Каменный Пояс, 1986 - Константин Скворцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не так давно Валентин Сорокин завершил работу над драматической поэмой «Бессмертный маршал», на создание которой ушло у него почти десять лет. «Когда я писал поэму, мне все время казалось, что прохожу по трассе обелисков — от Урала до Берлина...»
В год 50-летия поэта мы рады поздравить его от всех земляков со славной датой и пожелать ему творческих успехов.
Валентин Сорокин
БЕССМЕРТНЫЙ МАРШАЛ
Пролог и фрагменты из поэмы
Пролог
1
Беда, звезду земли заволокло
Похмельное коричневое зло:
Смрад понавис — полмира охватил
Холодный страх надежд и предсказаний,
Смертей,
Предательств,
Казней
И терзаний,
Кружится пепел и гремит тротил.
На площадях Европы черный флаг.
И Минск, и Харьков кинуты во прах.
«Рабы — славяне,
Русские — рабы,
Им, холуям, варить, стирать и строить!..»
И никому
Расистов не устроить —
Существовать без маршей и борьбы.
Земля моя, насильники твои
Из той одной неандертальской школы, —
И шоколад жующие моголы
Бросаются
В бои,
В бои,
В бои!
Земля моя, а сколько, сколько ж к нам
Им жаловать,
Нас унижать, сытея?
Доверчивость — глупейшая затея,
Безвольное движенье по волнам!
2
Земля моя, ты — нежная душа,
Земля моя, ты — умная опора,
Ты — правды клич,
Она ль не грянет скоро?
Мы дружно распрямляемся — круша.
Земля моя, ты — матери слеза,
Мгновенный вздох несчастной полонянки.
Куда мне деть повинные глаза?
Простите,
Ростовчанки,
Киевлянки,
Простите, деды,
Недруг на порог
Насел.
Густы трагические мифы...
В курган, в курган стучит его сапог,
В курган, где грозно отдыхают скифы!
Разноязыкий движется народ.
Как шторм, и свирепеет, и мятется,
И ждет, готовый к жесту полководца,
И замирает у родных широт.
Земля моя, ты — храбрая стезя,
И нас не испугают перегрузки
Труда,
Борьбы, —
Лишь забывать нельзя
Вести себя с достоинством, по-русски!
Земля моя, ты — избавленья меч,
Ты — жизнь,
Ты — совесть высшая на свете,
Ты — русская чарующая речь,
Мы за тебя,
Мы, русские, в ответе.
Мы за тебя привычно постоим,
Наперекор страданиям и мукам,
И впредь стоять незыблемо своим
Мы повелим
И сыновьям,
И внукам!
3
Вам, карлики, вам,черти, маклера
Промышленностей, банков шулера,
Вам, фюреры, конфликтов повара,
В обязанность вменяю перемену
И говорю: — Не суйтесь на арену!
И говорю: — А Родина моя
Меня просила рассказать о павших,
Замученных
И без вести пропавших.
Расстрелянный,
Убитый,
Это — я.
Страдой мобилизован тыловой,
Полуодетый
И полуголодный,
Но внутренне, как динамит, свободный,
Не сник я перед вами головой!..
Чудовища, подвальные цари,
Крысиные, шакальи чингисханы,
Вы прячетесь,
Ныряете в туманы
От первой, робкой взрывчатой зари,
Меня остерегаетесь — поэт,
Терновы укоризненные верви.
Вы извиваетесь,
Как в банке черви,
Едва коснется вас гуманный свет.
Да, я иду вам память бередить:
Показывать,
Доказывать,
Судить!
...А на холмах под Вязьмой
Пушки,
Пушки
И танки наши в гари и в пыли.
И древнее рыдание кукушки,
Как будто плачет чья-то мать вдали.
А на холмах под Вязьмой густо, густо
Лежат солдаты в мураве-траве.
И — тишина.
И — в мире страшном пусто,
Лишь крик кукушки тает в синеве.
Лежат бойцы недвижно на опушке.
Свежит цветы кровавая роса.
И древнее рыдание кукушки.
И древние над Русью небеса.
...Звенит, звенит заиндевелый бор,
Звенит с утра и до утра,
Металлом
Набухли реки и распадки гор, —
Седой Урал в сиянье небывалом.
Здесь поднимал Ермак охранный меч
Над рваною кучумовой ордою.
Урал, он призван Родину сберечь,
Какой его испепелишь бедою?
Здесь Пугачев распахивал кафтан,
Огнем свободу смерда возвышая.
И, зорями насыщенный туман,
Багряно плыл,
Глядеть на мир мешая.
Здесь по степи метельной горячо
Летел в кибитке Пушкин вдохновенный,
И вился у него через плечо,
Распластываясь,
Шарфик дерзновенный.
Отцовский край,
Прапрадедовский край,
Вставай, уже фашисты под Москвою,
Незваных,
Наглых,
Диких покарай
Тоскующей по битве булавою!
