Герой по принуждению - Искандер Севкара

Лехе перстень был, явно, маловат. Рука у него была короткопалая, а пальцы толстые, как сардельки. Мне же перстень пришелся впору и налез на безымянный палец правой руки. Найдя, якобы, волшебный, перстень, мне уже ничего не оставалось делать кроме того, как проверить информацию, полученную из письма Лехи. Вернувшись в лес в то место где пахло бензином особенно сильно, я сдавил пальцами завитушки на касте и из перстня действительно вырвался голубой луч, которым я быстро высветил здоровенный джип "Шевроле Сабурбан" черного цвета. Замирающим голосом я произнес магическую формулировку:

— Магра Дарам Татис, верни машину в этот мир.

Когда я разжал пыльцы, голубой луч исчез, но джип остался стоять на дороге. Салон не был заперт и ключи торчали в замке зажигания. Я сел в машину, повернул ключ и двигатель завелся с пол-оборота. Тронувшись с места, я подъехал камню, возле которого Леха устроил засаду и заглушил мотор. Теперь я знал наверняка, что оказался в Парадиз Ланде и теперь у меня было очень надежное и быстроходное транспортное средство с неиссякаемым бензобаком. Это уже было неплохо.

В салоне джипа, на заднем сиденье и в багажном отделении, было навалено множество всяких коробок и сумок. Похоже, что Леха, не смотря на спешку, успел собраться в дорогу и подготовиться к долгому пребыванию в Раю. В бардачке джипа я нашел большой эргонайзер в шикарном кожаном переплете, в котором было заполнено лишь пара страниц. В эргонайзере я нашел карту этого самого Парадиз Ланда, сложенную вчетверо. Карта была нарисована очень искусно каким-то, умелым, но, явно, средневековым художником-картографом, не знакомым ни с меридианами ни с параллелями, цветной акварелью, тушью и сусальным золотом.

Карта была нарисована на квадратном куске плотной, рыжевато-белой бумаги, размером шестьдесят на шестьдесят сантиметров, относительно которой я сразу же решил, что это пергамент. Рисунок, изображавший здешние места, был, мягко говоря, странным. Художник потратил очень много времени на то, чтобы тщательно прорисовать большую виньетку, в круге которой была нарисована карта, изображающая горы, леса, степи, реки, озера и главное дороги. Дороги были прорисованы особенно тщательно и были раскрашены разными цветами, очень тонко передающими оттенки. Все дороги соединяли между собой города и замки.

Города были обозначены весьма условно, зато замки были нарисованы очень изящно и оригинально. Если рисунки городов представляли из себя крохотные наброски их планов, то все замки были нарисованы в изометрии и раскрашены в разные цвета. На карте я нашел Золотой замок, от которого шла, петляя через большой лес, дорога, нарисованная серебристо-белой линией и уже из этого я уже мог сделать вывод, где именно нахожусь.

Все названия на карте были написаны латинскими буквами где разноцветной тушью, а где и золотом. Названия некоторых стран и городов показались мне очень знакомыми, такие как, например: Фракия, Дания, Камелот, Британия, Дакия, Лютеция. Другие же, такие как Зимарран, Уллештерн или Халазан, мне совершенно ни чем не говорили. Рассматривая карту, я посидев в джипе несколько минут, выкурил пару сигарет и еще раз подумал о том, как же это меня угораздило попасть в Парадиз Ланд. Ничего умного я не придумал и потому решил пойти и повнимательнее осмотреть местность в том направлении, откуда Леха ждал появление рыцаря.

Закрыв джип, я проверил пистолет, загнал на всякий случай патрон в патронник и, поставив его на предохранитель, засунул в карман куртки. Спустившись с пригорка, я уже, было, направился к тому месту, где дорога поворачивала направо, как в этот момент до меня донеслось от реки тонкое, жалобное, конское ржание.

В моей памяти моментально всплыли романтические истории о верности рыцарских коней своим хозяевам и я быстрыми шагами, почти бегом, направился к реке, удивляясь той трагедии, которая здесь недавно разыгралась. Кругом царили тишина и спокойствие, по голубому небу не спеша двигались кудрявые, белоснежные облака, солнце уже стояло в зените и было довольно тепло, а я нутром чуял, что обнаружу еще один труп. И это при всем том, что для меня и одного жмурика было слишком много.

По пути к реке я обратил внимание на то, что дерн в некоторых местах был взрыт и сорван конскими копытами. Похоже, что всадник, который скакал на коне, пустил его в полный галоп и, явно, пытался от кого-то увернуться. Судя по дорожке следов, а конь совершал очень большие прыжки, и разобраться в этом мне было не просто, рыцарь направлялся к реке и постоянно лавировал. Продолжать заниматься игрой в следопыты, мне было некогда, тем более, что я снова услышал жалобное ржание.

Тут я уже бегом бросился к реке. Быстро обогнув густые, колючие кусты терновника, я выбежал к берегу реки и моему взору сразу же представилась скорбная картина. Всего в нескольких метрах от воды, на зеленой траве лежал раскинув руки рыцарь, а над ним стоял огромный, вороной конь. Неподалеку, на большом камне, сидел громадный, черный ворон, который косил на коня янтарным глазом и пощелкивал клювом.

Конь всхрапывал и, мотая мордой, скалил зубы. Я подошел к этому месту как раз со стороны ворона. Моим первым желанием было выстрелить в эту крылатую, черную гадину, которая, судя по всему, намеревалась полакомиться глазами рыцаря, но поднимать стрельбу мне не хотелось, чтобы не испугать коня и потому я поднял с земли камень, размером с кулак, чтобы пугнуть им ворона. Подойдя поближе, я хлопнул рукой по бедру и крикнул:

— Кыш, кыш, отсюда, ворона несчастная!

Ворон повернул в мою сторону голову и, кося на меня своим бесовским глазом, хрипло закаркал. Карканье его было похоже на презрительный, издевательский смех и, жутко разозлившись, я запустил в него первой же каменюкой, попавшейсмя мне под руку в траве, хотя между нами было метров пятнадцать. Бросок мой оказался не только сильным, но и точным. Камень угодил ворону прямо в шею и легко сломал её. Ворон свалился с валуна и в агонии, яростно клекоча, забил крыльями. Клекот его быстро стих и он только слабо продолжал вскидывать крылья. Конь сорвался с места и, подбежав к поверженному ворону с силой ударил по нему передними копытами, втаптывая его в песок.

Поймав коня под уздцы, я отвел его от ворона подальше и принялся успокаивать бедное животное, гладя его по шее и морде. Вынув из его пасти удила, я отвел коня к зеленой лужайке, чтобы он пощипал травы, а сам подошел к рыцарю. Я был в Парадизе всего шесть часов пятнадцать минут, а уже нашел два трупа и даже обнаружил то, что против этого места вынашивались коварные планы, которые были сорваны каким-то метким лучником.

Рыцарь, лежавший у моих ног на спине, был чуть выше среднего роста, коренаст и не отличался богатырским телосложением. На вид ему было лет под шестьдесят и лицо у него было довольно приятным на вид. Загорелое, мужественное, с короткой седой бородкой, спокойное и умиротворенное. Рыцарь был одет в потертый коричневый камзол, поверх которого на нем была надета стальная, вороненая кираса и это были все его доспехи, не считая кожаных перчаток со стальными накладками на пястьях и узких крагах. Еще на рыцаре был надет темно-зеленый плащ с голубым подбоем.