Лирелии - цветы заката (СИ) - Алешина Екатерина Евгеньевна

- Папа звонит, - пояснил он шепотом. – Да, конечно, я проконтролирую процесс, - ответил он папе. – Да, да, понял.

Свенельд поднялся, поправляя камзол.

- Так-с, мне нужно идти в порт, - бодро отрапортовал брат. - Необходимо проверить, как идут дела на наших жемчужных плантациях. Сегодня как раз очередное изъятие жемчуга. Не грусти, Герда. В этой жизни есть еще тысячи вещей, ради которых стоит улыбнуться.

И поцеловав меня в щеку, Свенельд направился в сторону порта.

- Свен, ты придешь сегодня к нам? – крикнула ему вдогонку Марьяна.

- Я, возможно, опоздаю, но все равно приду, - ответил он, и ускорил шаг.

- Море, море, - прошептала на выдохе. - Я тебя люблю. Надеюсь, что хоть эта любовь в моей жизни взаимная.

- Нам пора возвращаться домой, - сказала Марьяна, посмотрев на часы. – Через час к Лиаль и Джордано придут гости на музыкальный вечер, а мы с вами еще не переоделись. А еще нужно перепроверить, все ли готово к завтрашнему балу дебютанток.

Вдалеке маячили два странно одетых мужчины. На одном развевалась мантия леопардовой расцветки, а плащ другого напоминал тигриный окрас. Кажется, я знаю, кто эти люди. Таких в нашей империи всего лишь два.

Вновь сотворив крылатых лошадей в повозке, Эмилия открыла дверь, и в нее сразу же проворно юркнули наши звери. Сидя в экипаже, я смотрела в окно на волны, отодвинув занавеску. Покидать это место совсем не хотелось, но нам действительно нужно было поторопиться. Душу мою бередило необъяснимое чувство, похожее на предвкушение чего-то важного. Словно я сейчас собираюсь на свидание. И что это со мной происходит в последнее время?

Эрик. 12 век, Скандинавия

Прохладный ветер, идущий с моря, забирался под рубаху, но я не чувствовал холода. На улице смеркалось, и скорее всего, ночью ударят первые морозы. Щеки горели после небольшой разминки с братом на мечах, пока мы неспешно и в шуткуф толкая друг друга в плечо, шли домой.

- О чем отец хочет поговорить с тобой? – спросил Вальгард.

- Сам не ведаю, - честно ответил я брату.

- А вдруг о женитьбе? – предположил он. – Я слышал, как он еще на прошлом тинге говорил с Бьерном о его дочери Ингерд. Понимаешь ведь, к чему это?

Я промолчал, пожав плечами.

- Не хочешь жениться? – задал вопрос Вальгард.

- Пока что не хочу. Мне никто не нравится.

- Да как такое может быть! – выпалил брат. – Ты только посмотри, как много вокруг славных прелестных девушек! А что эта Ингерд? Совсем не мила тебе?

- Трудно сказать. В последний раз я видел ее три года назад. Ей тогда едва четырнадцать исполнилось. Обычная девчонка. Милая, хорошая. Но совсем девчонка ведь! Тальхарпу только повсюду таскала за собой. И просила братьев сразиться с ней на мечах, представляешь?

Вальгард в ответ усмехнулся. Договорить нам не дали, потому что его позвал кто-то из домашней прислуги. Отец ждал меня в зале переговоров. Знать, точно меня ждет непростой разговор.

- Двадцать шестой год уж пошел тебе, сын мой, - заговорил отец, и, видит Бог, я уже знал, к чему он клонит. – Ты уже давно стал взрослым мужчиной, у тебя скоро будет собственный дом, ты прославился в боях, сумел нажить богатства. Пришло время тебе стать мужем. Ты готов стать главой своей семьи?

Вальгард как в море глядел… Да и я подозревал, о чем пойдет речь.

- А если я пока не хочу?

Отец изумленно воззрился на меня, а затем, нахмурил брови.

- Мне показалось, или ты сторонишься женщин, Эрик? Они тебя не привлекают?

- Нет! – воскликнул я. – Ты не так меня понял, отец. Я пока не желаю спешить с женитьбой.

- Ах, вот оно что. Спешить не желаешь, - промолвил он задумчиво. – Так я тебя и не тороплю. И все же, как родитель, настоятельно советую задуматься о том, чтобы создать свою семью. Сейчас для этого благополучное время. Да и твоему будущему дому без хозяйки никак. Запомни сын, женщина - душа дома. Без нее твоя обитель, что очаг без огня.

