Принцесса проклятых земель - Эмилия Крук

Раз Амадея прилетела сюда, вместо того, чтобы дождаться прихода в гостиницу, новости крайне важные. Кровь бросилась в лицо, стучала в ушах глухим набатом.

Я смогла вздохнуть, лишь оказавшись на улице. Морозный воздух обжег разгоряченные щеки, и Амадея моментально опустилась на плечо. Связь натянулась сама, как всегда бывало в моменты наивысшего напряжения.

Образы передавались резкими мазками – вот папа стоит посреди огромного двора. Мимо снуют люди, будто муравьи: носят завернутые в тряпки куски, перекатывают ближе к воротам уже груженые телеги.

Опоздали… Я даже досматривать не стала, хоть и стоило. Но мысль, что счет пошел уже не на часы, а минуты, не давала спокойно стоять.

Выход был только в том, чтобы прямо сейчас усыпить всех прибывающих в особняке. Я знала, что смогу, хоть раньше и тренировалась лишь на паре человек разом, а здесь их были десятки.

В детстве Кориса читала мне сказку о ворчливой принцессе, которой не хотелось пачкать ножки. Повелела она отцу согнать всех прялок королевства в их замок, да ткать ковры, которыми желала всю столицу умастить. Только была среди них колдунья старая, которой умереть было проще, чем остаток дней над станком горбатиться. Вот и заговорила она веретена и иглы все, полный резерв в проклятье влив. Уколола принцесса палец, когда с проверкой пришла и заснула сном вечным.

Но и доброе в этой сказке все-таки было. Нашлась среди прялок жалостливая ведунья. Но проклятья предсмертные, самые сильные, и полностью убрать его у нее не вышло. Облегчила только – не умерла после укола принцесса, а заснула крепко, и все королевство вместе с ней. Разбудил ее через много веков поцелуй любви. Все разом тогда проснулись, чтобы ошибки свои принять и счастливо дальше жить.

Только нет сказок придуманных, есть истории приукрашенные. Давно поняла это, только озвучивать не спешила. Заклинание на сон существует, хоть его тут и назвали проклятьем. Меня ему не учили, сама в книге вычитала. Той самой, что вчера Пит отобрал.

И про то, что ведьма весь свой резерв влила, тоже истина. В той книге вообще простого ничего не было, затратное всё и запретное. И я бы никогда на подобное не осмелилась, если бы жизни на кону не стояли.

– Пит, что-то плохо мне. Найди где присесть пожалуйста. И не тревожь минут пять, я внутрь резерва нырну, говорят помогает.

Друг посмотрел на меня как на полоумную, но промолчал. Это да, врать тоже уметь надо. Он же бок о бок со мной за одним столом сидел учился. В какой резерв нырнуть, что там помогать может? Дурь одна, а не отговорка. Но ничего лучшего придумать я сейчас не могла, потому что мысленно была уже далеко. От Пита требовалось – не мешать, когда перемещу душу в ястреба и начать тормошить, если долго не буду возвращаться.

– Пять минут, Пит. Это методика новая.

– Из той книги опять? – Пит, подбоченившись, принялся давить не меня массой.

– Я уже пробовала. Правда помогает. Типа медитации, только ныряешь глубже. Если через десять минут в себя не приду, тряси за плечи, – улыбнулась ему поувереннее, да и рухнула на замерзшую лавочку. – Лежать буду, Пит. Прикрой, как можешь.

Друг кивнул. Доверчивый все-таки. Хоть и знает меня лучше прочих, но продолжает вестись.

На эмоциях прыгнула в птичье тело с размаха. Так, что Амадея встрепенулась резко и начала ворковать испуганно.

– Тише, тише, девочка моя. У нас с тобой дело важное. Быстрыми нужно быть, сильными.

Она уступила, успокаиваясь, пуская меня в самую свою суть. Позволяя руководить полетом, полностью передавая управление телом.

Как всегда, захватило дух от высоты и скорости, только вот прошло это вскользь. Будто не трогало ничего более, льдистой коркой покрылось. И лишь увидев широкий двор, примыкающий к двухэтажному особняку, радость взыграла. Потому что на месте все были, в сборах.

Я аккуратно присела на кованую завитушку ограды. Которая оказалась ледяной настолько, что скрючило когтистые пальцы. Зато слышно было замечательно.

- Марель, дай ещё раз на записку взглянуть. Точно время не зашифровано? Странно от демонов слышать выражение "после полудня". У них и говорят иначе, и временной промежуток получается слишком обширным, - король узнаваемо хмурил широкие брови.

– Ну сам смотри, может просветить чем?

– Дай-ка мне хрусталя кусок...

Я даже вперед подалась, тоже стараясь рассмотреть написанное. И высшим даром сейчас воспринималось острое ястребиное зрение. Я видела все – каждую букву, проступающую в том месте, куда подносили горнезийский хрусталь.

"Пять вечера, на пустоши. Нас будет четверо."

– Марель, кроме нас двоих ещё пару доверенных лиц возьмем. Больший перевес они не потерпят.

– Лоуранц, один демон десятерых людей стоит. Мы армию притащим, они даже глазом не моргнут, – лорд Артис нервно сдёрнул с шеи шерстяной шарф.

– Все! – папа грудь вперед выкатил, становясь визуально выше и в плечах шире.

Это я его рыков не боюсь давно, лет так с трёх. А все остальные едва в штаны не делают. Вот и Марель, предсказуемо отступил на шаг, полностью принимая королевскую волю. Ему бы и самому туда идти не хотелось, да друга оставить не в силах.

Я взмыла вверх, широко расправляя крылья. Зашептала нужное заклинание, которое выливалось наружу жалостливой птичьей трелью. На одной ноте, с надрывом и силой. Оно падало вниз густым облаком, равномерно покрывая дом и двор. Люди валились на землю, будто замертво. Но я точно знала, что это лишь сон. Такой, который и через несколько часов не спадет.

Замерзнуть могут. Кольнуло этой мыслью противно и больно. Но оценив свой резерв, поняла, что и на купол хватит. Тот, что в теплицах на ночь ставили.

На последних словах выдохлась, и ощутила, как тянет вернуться. Я не заметила прошедшего времени, забыла себя в окружающем мире. И если бы не Пит, на этот раз могла не вернуться.

Осознание, что человеческое тело – всего лишь сосуд для души и магии пришло не сразу. Я тогда уже много раз пробовала перемещать дух, и Амадея с данным фактом успела смириться. Это, конечно, не особо приятно, отдавать то, что с рождения привыкла воспринимать как свое, но наша связь помогла сделать процесс адаптации проще и легче.