Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства - Дональд Томпсон

В 2004 году Анри-Клод Куссо, директор Высшей государственной школы изящных искусств в Париже, также сделал заказ Каттелану, не зная заранее, что получит. В школе хранятся скульптуры и копии картин Средневековья и итальянского Ренессанса; тамошняя часовня была построена для Маргариты Валуа, супруги короля Франции Генриха IV.

В итоге школа получила скульптуру под названием «Сейчас» (Now) — восковое изображение мертвого Джона Кеннеди в гробу в натуральную величину. Каттелан сказал, что скульптура вполне уместна, учитывая историю школы, потому что Кеннеди «в некотором роде светский святой». Второй вариант скульптуры был выставлен в Музее искусства Карнеги в Питсбурге.

Как и Дэмьен Херст, Каттелан делает чучела животных: страуса, ослов и лошадей в натуральную величину, подвешенных под потолком. Смысл в том, что чучело — это видимость жизни, в основе которой смерть. В 2004 году Бернар Арно купил его подвешенное чучело лошади «Баллада о Троцком» (The Ballad of Trotsky) за 2,1 миллиона долларов; а в 1996 году Каттелан продал эту лошадь всего за 5 тысяч.

Сравнительно недавно он сотворил L.O.V.E. (2011) — 11-метровое скульптурное изображение руки из белого мрамора. Средний палец у нее вытянут, а остальные отрублены. Она выставлялась на миланской площади Аффари перед фондовой биржей.

Все эти работы сделали Каттелана самым известным и, наверное, самым дорогим современным художником Италии. Его персональные выставки проходили в MoMA, в лос-анджелесском Музее современного искусства и в Центре Помпиду, а кроме того, он пять раз участвовал в Венецианской биеннале. Когда в 2011 году открылась его ретроспектива в Музее Гуггенхайма, Каттелан объявил, что больше не будет заниматься искусством. Он явился на выставку с надгробием, где было написано «Конец». Большинство обозревателей посчитали его заявление рекламным трюком. В 2013 году на выставке Фонда Байелера в Базеле Каттелан продемонстрировал новую работу (лошадь) под названием «Капут» (Kaputt).

Творчество японского художника Такаси Мураками, о котором тоже шла речь в главе «Стефани», размывает границы между искусством, масскультом и поп-артом. Если Маурицио Каттелана иногда называют итальянским Дэмьеном Херстом, то Мураками можно считать японским Энди Уорхолом. Ему 50 лет, он работает в пригороде Токио на своей, как он говорит, по примеру Уорхола, фабрике. На самом деле это две фабрики: одна в Асаке, Япония, где находится его корпорация KaiKai Kiki, производящая предметы искусства; вторая в Лонг-Айленде, США. По некоторым сведениям, на пике производства, когда Мураками выполнял работу для экспозиции Франсуа Пино в палаццо Грасси во время Венецианской биеннале 2007 года, у него работало 200 человек.

С целью рекламы и продвижения Мураками ездит по миру, привлекая внимание прессы и посещая выставки своих работ. Обычно он появляется на публике в белой футболке и мешковатых штанах цвета хаки, с завязанными в самурайский пучок длинными черными волосами. Он распространяет слух, что каждую ночь спит в спальном мешке на полу студии, а не, скажем, у себя дома в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена.

Обозреватели и критики любят рассуждать, чем Мураками отличается от Уорхола. На большей части творческого пути Уорхол черпал сюжеты из повседневной жизни (ящик с мыльными губками, консервированный суп Campbell’s) и хотел поместить их в роскошное окружение. Когда Уорхол прославился, уже немногие могли позволить себе иметь его картины. Мураками берет сюжеты из повседневной жизни и продает их всем желающим: скульптуры и картины стоимостью миллионы долларов богатым, ограниченную партию сумок Vuitton дизайна Мураками для среднего класса и дизайнерские футболки, коврики для мыши, кружки, игрушки, брелоки и чехлы для айфонов для нижнего ценового сегмента.

Мураками рос в послевоенной Японии, в то время, когда манга и аниме входили в понятие популярной культуры. Американская оккупация познакомила Японию с миром Уолта Диснея. В Токийском государственном университете Мураками начал работать над степенью доктора по нихонга — живописному стилю, сочетающему в себе японскую и западную манеры и сюжеты. Он пришел к выводу, что эта живопись неактуальна в современной Японии; тогда он занялся искусством, основанным на манге, аниме и отаку — субкультуре компьютерных фриков, появившейся в среде фанатов видеоигр. Он стремился к тому, чтобы его творчество признали на Западе, собираясь после этого демонстрировать его у себя на родине.

