Колесницы в пустыне - Николай Непомнящий

Последний отрывок мы привели специально для доказательства того, что отнюдь не все плавания влекли за собой открытие новых земель далеко на западе, то есть Америки. Отсутствие размаха (сравните это с приготовлениями африканского султана), немногочисленная команда на одном-единственном корабле, страх перед морем, даже подчас какое-то брезгливое к нему отношение не дают повода для мыслей о дальнем походе «аль-магрурин». Однако это ни в коей мере не умаляет заслуг их последователей, которые продвинулись дальше.

Перед нами встает вопрос: следы ли это древних контактов или первые, случайные и разведывательные плавания?

В третьем путевом журнале Колумба есть упоминание о том, что «адмирал хотел выяснить, правда ли все, сказанное жителями». А жители рассказывали вот что: «С юго-востока к нам приходил черный народ, он принес наконечники копий из металла под названием „гуанин“; они состоят из 32 частей золота, 6 — серебра и 8 — меди». Если мы полистаем один из словарей африканских языков, то легко обнаружим там слово «гуани». На языках группы манде оно означает «золото». Простое созвучие?..

В записках голландского путешественника по Африке начала XVIII века Босмана есть следующее место: «Золото, принесенное нам местными жителями, очень чистое. Но есть у них еще одно, искусственное, состоящее из нескольких компонентов: на треть оно подлинное, а остальное — серебро и медь. Стоит оно, конечно же, дешевле. Мы встречали его по всему побережью» (Западной Африки).

В записях Колумба сохранились интересные замечания, где он сравнивает вещи, виденные им на Гвинейском побережье, с американскими. В 1492 году, описывая Кубу, Колумб сообщал: «Здесь много пальмовых деревьев, отличных от гвинейских». Не ошибся он и в идентификации дюгоней (крупных морских млекопитающих) у берегов обоих континентов. Приметил и то, что жители Кубы довольно сильно отличаются от африканцев. Но вот что мы вдруг находим в его дневнике: «Здесь этого растения больше, чем на Гвинейском берегу…» Речь идет о кассаве (Manihot utilissima), подлинно американском растении. Тот факт, что кассава росла по обе стороны океана, Колумб никак не прокомментировал. Может быть, он ошибся? Но ведь он узнал ее сразу, как только увидел.

Английский историк Ричард Иден сообщает, что когда европейцы впервые прибыли в Новый Свет, то они явно отличали длинные черные волосы индейцев от вьющихся волос «мавров». А вот что говорит Америго Веспуччи: «Плывя туда (в Америку. — Авт.), мы увидели каноэ, идущее от островов Зеленого Мыса, со многими людьми на борту. Увидев нас, подходящих к ним с легким бризом, они замерли. Их судно было 26 шагов в длину и более двух в ширину, сделано из цельного ствола дерева». Наверняка это еще не все свидетельства.

История западноафриканских средневековых государств изучена достаточно хорошо. Гана, писал арабский историк аль-Идриси, это самый большой город, «самый многолюдный и с наиболее развитой торговлей»; его правителю принадлежит «основательно построенный и прочно сделанный дворец на берегу Нила (Нигера. — Авт.), жилые помещения которого украшены разного рода скульптурой, рисунками и стеклянными окнами. Этот дворец был построен в 510 году после светоча хиджры» (1116–1117 годы н. э.). Большинство исследователей настаивают, что ранние навигаторы отправлялись в Америку именно из этих мест. Расходятся они только в датировке. Южноафриканский ученый М. Джеффрис относит плавание к 900–1000 годам, другие настаивают на более поздних путешествиях. Согласны все в одном: плавания были до Колумба.

Древняя Гана и ее преемник, государство Мали, жили транссахарской торговлей. Торговля влекла за собой культурные контакты с арабским миром. Мирная жизнь продолжалась до 1054 года, в котором войска Альморавидов (династии, образовавшей государство в Северо-Западной Африке и Испании) опустошили великую ганскую державу. Но в XIII веке африканские правители вновь установили прочные отношения с марокканскими султанами, подданные которых давно уже хорошо знали систему долгот и широт, компас, квадрант и секстант. В XI–XIII веках арабы обследовали побережье Африки и открыли часть Канарских островов, острова Зеленого Мыса и, возможно, Мадейру и несколько островов Азорской группы.

Может быть, именно от арабов получили африканцы первые навигационные навыки. Может быть, от арабов узнали правители Ганы и Мали о каких-то северных походах к неизвестным землям на западе. Плавание итальянцев братьев Вивальди в 1291 году вдоль африканских берегов тоже могло стать поводом для создания крупного африканского флота, ведь европейцы наглядно продемонстрировали великие преимущества передвижения по воде. Но в нашем случае нужно, видимо, считать арабский и африканский мир единым центром отправки людей в Новый Свет: исторические судьбы этих регионов настолько переплелись, что это повлекло за собой кроме всего прочего сильное антропологическое смешение, так что определять африканские типы людей, обнаруженные в Новом Свете, можно очень приблизительно. Сказать, что, например, этот череп принадлежит жителю Северо-Западной Африки, а тот — гвинейцу, нельзя без особых оговорок. И тут и там могут встретиться различные антропологические типы. Для нас важно одно: негроидный (малийцы) и средиземноморский (арабы) типы в корне отличаются от индейских.

М. Джеффрис тщательно изучил коллекцию находок из Северной Каролины и пришел к следующему заключению. Материал (терракота, камень, дерево), формы и способы передачи движений, черт лица и фигуры — все полностью совпадает с изделиями, применяемыми по всей Западной Африке. Эти фигурки из Америки имеют такие же плоские основания, как и большинство соответствующих находок в центре йорубской цивилизации — городе Ифс. Множество образцов подобного рода ученый собрал во время поездок по Африке. Трубки, упоминаемые в нашем «пункте втором», непохожи на индейские. Специфику создают многочисленные дырочки на конце трубки — там, куда обычно засыпают табак. Можно понять волнение М. Джеффриса, купившего наугад несколько трубок у жителей долины Нигера: он обнаружил их полное сходство с северокаролинскими.

Большинство прежних исследователей отрицали наличие плавучих средств у африканцев. Между тем го ворить об их отсутствии — глубокое заблуждение. Господство над водным пространством было одним иp первых условий существования человека в Западноq Африке с ее многочисленными реками, озерами, лагунами и, наконец, побережьем океана. Существует мнение, что африканцы боялись водного пространства. «Доказательство» сторонники подобных взглядов приводят одно: африканец, которого Д. Ливингстон в свое время вывез из Центральной Африки, потерял голову от страха, увидев океан и побывав на кораблях. Это не удивительно: человек из внутренних районов континента, никогда не видевший моря, с недоверием и опаско1 отнесся к неведомому океану.