Бездонный омут - Розанна Спайрс

— Что делать! Не могу же я оставить Марго.

Подняв трубку, Люси решительно набрала номер лондонской квартиры Крамера.

— Алло, — послышался на другом конце провода его голос, сопровождаемый игривым женским смехом.

— Вот и попался! — развеселилась Люси. — Поймала тебя на месте преступления.

— Это ты? — В голосе агента послышались панические нотки. — Все в порядке? Плохих новостей нет? Мегги…

— Она жива, не волнуйся.

— Каковы ее шансы?

— Доктора говорят, что пятьдесят на пятьдесят, но я верю, что немного больше. Я останусь здесь, пока она не выкарабкается.

— Значит, Шотландия… — Из-за грозы связь периодически прерывали помехи. — До конца?..

— Да, до конца, — мрачно произнесла Люси.

— Как там?

— Очень мило.

— Роберт с тобой? Кажется, ты говорила, что он родом из Шотландии?

— Да, он родился здесь, — кратко ответила Люси, зная, что Роберт слышит их разговор. — Поскольку я, видимо, задержусь здесь на неопределенное время, запиши номер телефона.

Крамер обещал позвонить, как только возникнет необходимость, и Люси, попрощавшись с ним, положила трубку. Повернувшись, она увидела, что Роберт, прищурив глаза, наблюдает за ней.

— Какая милая беседа! — заметил он.

Удивленная его враждебным тоном, она машинально отступила назад и осторожно ответила:

— Ларри всегда очень внимателен.

— Как ты посмела рассказывать ему, что я никогда не привозил тебя в Шотландию?! — зло выкрикнул Роберт. — Зачем ты сообщила ему, что я здесь родился и никогда не посещаю эти места?

— Милый, — задохнулась Люси, сообразив, что Роберт заподозрил ее в предательстве, — я ему ничего подобного не говорила!

— Что еще он знает?

— Только то, что Марго…

— Обо мне! Обо мне, Люси! Не о Мегги, не о твоей карьере, а обо мне и моей личной жизни!

— Клянусь тебе, ничего! — В ее голосе зазвенели слезы обиды.

— Я же стоял здесь и слышал ваш разговор! К чему оправдываться? Он задавал вопросы, ты отвечала. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, что вы обсуждали меня, мою личную жизнь, биографию, мое отвращение к Шотландии… — Его голос сорвался. Он зло посмотрел на нее, переводя дух, а потом выкрикнул: — Что еще ты обсуждала с ним, говори!

В наступившей оглушительной тишине Люси с трудом постигала, что происходит. Неужели Роберт действительно поверил в ее предательство?! Это невероятно. Он считает ее способной на такое вероломство?

— Этот лощеный тип всегда был тебе близким другом, — кипятился Роберт, и в его голосе слышались ревнивые нотки. — Ты пересказывала ему все, о чем мы говорили. Когда я встретил тебя, он был единственным, кому ты доверяла и к кому обращалась за советом!

— Неправда! — вскричала Люси. — Мегги мне гораздо ближе, чем Крамер!

— Значит, ты и ей все рассказывала? Ну, конечно! По какому праву, позволь тебя спросить, болтливая ты…

— Роберт, ради Бога, успокойся! — воскликнула Люси, опережая грубое слово, готовое сорваться с его языка. После долгого напряженного дня она совсем потеряла самообладание и слишком устала, чтобы задуматься, почему они кричат друг на друга. Она чувствовала себя подавленной и эмоционально опустошенной. — Никому я ничего не говорила! Ни одной живой душе!

— До сих пор я тебе верил. Но этот телефонный разговор отрезвил меня. Крамер не должен знать, что я не люблю Шотландию. Никто не должен быть в курсе таких подробностей моей личной жизни!

— Он понятия об этом не имеет, как и о причинах такой нелюбви. Да и я тоже, если уж на то пошло. Ты только сейчас заговорил об этом напрямик.

— Но ведь ты догадывалась!

— Только потому, что ты избегал родных мест и отказывался говорить о них!

— И ты знаешь почему?

— Нет, Роберт! Ты рассказал мне только половину истории и, сколько бы я ни расспрашивала, отделывался молчанием или бессвязными объяснениями!

— Бессвязными объяснениями?! — Сжав кулаки, Роберт шагнул к ней. — Какого черта! Что ты хочешь этим сказать? Я имею полное право иметь секреты. И то, что ты моя подружка, вовсе не означает, что я твоя собственность! Это не дает тебе права требовать, чтобы я делился с тобой всем!

— Ну, спасибо! — Слезы брызнули из глаз Люси.

— Я, видите ли, всегда избегал Шотландии! Ну и что? Я занятой человек — летаю по всему миру, работаю день и ночь, бывает, отправляюсь в деловую поездку на другой континент вечером, а утром уже сижу в своем лондонском кабинете, когда большинство людей еще только завтракают. И если я двадцать лет не был в Шотландии, то это мое личное дело! Я не намерен никому объяснять, почему поступаю так, а не иначе. Никому, слышишь! — выкрикнул Роберт, нависая над ней, так что Люси съежилась, увидев его разъяренное лицо. — И меньше всего твоему назойливому агенту!

— Он вовсе не назойливый, — разозлилась Люси, — и я никогда не раскрывала перед ним свою душу!

— Ты проводишь с ним слишком много времени, — продолжал обвинять ее Роберт. — Как только я уезжаю, вы оказываетесь вместе.

— Что за глупость! — Люси вдруг с ужасом осознала, что они бранятся, словно супруги, прожившие долгую совместную жизнь и до смерти надоевшие друг другу. — Когда тебя нет, я читаю сценарии новых передач.

— Во время моей последней отлучки ты виделась с Крамером!

— Да, потому что был прогон передачи! — Люси попыталась взять себя в руки и уже спокойнее спросила: — Что с тобой случилось? Ларри всего-навсего мой агент, и мы встречаемся для того, чтобы обсудить дела. Он интересуется моей личной жизнью не больше, чем я — его.

— Он когда-нибудь заигрывал с тобой? — хрипло прорычал Роберт.

— Что?! — задохнулась Люси, не веря своим ушам.

— Отвечай! — Он с такой силой схватил ее за хрупкие плечи, что она пошатнулась. — Крамер приставал к тебе?

Ошеломленная, Люси на несколько секунд потеряла дар речи. Ее потрясло не то, что Роберт задал этот вопрос, и даже не то, что он вернулся к теме, которую они раз и навсегда обсудили еще при первой встрече. Самым ужасным было то, что он искренне верил в свои слова! Его глаза и интонация явственно свидетельствовали об этом.

Когда Роберт был задет или ревновал, его всегда охватывал гнев. Вероятно, это общий недостаток всех мужчин, думала Люси, нечто вроде самозащиты. Они стремятся скрывать свои эмоции, в особенности те, что обнаруживают их уязвимость. Гнев — единственное чувство, которое они проявляют с избытком, потому что оно дает возможность атаковать.

— Отвечай, черт подери! — Роберт был уже просто взбешен. — Если ты промолчишь, я вынужден буду считать, что Крамер…