Обретая надежду - Дж. Б. Солсбери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я говорю:
— Добро пожаловать в церковь, миссис Буш.
Женщина берет свой бюллетень с неловкой улыбкой.
— Это Эрин Уотсон, — шепчет Бетани мне на ухо.
— Хм. А, по-моему, похожа на Лору Буш.
— Бывшую первую леди Лору Буш?
— Да.
Она смеется.
— Поэтому вместо того, чтобы узнавать имена людей, ты просто называешь их теми, на кого они похожи.
— Да. — Я протягиваю еще один бюллетень. — Запоминание имен людей кажется большой работой
— Миссис Уотсон, должно быть, легко запомнить. Она мама Кэти Уотсон.
Моя верхняя губа отрывается от зубов в рычании.
— Тьфу, отродье сатаны. Что делает ее дьяволом, так что… это легко запомнить. Я обязательно исправлюсь в следующий раз.
Подруга вздыхает.
— Хотела бы я поправить тебя, но Кэти и ее мама очень неприятны, если ты не на их стороне. Они всегда были добры ко мне, но я видела, как они ведут себя с людьми, от которых чувствуют угрозу.
Я поворачиваюсь к своей подруге, позволяя людям беспрепятственно проходить за мной.
— Кэти обращается со мной, как с собачьим дерьмом.
Глаза Бетани расширяются от моего ругательства, и она извиняюще улыбается тому, кто заходит за мной.
— Конечно. Посмотри на себя.
Я прижимаю стопку сложенных втрое бумаг к груди и прищуриваюсь.
— Объясни.
— Все просто. Ты — все, чем она не является, но хотела бы быть.
— Почти уверена, что она считает меня шлюхой. Хочешь сказать, что она хотела бы быть шлюхой?
— Нет. Она хотела бы быть свободной.
— Свободной?
— Бен там, на сцене, проповедует одно и то же послание комнате, полной людей, и нет двух людей, которые одинаково воспринимают духовные вещи. Некоторые слышат религию — длинный список правил и ритуалов. Другие слышат об отношениях — акте получения любви и благодати от нашего небесного Отца, создателя земли, а затем распространения этой любви и благодати на других.
Я щелкаю пальцами и указываю на нее.
— Хорошо, это ты. Этот второй вариант твой.
Она улыбается.
— Другой — Кэти и ее мама. У них есть этот список, и они так сосредоточены на том, чтобы поставить галочки в этих графах, что упустили весь смысл служения Иисуса на этой земле.
— Так ты хочешь сказать, что она отвратительная сука.
— Не принимай это слишком близко к сердцу. Она прикована цепью. В рабстве. Я никогда не понимала, почему люди предпочитают так жить.
— Бондаж может быть забавным с правильным человеком и эффективным стоп-словом. — Я ухмыляюсь.
Бетани сжимает меня в быстром, но крепком объятии.
— Я скучала по тебе. — Она отпускает меня со смехом. — Я иду внутрь. Займу для тебя место впереди.
— Мне кажется, или штаны Бена теснее, чем обычно? — шепчу я Бетани ближе к концу проповеди. Я не могу оторвать глаз от его штанов последние тридцать минут. Это те же самые брюки, которые я видела на нем раньше, но сегодня они, кажется, плотно облегают бедра и ягодицы мужчины.
— Конечно, ты бы заметила что-то подобное, — шепчет она с усмешкой.
— Ну? Так это так?
— Джесайя говорил, что Бен много тренировался. — Она наклоняет голову, изучая пастора, пока он продолжает говорить о прощении. — Да, похоже, он набрал немного мускулов.
— В члене?
Ее взгляд перескакивает на меня.
— О боже, перестань смотреть на него там.
— Вы перестанете болтать? — говорит женщина позади нас. — Шепот очень отвлекает.
— Простите. — Бетани смотрит вперед, невербальный сигнал мне, чтобы я заткнулась к чертовой матери.
Я кусаю губы, изо всех сил пытаясь сделать это, но терплю неудачу.
— Ты же не думаешь, что он засунул бы туда носок, да?
Фырканье вырывается из горла Бетани, и она медленно качает головой.
— Ха, — говорю я, откидываясь назад и наслаждаясь видом. — Видимо, это у них семейное.
Плечи подруги вздрагивают от беззвучного смеха, что странно, потому что я не могу найти ни одной смешной вещи в своих вопросах, но неважно.
Бен сжимает Библию и склоняет голову. Я смотрю на его густые темные волосы — не совсем черные, а цвета крепкого темного кофе. Солнечный свет из окон наверху освещает шоколадные пряди, демонстрируя оттенки темно-бордового цвета в зачесанных назад прядях. Если бы только у меня была возможность провести по ним пальцами, испортить его совершенство и оставить торчащим со всех сторон. Он выглядел бы сексуально растрепанным. Мешковатые рваные джинсы, без обуви, без рубашки, волосы торчат во все стороны. Да, вот это было бы круто…
— Служба окончена. — Когда я не двигаюсь, Бетани выталкивает меня со скамьи. — Ты должна идти.
— Куда?
— Прощаться. — Она перестает толкать меня и указывает на заднюю дверь, откуда уже выходит половина прихожан.
— Ой. Слишком поздно. — Ну, если я это сделаю, то не смогу поговорить с Беном, который сейчас стоит с парой впереди и выглядит так, будто отвечает на их вопросы.
— Тебе лучше надеяться, что тебя не уволят, — говорит она.
— Как можно уволить человека с волонтерской работы? — Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.
— Если кого-то и могут, так это тебя. — Она встает со скамьи. — Давай, Бен выглядит занятым, так что пойдем со мной за Эллиот.
Он действительно выглядит занятым. Я не вижу лиц мужчины и женщины, с которыми он разговаривает, но вижу его, и Бен выглядит напряженным. Может быть, даже немного раздраженным. Если бы он был моим, я бы подошла и встала рядом, убедившись, что ему не придется сталкиваться с критикой, с которой он сталкивается в одиночку.
Но он не мой, поэтому я выхожу вслед за Бетани из церкви и ловлю на себе злобный взгляд Кэти, которая прощается с людьми у дверей. Я хочу оттолкнуть ее своими свободными руками, но не хочу, чтобы меня уволили после моего первого официального дня волонтерства. У меня действительно есть некоторая гордость.
— Когда ты приехала в город? — спрашиваю я Бетани, когда мы направляемся к детскому корпусу.
— В пятницу. Я провела пару дней со своими родителями. Прошлой ночью приехала в Сюрпрайз и остановилась в квартире, которую снял Джесайя. — Она обходит стоящих и разговаривающих людей. Бетани привлекает к себе изрядное внимание, хотя она, кажется, этого даже не замечает. Все здесь знают, что она замужем за Джесси Ли. Я удивлена, что ее до сих пор не преследуют ради фотографий или автографа. — Мне было бы хорошо в «Холидей Инн», но ты же знаешь Джеса.
Мы заходим в детское здание и взглядом ищем каштановые кудри Эллиот в море примерно двадцати детей, с нетерпением ожидающих, когда их заберут родители.
Я замечаю Эллиот на полу в углу комнаты,