Боевая Магия - Тамора Пирс

Она поставила ведро, и побежала к их комнатам прежде, чем Браяр или Розторн успели её схватить. Из спальни осматривали двое солдат. Ещё один стоял на коленях за линией запорных камней и почёсывал Мячик под подбородком.

— Простите, — сказала Эвви.

Трудно было думать плохое про любого, кто гладил её кошек, пусть даже это была Мячик, которой все нравились.

— Я просто хотела предупредить вас — камни заколдованы так, чтобы кошки держались по одну сторону от них.

— Ловко придумано, — восхищённо сказал солдат. — Удобно в пути, готов поспорить. Но… они бегут следом, или как они не отстают?

Эвви показала ему корзины для переноски, и корзину, в которой кошки справляли нужду. Он рассказал ей о своих собственных кошках, и дошло до того, что она почти забыла, что напугана до ужаса. Она вышла прочь вместе с ними троими и, когда обыск караван-сарая был окончен, помахала им на прощание, пока они уезжали.

Розторн и Браяр подошли к ней сзади, пока остальные обитатели караван-сарая делали глубокие вдохи и говорили немного громковато от облегчения.

— Они пытались забраться в наши магские вещи? — спросил Браяр.

Эвви покачала головой:

— Даже недостаточно, чтобы почувствовать на себе действие защитных заклинаний, — сказала она, — в отличие от вчерашних ю́джинон, которые обшаривали наши сумки так, будто мы в одну из них упаковали крупного мужика.

— Опять очарованы кошками? — спросила Розторн.

Эвви кивнула.

— Который уже раз мы используем присмотр за этими существами как повод для того, чтобы не спускать глаз с обыскивающих наши вещи солдат?

Браяр приобнял Эвви за плечи:

— Они отрабатывают своё содержание, эти кошки.

Розторн легонько щёлкнула Эвви по уху:

— Действительно, отрабатывают.

Когда Эвви обернулась, чтобы возразить против незаслуженного щелчка по уху, Розторн щёлкнула сама себя по уху, затем расположила указательный палец у себя вдоль носа. Это был знак, которому Браяр научил их обеих, один из воровских знаков из его юности, означавший сверхъестественные события, или работу мага. Щелчок по своему уху говорил обоим её молодым спутникам о подозрениях Розторн насчёт того, что солдаты установили в караван-сарае следящие заклятья.

Эвви зарычала.

— Ты проголодалась, — мудро сказал Браяр.

Будучи объектом слежки, он не возмущался так, как это делали Розторн и Эвви; слежку он ожидал. Те мне менее, он вздохнул, когда Розторн покачала пальцем, безмолвно приказывая ему не пытаться найти и обезвредить следящие заклятья. Эвви захихикала, не смотря на своё возмущение.

— Давайте закончим готовить этот суп.

После того, как солдаты уехали, Торговцы вернулись в свои фургоны. Эвви их не винила. Слишком часто, когда во время народных волнений искали виноватых, внимание падало на Торговцев. Взамен, у Торговцев были строгие правила насчёт общения с посторонними. Если бы названная сестра Браяра, Даджа, и, если уж на то пошло, сам Браяр и все три его названных сестры — если бы они не оказывали Торговцам в прошлом значительные услуги, то эти восточные Торговцы не помогали бы им сейчас столь охотно.

Когда группа путников собралась на ужин, они все были притихшими. Все чем-то поделились: хлебом, который испекли на плоских камнях, различными сортами чая, маринованными овощами, варёными яйцами и жареной рыбой. Остальные за трапезой достаточно громко возмущались о том, что люди нарушили мирные обычаи караван-сарая, поэтому молчание Розторн и её спутников осталось незамеченным.

— Я вам это бесплатно скажу, — сказал купец из Наморна, также направлявшийся к Морю Камней.

Розторн помогла ему с порезом у него на руке, и он к ней хорошо относился.

— Отсюда до Ханджэн вы никого из храма Живого Круга не увидите. Магистраты Бдительного Глаза императора объявили ещё в Луну Семени, что раскрыли ужасный заговор против веры Живого Круга. Для защиты храмов и их служителей, их всех поместили под охрану из солдат. Никому из посвящённых, или послушников, или даже верующих не позволяют входить или выходить.

Розторн уставилась на него:

— Но я ничего про это не слышала там, где мы были!

— Народ Янджинга не говорит о делах Бдительного Глаза, — ответил купец. — Считается, что это приносит неудачу.

— И не только Живой Круг, — сказала ещё одна из их сотрапезников.

Это была одна из погонщиков мулов наморнского купца.

— Многие зарубежные храмы закрыты или под стражей. Открыты только храмы богов Янджинга, а если кто поклоняется другим — очень жаль. Можно только надеяться, что они слышат нас, так далеко от дома.

