Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта - Мишель Сапане
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С учетом гипотезы следователей, которая идеально подтверждается доказательствами, я беру только самые необходимые инструменты. Их немного. На лице явственно видны все классические признаки сдавления шеи петлей. Оно одутловатое и налито кровью, на губах и ушах выраженный цианоз – они синюшного цвета. Я вижу почерневшие ногти. Затем я перехожу к полному раздеванию тела – разрезаю майку и брюки большими ножницами. Визуальный осмотр не выявляет никаких подозрительных следов. Наконец я разрезаю бюстгальтер, сохраняя целостность узла, и приближаю узел к свету потолочной лампы, чтобы лучше его рассмотреть. Это обычный плоский узел, простой и незамысловатый. Жандарм обращается ко мне:
– Мы думаем, что она ушла из жизни сама, без посторонней помощи.
– Это несложно. Я уже сталкивался с подобным случаем – самоубийство с помощью бюстгальтера в палате вытрезвителя при больнице. Несмотря на алкоголь, самоубийце удалось завязать узел. Задача упрощается благодаря эластичности ткани, как и в этом случае. Эластичная петля сжимается вокруг шеи после того как узел завязан.
В результате передавливаются сосуды шеи, препятствуя оттоку венозной крови от головы к сердцу, что приводит к отеку мозга, в это же время воздух не поступает в легкие, развивается «кислородное голодание», асфиксия и смерть.
В то время как я делюсь личным опытом и судебно-медицинскими соображениями, звенит мой сотовый телефон.
– Это дежурная служба судебно-медицинской экспертизы?
Вопрос прямо в лоб. Жандармерия обычно действует иначе. Мои коллеги из университетской больницы, если им надо посоветоваться с судмедэкспертом, тоже общаются по телефону совсем не так – для начала они как минимум представляются. Меня так и тянет пошутить в ответ: «Нет, это похоронное бюро». Но я понимаю, что шутка эта в данных обстоятельствах может быть неуместной, поэтому, я сдерживаюсь и представляюсь:
– Да. Добрый вечер. Я доктор Сапане, заведующий отделением судебно-медицинской экспертизы. С кем имею честь говорить?
– Комиссариат полиции Ла-Рошели. Так вы дежурный? Дело в том, что в городе произошло убийство. Нам нужна ваша помощь. Запишите адрес.
Я беру ручку и записную книжку. Пока записываю адрес, я понимаю, что моим надеждам вернуться домой не суждено сбыться: впереди меня ждет бессонная ночь. К тому же я не взял с собой полный набор инструментов и принадлежностей. Если у жандармов всегда есть все необходимое, и они в любой момент могут меня выручить, то у полиции с этим туго. Так что придется импровизировать.
– Хорошо, адрес я записал. Приеду, но вам придется набраться терпения: меня уже вызвали по другому делу. Как только закончу, буду у вас.
Между тем я уже почти закончил и перекидываюсь с жандармами парой заключительных реплик.
– Вам все ясно?
– Да.
– Мне тоже. Я сейчас выпишу свидетельство о смерти.
Я подписываю свидетельство о смерти, поставив галочку в клеточке НЕТ напротив графы «судебно-медицинское препятствие к погребению», пожимаю жандармам руки[21] и уезжаю.
Обстановка на дорогах все еще сложная. По-прежнему идет проливной дождь, видимость ужасная, и я вынужден ехать очень медленно. Уже почти полночь, а я только подъезжаю по указанному мне адресу. Это центр Ла-Рошели. На улицах никого нет, все тихо. Меня никто не встречает. На всякий случай я проверяю, не ошибся ли я и туда ли приехал. Нет, все верно, это здесь. Вон и красная машина спасателей припаркована недалеко от подъезда. Они здесь наверняка по тому же делу, что и я. Вот только боюсь, что спасать им уже некого.
Я быстро иду к подъезду, стремясь укрыться от проливного дождя. Наконец я под козырьком подъезда. Смахиваю капли дождя с лица, опускаю воротник и толкаю застекленную дверь, ведующую в холл. Дверь закрыта. Справа от меня старый кодовый домофон, который как бы говорит мне «Здесь главный я» и чуть ли не подмигивает. Что же мне делать? Не буду же я разыгрывать сцену из какого-нибудь скетча, где пьяница разговаривает с домофоном, уговаривая пропустить его так, поскольку код он забыл. (Домофон, ау… Привет, домофон… Ты меня узнаешь? Послушай! Э… Я живу здесь, но я забыл код.)
Ненавижу попадать в такие ситуации. Обычно, как только я подъезжаю к месту убийства, меня уже видят жандармы из оцепления.
Мне достаточно опустить стекло и произнести (не без некоторого удовольствия) несколько волшебных слов: «Я судмедэксперт». Оцепление расступается, шлагбаум поднимается, а сами жандармы здороваются со мной с настороженным уважением.
Тип, так часто и близко встречающийся со смертью, не может не вызывать смутных подозрений. Но на этот раз мне не повезло: на месте убийства работают не жандармы, а полицейские. Впрочем, полиция тоже бывает тактичной.
Я жду, время идет, я начинаю серьезно нервничать. Возможности перезвонить тому человеку, который разговаривал со мной по телефону, у меня нет – он звонил со скрытого номера. Я возвращаюсь к машине спасателей в надежде застать там кого-нибудь, но в машине никого нет. Вдруг в холле загорается свет. Навстречу мне идет мужчина в униформе. Похоже, мне все-таки улыбнулась удача.
– Вы судмедэксперт? Значит, мы не ошиблись. Шеф так и сказал мне: «Пойди открой дверь – кажется, он приехал». Ну наконец-то. Идите за мной, там уже полным-полно людей.
Бравый парень точен в формулировках: помещение переполнено. Я никогда не видел такой толпы на месте преступления. Скорее похоже на первый день скидок в крупном торговом центре. Настроение у меня портится еще больше. Надеюсь, что они уже задержали преступника, так как скопление такого числа людей на месте преступления делает поиск убийцы по ДНК крайне сложной задачей.
Лестничная площадка переполнена, все снуют туда-сюда, защитной экипировки ни на ком нет. Трое спасателей непринужденно беседуют в углу просто потому, что других мест нет. Их присутствие удивляет меня: жертва скончалась несколько часов тому назад, и все попытки ее реанимировать очевидно бессмысленны. Должно быть, они оптимисты. Или ждут четвертого напарника сыграть партийку-другую в белот[22]. На место преступления приехал комиссар полиции, прокурор, заместитель прокурора и помощница прокурора. Защитная экипировка только на двух офицерах уголовного розыска и на эксперте-криминалисте. И то только самое необходимое – бахилы и латексные перчатки.
С моим приходом становится еще теснее. Такого скопления людей и торговый центр не выдержал бы… Судмедэксперт здесь, значит, спасатели могут уезжать – пациент в надежных руках. С их отъездом освобождается хоть какое-то пространство, чтобы я мог подойти поближе. Один из офицеров уголовного розыска сообщает мне предварительную информацию:
