Красная Армия против войск СС - Борис Соколов

Следует подчеркнуть, что, за исключением первой цифры, т. е. числа харьковчан, эвакуированных немцами в феврале, все остальные цифры взяты, что называется, с потолка и использованы в явно пропагандистских целях. Во-первых, явно преувеличенным выглядит число харьковчан, казненных за связь с немцами. Девушек и женщин, имевших интимную связь с немцами, смертной казни не подвергали. Кто-то из них, конечно, мог быть убит, попавши под горячую руку советским солдатам, но число погибших никак не могло исчисляться тысячами. Большинство коллаборационистов предпочли уйти с немцами. Харьков оставался прифронтовым городом, и НКВД не успел за месяц развернуть там в феврале — марте массовые репрессии. Нет никаких свидетельств о массовых расстрелах в Харькове в этот период. Можно предположить, что расстреляно было несколько сот человек, но никак не 4 тысячи. Количество эвакуированных из Харькова во внутренние районы СССР лиц непризывного возраста кажется завышенным. Ценных специалистов эвакуировали еще в 41 — м, а в марте 43-го советское командование до последнего надеялось удержать Харьков и эвакуации не объявляло. Вряд ли с советскими войсками ушло 10 тыс. человек, скорее — 1–2 тысячи. Совершенно невероятной выглядит цифра переселившихся в сельскую местность жителей Харькова — 35 тыс. человек. Все, кто мог, уже переселились из голодного Харькова в деревни в период немецкой оккупации. Столь же завышенным представляется и число гражданских лиц, погибших во время боев в Харькове. В феврале уличных боев в городе не было. Немцы покинули город без боя, и даже против восставших харьковских рабочих активных действий не предпринимали. Жертв тогда могло быть от силы несколько сотен, но не несколько тысяч. В марте, когда город покидали советские войска, уличные бои были. Но опять же, абсолютно невероятно, что в них погибла 21 тыс. горожан — десятая часть всего населения, оставшегося к тому времени в Харькове. Горожан в уличных боях никак не могло погибнуть больше, чем советских солдат. А во всей Харьковской оборонительной операции 4–25 марта войска Воронежского фронта, согласно официальным данным, потеряли погибшими и пропавшими без вести 29 807 красноармейцев, из которых лишь ничтожная часть пришлась на бои в самом Харькове. Даже если предположить, что официальные советские данные о безвозвратных потерях завышены втрое, в уличных боях не могло погибнуть более 5–6 тыс. красноармейцев, а горожан должно было погибнуть гораздо меньше. Надо учесть, что в самом городе сражались только 86-я и 179-я танковые бригады, 17-я бригада НКВД, 253-я и 104-я стрелковые бригады и 62-я гвардейская, 19,303 и 350-я стрелковые дивизии, причем основные потери они понесли в оборонительных боях на подступах к Харькову и при отступлении из города. Прикрывавшая отход 62-я гвардейская стрелковая дивизия была почти полностью уничтожена, а ее командир генерал-майор Г.М. Зайцев погиб.

Общее число жителей Харькова, погибших во время боев в городе в результате советских репрессий, а также ушедших вместе с Красной Армией лиц непризывного возраста, я оцениваю не более чем в 10 тыс. человек. К этому надо добавить 10 тыс. человек, ушедших с немцами. Остальные 80 тыс. человек (в том числе, возможно, до 5 тыс. женщин) — это, скорее всего, те харьковчане, кто был мобилизован в Красную Армию, как централизованно, через военкоматы, так и непосредственно в части. Ведь тот же Воронежский фронт только с середины января до начала марта 1943 года получил порядка 100 тыс. пополнения, не учтенного официальной статистикой. А ведь это было еще до отхода советских войск из Харькова, когда они наверняка постарались прихватить с собой как можно больше военнообязанных. Столь высокий процент военнообязанных мужчин среди населения, оставшегося в Харькове к моменту его первого освобождения, — до 25 %, не кажется невероятным. Надо учесть, что Харьков был промышленным городом, и многие рабочие, инженеры и техники имели бронь и не были призваны в Красную Армию в 1941 году. Теперь же на бронь вряд ли обращали внимание, тем более что многие рабочие и инженеры вынуждены были работать на немцев и потому считались не вполне благонадежными с точки зрения Советской власти.

Но вернемся к сражению за Харьков. 10 марта дивизии лейбштандарт и «Тотенкопф» блокировали город с севера. Затем лейбштандарт и «Райх» должны были ворваться в Харьков, но встретили сильное сопротивление. «Тотенкопф» прикрывала их с севера.

Полк «Фюрер» должен был выдвинуться на южную окраину Харькова, перерезать железную и шоссейную дороги Мерефа — Харьков и прикрыть правый фланг танкового корпуса СС с востока.

