероятность того, что сделал, не с гордостью, а с удивлением. Неуязвимые, непобедимые хозяева Земли — и моя рука принесла одному из них смерть. Я подумал, что теперь знаю, что чувствовал Давид, когда увидел Голиафа, падающего в пыль в долине Элах.

— Смотрите, — сказал Бинпол. Голос его звучал тревожно.

— Куда?

— На запад.

Он указал. В отдалении что-то двигалось. Знакомая ненавистная форма вырисовывалась на фоне неба, за ней вторая, третья. Они были еще далеко. Но приближались.

Мы снова побежали вниз, по другому склону хребта. Тут же треножники исчезли из виду, но это было слабым утешением; мы знали, что они в соседней долине, и понимали ничтожность нашей быстроты сравнительно со скоростью их передвижения. Я надеялся, что они некоторое время останутся с мертвым треножником. Но, казалось, их немедленной задачей было отыскать убийцу и отомстить ему. Я споткнулся на неровной земле и чуть не упал. Но ведь сейчас темно и становится все темнее. Если только у них не кошачье зрение, наши шансы намного улучшаются.