В печах мартенов пламенеет месть,
Клокочет и, захлебываясь яро,
Она поет одну и ту же песнь —
Святую радость скорого удара.
Ручьи,
Потоки,
За рекой река
Расплавленно бежит, не умолкая.
Броня России, вот она какая,
И танки,
Танки,
Поле утыкая
Собой,
Рванулись —
Пали облака!
...А над уральским пасмурным простором
Клубилась мгла железа,
И во мгле
Гудел огонь,
Бросая свет на горы,
И колотил крылами по земле.
Бушующий,
С орлиною повадкой,
Он затмевал равнины и холмы.
А где-то молодуха над кроваткой
Приплакивала голосом зимы.
А где-то брат
Тянулся ближе к брату,
Сестра к сестре,
Изболевалась мать.
Война,война,твою печаль и правду
Живому невозможно понимать!
И Танкоград за горной синевою
Все гнал
И гнал,
И сплачивал в ряды
И танки, и «катюши» под Москвою, —
Урал не стерпит чуждого конвоя,
Не потеряет ратные черты!
...Но не тираны вечны, а победа,
И солнышко, и облаков гульба.
Порой у полководца и поэта
Трагически похожая судьба.
Свет Родины сжигает полководца,
Свет Родины поэта пепелит.
Россия, Русь,
Не о тебе ли рвется,
Не о тебе ли сердце так болит?
Не о тебе ли плакали метели
И ливни задыхались неспроста,
И сам за верность отчей колыбели
Готов принять распятие Христа?
Мой дальний хутор на Урале грозном,
А где же ты и что с тобой, скажи.
Кресты, кресты,
По луговинам росным
Порхают одичалые стрижи.
Кресты, кресты,
Куда ни повернусь я,
Кресты, кресты,
И — муторно окрест.
Но не поставил ворог крест над Русью,
А Русь над ним переломила крест!
К нам замышляли недруги не тропы,
А трассы пробуравливать в поля.
Не взять России — и не взять Европы,
И мир не взять,
О, русская земля.
И — проклят тот,
Кто жуткий день вчерашний
Упрячет в омузеенный гранит,
Кто русский дух
И русское бесстрашье
Не приумножит и не сохранит.
Москва, Москва,
Работа и бои.
Лишь позови — в любую непогоду
Опять пройдут через огонь и воду
Сыны твои
И дочери твои!
Очерк и публицистика
Николай Егоров
РЕКИ ИЗ КАПЕЛЬ
Заметки по случаю
Капля камень точит. Поэтому, наверно, и появился как-то и ненадолго на дверях одного из домов в центре Челябинска такой вот самодельный плакатик: фанера, на фанеру наклеен кусок географической карты с миллионным городом, раздвоенным голубой прожилкой, над символом — черный силуэт обыкновенного бытового водопроводного крана в натуральную величину, капающая из крана сиротливо подсиненная капля и ниже подпись: «Так исчезают реки, товарищи жильцы».
Кстати, и возникали они так же: из капель. И выходят из берегов из-за них же. И даже среди современных арабов до сих пор бытует поверье, что каждый разлив Нила начинается с одной-единственной капли-слезы, упавшей в него...
Сходство по мысли, конечно, поразительное, хотя можно судить и спорить, где четче и глубже, и где образней и конкретней выражена эта самая «капельная» философия: в египетском варианте или в трех словах челябинского слесаря-сантехника, которого допекли-таки жалобы на перебои с подачей воды. Но можно и не спорить, а просто задуматься над тем, что египетскому варианту — тысячелетия, а челябинскому — какой-нибудь год.
Да и речь дальше пойдет не о законах развития природы и даже не о гидрологии и проблемах разумного использования водных ресурсов, такие разговоры ведутся теперь, и довольно часто, но так и не изобретен снова деревенский рукомойник хотя бы, из которого лилась вода, пока пригоршню под ним держали. В пассажирских вагонах, правда, есть какая-то его модификация, но люди большую часть жизни сидят дома, чем ездят в поездах, и реки продолжают исчезать. И реки, и озера. И гораздо быстрее, чем тогда, когда человек знал только материнское молоко и природную воду, и все беды и радости его, как, впрочем, и сама жизнь вообще на земле, были связаны долгое время и зависели от нее лишь, пока не откопал он нефть и не потекли реки горючего, иссякая тоже по каплям и становясь причиной стихийного бедствия. Но если засуха или наводнения случаются временами, то с горючим это происходит чуть ли не ежегодно. И последствия такого явления, а точнее сказать — проявления бездумности, бесконтрольности и бесхозяйственности, куда более серьезные и многочисленные, чем может показаться. И не только потому, что на долю автомобильного транспорта приходится основная масса грузовых перевозок и составляет в целом по стране более шести миллиардов тонн в год. От работы автомобильного транспорта, то есть от того самого горючего, зависит еще и плодородие земли, и продуктивность животноводства, и снабжение городов. Зависит все и вся.
