Безжалостные обещания - М. Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты такой же окровавленный, как и все мы, — фыркает Левин. — Сколько крови братвы запятнало полы ваших складов? Вода становится красной от этого. За последние месяцы вы избавились от стольких русских тел…
— Не так много, как будет еще, если это не приведет к какому-то решению. — Я прищуриваю глаза. — Мне нужны ответы. Так что говори, Левин.
Он пожимает плечами.
— Я второй после Пахана. Я не принимаю угроз, Романо. Ты не будешь отрывать от меня кусочки. Я говорю, что мы не несем никакой ответственности за эти нападения.
Нити, удерживающие мое самообладание, рвутся, когда я смотрю на холодное, ледяное выражение лица Левина, и я чувствую, как горячая ярость закипает в моей крови. В последнее время у меня короткий запал, на самом деле короче, чем желательно. Но я устал от того, что мной помыкают. Я устал бороться со всеми подряд. У Росси были годы покоя, и я унаследовал это…
Это абсолютное дерьмовое шоу.
— Хватит! — Я хлопаю ладонями по столу, вставая. — Я дон, и у меня здесь власть! Ни один ирландец не владеет ни частью Манхэттена, ни территорией между этим местом и Бостоном. Вы удерживаете Бостон, потому что мы, черт возьми, позволяем это. Братва хранит то, что мы любезно позволили им сохранить. Мы могли бы стереть с лица земли каждого гребаного русского, если бы я того захотел. Итак, вот мои условия. — Я оглядываю комнату, впиваясь взглядом в каждого собравшегося мужчину. — Мне нужно имя для конклава. Если не будет имени, между нашими тремя семьями начнется война. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы уничтожить всех, кто мог быть причастен к этому. Я говорю это сейчас, здесь, поскольку мы собрались официально. Назовите имя, или прольется кровь.
Колин ерзает на своем сиденье.
— Ты сказал, что не хочешь войны, парень. Но сейчас твои слова говорят об обратном.
— Я не хочу войны, — повторяю я. — Но, очевидно, пришло время мне утвердить свое место среди вас, и да, мое место над вами. Поэтому я говорю это сейчас, еще раз.
Мой взгляд перебегает на Левина, а затем обратно на Колина. И когда я говорю, я говорю искренне, не колеблясь:
— Имя того, кто несет за это ответственность. Или я убью вас всех.
СОФИЯ
Мне нужна Ана.
Это потребовало некоторых усилий с моей стороны, но я придумала, как взломать пароль iPad, чтобы я могла подключить его и отправить текстовое сообщение. Я знаю, что увижу Катерину на этой неделе, но она подавлена всем, что случилось с ее семьей. Кроме того, я знаю, что есть только один человек, которому я действительно могу доверить свой секрет.
Моя лучшая подруга.
Когда Ана входит, она бросает на меня один взгляд и идет прямо ко мне, притягивая меня в объятия, она проводит рукой по моей спине, крепко сжимая меня.
— Лука знает, что я здесь? — Тихо бормочет она, обнимая меня, и я качаю головой.
— Нет. Я придумала, как написать тебе сама.
— Тогда давай поговорим в ванной, — говорит Ана мне на ухо. — Там ведь нет камер, верно?
— Боже, я чертовски надеюсь, что нет.
Вот так мы оказываемся в огромной ванной комнате рядом с моей комнатой, сидим на теплом кафеле, прислонившись спинами к джакузи. Это кажется странно острым, поскольку меня столько раз тошнило здесь с тех пор, как я поняла, что, должно быть, беременна. Я откидываю голову назад, искоса поглядывая на свою подругу.
— Что-то не так, не так ли?
— Да. — смеюсь я. — Что-то действительно чертовски не так.
— Лука? — Ана протягивает руку и просовывает свои пальцы между моими. — Он делает тебе больно?
— Не совсем так. Я имею в виду, что с ним нелегко жить, это точно. Но он не такой… не бьет меня или что-то в этом роде, если ты это имеешь в виду. — Я не могу начать рассказывать ей об играх разума, в которые он играет со мной в постели, потому что тогда мне пришлось бы объяснять, что иногда мне это нравится, что меня одновременно отталкивает и возбуждает то, как мы ссоримся друг с другом, и что ничто в моей жизни никогда не смущало меня так сильно, как Лука, когда так делает.
— Тогда что? — Спрашивает Ана, глядя на меня с неподдельным беспокойством, написанным на каждом дюйме ее лица, и от этого мне хочется рассыпаться в прах. Я чувствовала себя одинокой, как мне кажется, уже очень давно, и, видя, что моя подруга готова выслушать, помочь мне, если сможет, сидя здесь, в маленьком теплом убежище моей ванной, я чувствую, что могу поделиться с кем-нибудь своим секретом.
Я могу, по крайней мере, сказать ей.
— Я беременна. — Слова произносятся шепотом, повисая в пространстве между нами, и у Аны буквально отвисает челюсть, когда она смотрит на меня.
— О боже, София. — Ана прижимает руку ко рту. — Что ты собираешься делать? Лука знает?
— Нет! И ты ничего не скажешь ему. Он… — Я делаю паузу, снова чувствуя тошноту.
— Я бы никогда, — обещает Ана. — Ты же это знаешь. Но почему у тебя такой испуганный вид? Конечно, Лука был бы счастлив… это возможный наследник для него. Разве не этого хотят все эти мачо из мафии? Сыновей, чтобы доказать, что они мужественны и могут передать все это дерьмо дальше? — Она машет рукой вокруг, указывая на пентхаус и богатство Луки.
Я качаю головой, прикусывая нижнюю губу.
— В контракте, который он заставил меня подписать, был пункт о том, что я не могу забеременеть. Если я это сделаю, то должна немедленно прервать беременность или потерять все. Защиту Луки, мои права как его жены, все. Если я этого не сделаю, тогда контракт между нами недействителен. Соглашение о сохранении мне жизни недействительно.
На лице Аны такой ужас, какого я еще никогда не видел.
— О, София, — шепчет она. — Почему?
— Я не знаю, — говорю я несчастно, качая головой. — Я этого тоже не понимаю.
— Почему ты согласилась на это?
— На самом деле у меня не было особого выбора. Но я также не планировала с ним спать, помнишь? Я заставила его согласиться оставить меня девственницей. Но потом вмешался Росси и убедился, что нам придется это сделать. И после этого…
— Вы, ребята, снова это сделали? — Глаза Аны становятся еще круглее. — София, обычно я бы поздравила тебя с тем, что