Хауссер стремился окружить Харьков и прежде всего отрезать оборонявшихся от подкреплений с севера.

В 22 часа 30 минут штаб 4-й танковой армии передал по радио оперативный приказ штабу корпуса СС на 11 марта 1943 года:

«1) Враг, кажется, покидает Харьков.

4-я танковая армия берет Харьков, окружая его с севера и северо-востока.

Задачи: a) XLVIII танковый корпус силами 6-й танковой дивизии преследует врага, отходящего к востоку от Тарановки, вытесняет его из района Мжи и запирает район Мжи между Змиевом и Соколовом. Силами 11-й танковой дивизии корпус продолжает атаку за пределами района Мерефы, дабы запереть Харьков с юга. б) Танковый корпус СС берет Харьков. Восточное крыло наступает до дороги Чугуев — Харьков и преграждает ее. Как можно более мощные силы сосредотачиваются северо-восточнее Харькова до самого вхождения в город. На западе достаточно запереть город. Для прикрытия с севера следует достичь линии Дементиевка — Золочев и удерживать ее».

Вечером 10 марта эсэсовцы ворвались в Харьков.

Дивизия «Райх» вышла на западную окраину города боевой группой полка «Дойчланд» (Хармеля). В составе полка не было его 2-го батальона. Зато он был усилен 3-м батальоном полка «Фюрер», 1-й ротой танкового батальона дивизии «Тотенкопф», 2-м танковым батальоном, 2-м саперным батальоном, батареей штурмовых орудий, 2-м артиллерийским полком дивизии (без 1-го дивизиона) и 2-м зенитным дивизионом дивизии «Райх». Эту штурмовую группировку прикрывали с юго-востока 2-й батальон полка «Дойчланд», 2-й батальон полка «Фюрер» и приданные им подразделения тяжелого вооружения. Ударные группы, предназначенные для атаки Харькова, сосредоточились в Солоницевке и к западу от Куряжанки.

Лейбштандарт разместил одну ударную группу в Алексеевке, вторую — на северном выходе из города в направлении Белгорода и третью — на западной окраине Большой Даниловки.

На севере «Тотенкопф» удерживал рубеж: северный квартал Дергачей, железнодорожная станция Феськи, Новая Культура и западная окраина Ольшан.

На западе и на юго-западе города советские войска успели вырыть противотанковые рвы. Многие улицы были перегорожены баррикадами. Для обороны использовались и реки, пересекающие Харьков, и подступы к нему.

В ночь с 10 на 11 марта дивизия «Райх» отбила несколько атак на дороге Харьков — Ольшаны. Куряжанку немцам пришлось оставить под сильным напором советских войск, но ее удалось отбить в 6 часов утра, после короткого боя. Лейбштандарт также отбил несколько атак, применив танки. Вечером 10 марта дивизия «Тотенкопф» заняла Русскую Лозовую.

В 4 часа утра 11 марта лейбштандарт начал методическую атаку с севера. Его западная ударная группа застряла у Алексеевки, натолкнувшись на сильное сопротивление. Обойдя Алексеевку с запада, основная часть дивизии перерезала железнодорожный путь у Северного Поста и достигла к 7 часам 50 минутам северо-западной окраины Харькова. Двигаться пришлось медленно, подавляя упорное советское сопротивление. Было уничтожено 7 танков Т-34. Атакующая на Белгородской дороге боевая группа Макса Ханзена (2-й батальон го танково-гренадерского полка лейбштандарта) ворвалась в северные кварталы Харькова по Белгородской дороге.

В полдень авангардные подразделения лейбштандарта встретили ожесточенное сопротивление, и их продвижение замедлилось. Эсэсовцам пришлось отбивать советские танковые контратаки, и к 12.30 они уже заявили об уничтожении 19 танков Т-34. Немецкая артиллерия обстреливала дороги, ведущие в город с северо-востока, чтобы не допустить подхода советских подкреплений.

Дивизия «Райх» начала штурм Харькова в 8 часов утра, после того как вторично удалось выбить противника из Куряжанки. Боевая группа Хармеля в составе усиленного полка «Дойчланд» встретила яростное сопротивление. 1-й батальон к 16 часам дошел до станции Зал ютино. Правое крыло боевой группы было контратаковано со стороны станции Рыжово. Контратака была отражена с помощью зениток 3-го взвода го зенитного дивизиона СС, отличавшихся высокой скорострельностью. В полдень северная штурмовая группа полка СС «Дойчланд» вышла к краю леса к юго-востоку от высоты 160. Здесь атака была остановлена ожесточенным сопротивлением советских войск, располагавшим значительным количеством противотанковых средств.