— Жаль, что вы не могли поехать в Гьонг-ши, — сказала женщина из другой группы путников. — Говорят, что даже если у твоего бога нет храма, то всё равно есть возможность оттуда дозваться его своей молитвой.

— О? — спросил наморнец. — Это как?

— Это Гьонг-ши, — сказала женщина, будто это всё объясняло.

Когда наморнцы уставились на неё, она тихо засмеялась, и пожала плечами:

— Именно поэтому столь многие строят там свои храмы, даже если у их веры дом в другом месте. Поэтому текущие оттуда реки священны. Ближе, чем Гьонг-ши, ты при жизни к богам не приблизишься. Все это знают. Дримбаканг, все три гряды, они — колонны, подпирающие небеса.

— Ха! — сказала Эвви, тыкая Браяра. — Я же говорила, что эти горы были важными! А теперь я никогда не увижу их вблизи!

— Ай, — возразил Браяр, зыркая на неё. — Разве ты не насмотрелась уже на горы?

Девушка, которая занималась мулами, подтянула Браяра к себе:

— Я защищу тебя от тощих девчонок, которым нравятся горы, — заверила она его.

— Думаю, пора убирать со стола и идти спать, — объявила Розторн, вставая. — Мне жаль слышать ваши новости, — сказала она наморнцу. — Мы были в Гьонг-ши перед тем, как приехать сюда, и они там об этом ничего не слышали.

— Возможно, он снова потеплеет к зарубежным религиям так же быстро, как и охладел к ним, — ответил купец. — Мы все можем об этом молиться.

Зевая, Эвви принялась собирать чаши и столовые приборы, но Браяр её остановил.

— Мы этим займёмся, — сказал он, забирая их у неё. — Ты, иди спать.

Судя по взгляду, которым он одарил погонщицу мулов, Эвви не была уверена, сколько именно времени они уделят мытью посуды, но то было не её крысячье дело, как говорил Браяр. Она поспешила внутрь, передвинула заградительные камни, чтобы кошки могли спать со своими излюбленными людьми, затем приготовилась ко сну. Прежде, чем закрыть глаза, она вознесла ещё одну молитву Хэйбэю, за Парахана.

Она спала, и ей снилось, что Парахан бежал впереди неё. Она неслась так быстро, как только могла, но догнать его не получалось, как бы она ни старалась.

Ещё долго после того, как услышала размеренное, сонное дыхание Браяра и Эвви, Розторн лежала без сна, рассеянно поглаживая тощую Абрикос, лежавшую у неё под боком. Она завидовала кошке. События и откровения дня не выходили у неё из головы. Долг и желание терзали её сердце.

«Мила Зерна, что мне делать?» — в отчаянии гадала она. «Я просто хотела поехать в места, о которых мне всё время рассказывала Ларк, пока я ещё не слишком состарилась для таких путешествий. Я хотела увидеть растения, деревья и цветы, чьи имена я не знала наперечёт — и увидела. Я везу домой семена и заколдованные саженцы, которые займут меня на годы, если я смогу их довезти!»

«Если я смогу их довезти. Когда Эвви рассказала мне о вторжении, вынуждена признаться — я струсила. Я думала, что местные храмы как-то пошлют весть в Гьонг-ши. Кто-то из них должен иметь какие-то способности к дальней связи. Но если их уже несколько месяцев держат под замком, под стражей, то я не могу быть уверена, знают ли о том, что император тайно помирился с Иншией, заполучил открытый путь в Гьонг-ши. Я не могу быть уверена, что храмы к северу от Дохан видели собиравшиеся армии и поймали слухи о том, что их новой целью был Гьонг-ши. И если я не уверена…»

«Мила, богиня моя, я хочу домой. Я хочу увидеть мою возлюбленную. Я хочу свою еду, и воздух, которым мне не трудно дышать. Я хочу увидеть Крэйна, и Нико, и девочек. Я хочу мой сад».

«Но есть и долг. Я должна как-то покинуть караван и убедиться, что Гьонг-ши знает. Что наш Первый Храм Круга готов. Я им понадоблюсь и тогда, когда придёт война. Я пошлю детей с караваном. Браяр поедет, если я скажу ему, что он должен присматривать за Эвви. Я думаю».

Она ещё долго так лежала, уставившись в темноту.

Когда караванщики пришли будить их в серый предрассветный час, они обнаружили, что Розторн, Браяр и Эвви уже встали, оделись и сложили вещи. Большая часть их вещей, включая шакканы Браяра и кошек Эвви, уже были в фургоне, использование которого они оплатили. Остальное они быстро погрузили на вьючных лошадей, с выработанной от долгой практики лёгкостью. Затем они оседлали ездовых лошадей. Браяр вызвался править фургоном тем утром, поскольку ни Розторн, ни Эвви не проснулись достаточно для того, чтобы это делать. Караванщики принесли всем горячий чай и пареные булки, фаршированные свининой или овощами, пока путники заканчивали с приготовлениями.