Тёмный мастер - Кирилл Запорожан

А вот Ламберт меня удивил. Держа шпагу в правой руке, он плавно, я бы даже сказал, изящно избежал удара одного из двух оставшихся хоблов и оказался между ними. Несильно кольнув обоих зеленошкурых кончиком шпаги, он лишь вовремя пригнулся. Удары обоих хоблов нашли свою цель и оглушенные они стали падать на землю. Я подумал, что на этом все и закончится, но Ламберт крутанулся вокруг своей оси и сделал два молниеносных движения. Упали тролли уже мертвыми, и кровь тоненькой струйкой била из перерезанных шейных артерий.

— Шесть — ноль, — подвел нехитрый подсчет шут. — В нашу пользу само собой.

— Надо уходить, — Пауль отер лезвие топора о шкуру убитого монстра.

— Почему? — удивился Ламберт. — Кролик еще не испекся.

— Потому что, — начал рыцарь, но закончить ему не дали.

Над ночной степью плыл свист. Он переливался и менял тональность, но звучал и звучал. И внезапно оборвался. В кольцо света шагнуло шестеро хоблов. Зеленокожие и с дубинами.

— Амг, — рыкнул один из них.

— Абргмфр, — дурным голосом заорал в ответ шут и, сделав молниеносный выпад, проткнул грудь хобла, разрывая легкое.

Пауль вновь принял удар дубины на щит и, поменяв хват на топорище, ударил тролля между ног. Я заметил, как перекосилась физиономия Ламберта, и сам невольно вздрогнул. Захотелось чем-то прикрыть паховую область, но отвлекаться было некогда. На меня бросилось сразу трое и я, не долго думая, швырнул в них Волну Праха. Скорчившиеся, иссохшие тела рухнули на землю, рассыпаясь на части уже в полете. Последнего тролля зарубил Пауль, просто ударив монстра наискосок по груди. Хоблы были достаточно проворны, но это против крестьян. Против опытных воинов у них не было шансов. Но откуда же они здесь взялись?

— Этого не может быть, — внезапно проговорила Кира.

Во время последней схватки она напряженно всматривалась в темноту, но, кажется, ничего интересного так и не увидела.

— Мы с самого начала не обратили внимания на то, что мы в степи. Очень далеко от деревень, где можно охотится, и лесов, где можно укрываться.

— Хочешь сказать, что они следуют за нами?

— Я хочу сказать, что их здесь вообще не должно быть. К тому же что это за хоблы? Они совершенно не обращают внимания на лошадей.

— Уходим, — скомандовал я. — Пока не случилось еще чего-нибудь.

Но едва мы начали взбираться на лошадей, как снова над степью раздался свист.

— Твою ж гвардию, — выругался рыцарь, прямо из седла опуская топор на голову ближайшего хобла, появившегося из темноты. Голова тролля лопнула, как переспевший арбуз. Во все стороны брызнули осколки черепа.

— Вперед, — Кира хлестанула вожжами свою лошадь, с места посылая ее в галоп.

Мы устремились следом за воровкой, надеясь на ее ночное чутье. Проскакав минут двадцать, мы замедлили шаг. Погони не было и все вздохнули с облегчением. Еще спустя пять минут неспешной езды мы наткнулись на неширокий ручей, отравленный трупным ядом и запеченного в глине кролика, лежащего на чуть подстывших углях.

А над степью уже звучал заунывный, меняющий тональность свист.

— Однако, это начинает раздражать, — я спрыгнул с коня и вытащил Пьющего Души. Похоже, обычным оружием тут дело не решить.

— Мы скакали по кругу? — от изумления Кира едва могла говорить. Еще бы, она привыкла доверять своему чутью воровки, а тут оно ее подвело.

— Нас водили по кругу, — я замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. — А возможно мы вообще скакали на месте.

— Как такое возможно? — Пауль спрыгнул на землю.

— Пока не знаю. В любом случае, пока мы не найдем источник свиста, выхода из этой замкнутой петли нам нет.

Свист оборвался и из темноты вышли шестеро хоблов.

— О, Мортис, — я возвел глаза к небу. — Это уже не смешно. Ни на что другое у тебя фантазии не хватает?

На секунду над степью застыла тишина, а затем раздался негромкий смешок, переросший в хриплый, трескучий хохот.

— Забавный глупый человечек, — казалось, голос невидимого существа заполонил все пространство вокруг. Определить оттуда он шел было невозможно. — Я хотел дать вам умереть спокойно, но ты сам попросил.

— Почему ты хочешь нашей смерти? — поинтересовался я, подходя к самому ручью.

— Господин приказал мне никого не пускать через мою степь, — усмехнулся невидимка. — Но ты, кажется, хотел разнообразия?

Сзади что-то тихо хлопнуло, но я, не оборачиваясь, продолжал осторожно двигаться вдоль ручья. Почему-то я был уверен, что если его переступить, то петля опять замкнется, и мы снова окажемся на том же месте.

— Темный, — вкрадчивым голосом позвал меня Ламберт. — Ты не мог бы отвлечься на минутку.

— Не мог бы, — отмахнулся я.

— Я настаиваю, — повысил голос шут и ритм его дыхания изменился.

Вскрикнула Кира и лишь тогда я с неохотой обернулся. И сразу обрушил булаву на голову гигантского паука, подбирающегося ко мне сзади. Несмотря на то, что голова была довольно небольшой, по сравнению с остальным туловищем, я попал. Под булавой чавкнуло, жвала вывернулись вверх, и во все стороны брызнула зеленоватая жидкость. Паук засучил волосатыми лапами и осел брюхом на землю. Размером он был с хорошего мастиффа и весил примерно столько же.

Легче всего с пауками расправлялся Ламберт. Пользуясь длиной своей шпаги, он беспрепятственно подрубал сочленения на лапах, а затем приближался к обездвиженному пауку и протыкал его насквозь. Пауль не менее успешно действовал топором, но на его доспехах появилась пара свежих вмятин, а вот Кире приходилось совсем туго. Ее кинжал был коротковат для схваток с подобными «многорукими» соперниками и все что оставалось делать девушке, это отбивать паучьи выпады и уклоняться от атак восьминогих монстров.

Все это я оценил за долю секунды и опять вернулся к ручью. Разгадка была близко. Очень близко, я чувствовал это каждой клеточкой своего тела, но пока не мог понять, в чем же она.

— Не хочешь помочь своим друзьям? — вновь подал голос невидимка, и вновь его слова прозвучали со всех сторон одновременно.

— Сами справятся, — усмехнулся я, погружая лезвие Пьющего Души в ручей. Не знаю, почему я делал то, что делал. Все происходило само собой и было для меня таким же естественным, как дышать или пить. И я начал пить. Трупную воду из ручья.

— Темный, что ты делаешь? — заорал Пауль, но я не слушал.

Вопреки ожиданиям я не почувствовал никаких позывов к рвоте или недомогание, но зато с моих глаз словно сняли мутную пленку. Оторвавшись от ручья, я огляделся. Пауки, как ни странно были настоящими. Умирали по-настоящему и раны наносили тоже настоящие. Зато я сразу разглядел того, кто ими управляет.