Его скульптуры и картины, как и работы Уорхола, Херста и Каттелана, изготавливают технические ассистенты. Его вклад заключается в замысле и дизайне и окончательном утверждении. Вместо шелкографии, как у Уорхола, он делает рисунки в полный размер и оцифровывает их. Готовый рисунок он сканирует и раскрашивает при помощи программы Adobe Illustrator. Ассистенты воспроизводят законченный образ на холсте.

В этом процессе рождается уникальный стиль Мураками; на его холстах не видно следов кисти. Он называет картины «суперплоскими» и утверждает, что нарочно избегает какой-либо иллюзии глубины и перспективы. Он говорит, что действует в русле двумерных образов, характерных для всей истории японского искусства, которые также можно видеть в манге и аниме. Еще он утверждает, что эти суперплоские картины выражают его взгляд на общество послевоенной Японии, в котором классовые и вкусовые отличия стали менее выраженными.

В 1993 году он создал свое альтер эго, своего Микки-Мауса. Он назвал его Мистер DOB и представил как японский символ. DOB — это сокращение от слов «Дободзитэ дободзитэ», что значит «Почему? Почему?». У Мистера DOB круглая голова, в которой читается его имя: буква D на левом ухе и В на правом и лицо в форме буквы О. Мураками помещал DOB на брелоки, футболки и коврики для мыши. Японские подростки, девушки и юноши, делали себе татуировки с Мистером DOB.

Персонажа можно увидеть на картинах и в скульптурах из надувных шаров. В одном скульптурном варианте DOB помещен в лес из грибов — это намек на две сброшенные на Японию атомные бомбы. В ноябре 2011 года на аукционе «Кристи» в Нью-Йорке Ларри Гагосян купил группу скульптурных грибов в мультипликационной манере под названием «DOB в странном лесу» (DOB in the Strange Forest, 1999) за 2,8 миллиона долларов. Как и в случае с Уорхолом, любое обсуждение творчества Мураками без упоминания стоимости его работ считается неполным; Мураками говорит, что она равна художественной ценности.

На данный момент Мураками больше известен скульптурами, чем картинами. Одним из лотов на аукционе «Карт-бланш» была Miss ko2 (1996). Это изображение бисёдзё («красивая девушка»), персонажа из игры Viable Geo. Предполагается, что Miss ko2 — невинная школьница ростом около 180 сантиметров, с огромными глазами, светлыми волосами ниже осиной талии и непропорционально длинными ногами. На ней обтягивающий костюм официантки, не скрывающий ее большой груди с торчащими сосками. Некоторые западные критики увидели в статуе педофилию.

Мураками говорит, что Miss ko2 всего лишь изображает одержимость японцев молоденькими девушками с большими глазами и в униформе. «Японские критики не видят педофильских коннотаций[12]… В Японии сексуальность означает покорность и скромность. Сделать фигуру в полный рост — все равно что сделать резиновую куклу». Miss ko2 изготовлена в четырех экземплярах и была куплена на аукционе «Карт-бланш» за 6,8 миллиона долларов.

В 1997 году следующей ступенью творчества Мураками после идеальной Miss ko2 стала скульптура Hiropon (так на сленге называют героин). Это тоже изображение девушки, на этот раз одетой в бикини, ростом 185 сантиметров, с голубыми волосами и огромной грудью, она прыгает через скакалку из застывшего молока, которое брызжет из ее гипертрофированных грудей. Она тоже изготовлена в четырех экземплярах и была продана за 623500 долларов на аукционе «Сотби» в Нью-Йорке в мае 2008 года.

В 1998 году Мураками создал под пару Hiropon мужскую скульптуру «Мой одинокий ковбой» (My Lonesome Cowboy). Это стеклопластиковое изображение (в пяти экземплярах) молодого человека с торчащими светлыми волосами и эрегированным пенисом, из которого брызжет эякулят, образующий лассо над его головой. В мае 2008 года статуя была выставлена на торгах в нью-йоркском отделении «Сотби», и каталог сравнивал ее с гравюрой японского художника XIX века Кацусики Хокусая «Большая волна в Канагава» (1820). Абсурдность этого сравнения вызвала насмешки, в отличие от цены. «Одинокий ковбой» ушел за 15,2 миллиона долларов.

В 2010 году Мураками стал третьим художником (после Джеффа Кунса и французского художника Ксавье Вейлана), работы которого выставлялись в Версальском замке. Несколько тысяч человек, в том числе потомок Людовика XIV принц Сикст-Генрих Бурбон-Пармский, подписали петицию с протестом против выставки, говоря, что работы Мураками оскорбляют традиции Версаля и «нарушают гармонию» резиденции «короля-солнце». Принц пытался получить судебное постановление о закрытии выставки, но безуспешно.