Отец хитро прищурился, глядя на меня.

- На свадьбе Ньорда и Хильды будет много семей и достойных незамужних девиц. Прекрасный шанс найти ту самую, которая взволнует твое сердце. Кстати, там будет и мой друг Бьерн Гордый со своей дочерью. Если ты помнишь, ее зовут…

- Ингерд, - сказал я, прежде чем отец успел назвать ее имя.

- Верно. Присмотрись к ней. Ей недавно исполнилось семнадцать.

- Я бы предпочел девушку немного старше. Ингерд совсем еще девчонка.

- Семнадцать лет – это уже не девчонка, ты чего, Эрик! Дочь Бьерна выросла истинной красавицей. А так же она весьма умна и образованна.

- Я понял тебя отец. Ты хочешь, чтобы я женился на Ингерд?

- Я хотел бы, чтобы наши с Бьерном дети поженились. Но выбор оставляю за тобой. Такова моя воля и последняя воля моей Хельги. Она желала, чтоб ты выбрал в жены ту, что будет сердцу твоему мила. Послушайся моего отцовского совета. Я уже сказал, что на завтрашней свадьбе будет много незамужних девушек. Приглядываясь к ним, обрати внимание на ту, что без смущения гордо встретит твой взор, не потупив очей. Кажется мне, это будет именно Ингерд. Все же, она истинная дочь своего отца.

И вот я сижу прямо напротив нее за соседним столом, и не могу отвести от нее взгляд. Я не сразу узнал Ингерд, увидев сначала со спины, но по какой-то таинственной причине, именно она притянула мой взгляд с самого начала, когда я еще даже не понял, кто эта девушка. И дело вовсе не в желании наших отцов устроить наш союз. Сегодня на свадьбе присутствуют множество знатных семей с девицами на выданье, столько достойных девушек вокруг, но именно Ингерд, дочь Бьерна Гордого я постоянно ищу глазами среди гостей.

Эти три года очень изменили ее. От угловатой девчонки-сорванца не осталось и следа. Горделивая осанка, царственная поступь и сияющий взгляд бездонных зеленых глаз меня пленили. Ингерд меня околдовала, совершенно не ведая об этом. Несмотря на внешнюю «холодность», она точно таковой не была. Ее истинный темперамент выдает звонкий смех, что звучит столь заразительно, что не может не вызывать у меня улыбку. А как изящно она слегка наклоняет голову в сторону собеседника, внимательно слушая! Как небрежно откидывает назад волосы, обнажая белоснежную шею! Истинная лебедь! Мысль о том, что я и жениться-то не очень хотел, сейчас казалось мне глупой. Не я один залюбовался ею, в этом нет сомнений, и стоило мне подумать об этом, как в груди загорелся огонек ревности, на которую у меня пока что не было никаких прав, и сердце забилось быстрее при мысли, что ею может завладеть кто-нибудь другой. Ей же словно было все равно, смотрят на нее мужчины или нет. Если других это явно заботило, то Ингерд это будто и не волновало, во всяком случае, с виду.

Девушки, встречаясь со мной взглядом, все как одна покорно опускали взор, пряча смущенную улыбку. Помня слова отца, мне самому стало интересно, как поступит горделивая красавица Ингерд. Улучив момент, я поймал ее взгляд, и в этот миг, когда наши глаза встретились, меня словно окатило с ног до головы морской лавиной, и весь мир вокруг перестал существовать. Были только она и я. Ингерд смотрела прямо и без стеснения. Ошеломленный ее прямотой, я забыл обо всем. Почему-то, мне не верилось до конца, что она не постесняется моего взгляда. Но вышло именно так, как говорил мне отец. Она так и смотрела мне в глаза, и мне казалось, что она зрит в самую душу, переворачивая там все вверх дном. Неизвестно, сколько бы еще продлился наш молчаливый диалог взглядов, но ей нужно было выйти на помост, где сидели музыканты. Кто-то из слуг уже нес ее любимую тальхарпу. Бьерн гордился искусной игрой своей дочери, говоря, что ее руками играет сам Создатель. Вставая из-за стола, она опустила ресницы, но головы не склонила.

- Ты смотри, какая непокорная! А как смотрит! Точно орлица! Сразу видно – с характером! – тихо промолвил Вальгард, склонившись ко мне.- С такой женой не соскучишься.

- Своенравные женщины рождены не для слабых мужчин, - ответил я брату, наблюдая, как Ингерд гордо шествует к помосту. – Покорные тихони меня никогда не волновали.