Рыцарь Родриго и его оруженосец - Михаэль Андреас Гельмут Энде

– Может, открыто? – предположила Флип и недолго думая толкнула створку ворот, та со скрипом поддалась.

Малыш всё удивлялся.

– Странно! – говорил он. – Дядя Родди никогда не забывает запирать ворота. Связка ключей у него такая тяжёлая, что я её еле таскал!

Флип уже не говорила своё «так-так». Вместо этого она удивлённо разглядывала огород Родриго Грубиана, пока Малыш аккуратно прикрывал ворота.

– Дядя Родди! – снова позвал Малыш через рупор ладоней. Когда и на сей раз никто не откликнулся, Малыш виновато повернулся к Флип: – Может, ему наскучило меня ждать и он ненадолго ушёл, чтобы самому совершить какое-нибудь преступление. Ведь он должен поддерживать себя в форме. – Малыш огляделся. – Ну ладно, ничего. Я тут хорошо ориентируюсь. – И он взял Флип за руку и повёл её вверх по винтовой лестнице в покои Родриго Грубиана в Южной башне.

Войдя в комнату, Флип стала любоваться кактусами, а Малыш тем временем заваривал ромашковый чай, щедро добавляя в него мёда, и ещё на свою удачу обнаружил вчерашнюю жареную картошку. Малыш и Флип поели и отдохнули, а потом, поскольку Родриго Грубиан всё ещё не вернулся, Малыш повёл Флип осматривать крепость Гробург и первым делом привёл её в оружейный зал со шлемами, мечами и щитами, дубинами и бронированными рукавицами.

А поскольку рядом находилась гардеробная, Флип воспользовалась случаем и сменила своё бирюзовое платье принцессы на старую разбойничью куртку и старые разбойничьи штаны. Ввиду предстоящих приключений такая одежда казалась ей более практичной.

Правда, Малышу её новый наряд не понравился.

– Теперь ты больше не похожа на принцессу, – огорчился он: ещё подумают, что он похитил обыкновенную маленькую разбойницу.

Но Флип его заверила:

– Не беспокойся. Я принцесса до мозга костей, какую бы одежду я ни надела.

И так оно и было на самом деле. В отличие от папы Дика, который был кукольником, потому что ничего другого ему не пришло в голову; в отличие от Родриго Грубиана, который изображал из себя рыцаря-разбойника, потому что не решался быть кем-то другим; и в отличие от Рабануса Рохуса, который только притворялся чародеем, потому что иначе не смог бы осуществить свои злодейские замыслы, Флип была принцессой не из-за нехватки изобретательности, не из страха и тем более не из злых намерений. Она была принцессой, потому что ей это нравилось. И она была ею всегда и каждой своей жилкой, и так было лучше всего.

Малыш пролепетал извинение и подавил улыбку, потому что ответ Флип ему очень понравился. Он снова взял её за руку и повёл по Гробургу дальше, гремя связкой ключей. Они шли по запылённым покоям и длинным галереям, мимо полуистлевших гобеленов и потемневших портретов предков и надолго задержались в одном зале, сплошь увешанном паутиной. Там была сцена, на которой жестокие предки Родриго Грубиана когда-то заставляли выступать уличных певцов и кукольников, и те послушно развлекали хозяев во время их безудержных кутежей. Однако изношенный занавес так и не раскрылся, и Малыш вместе с Флип снова очутились на солнечном дворе.

– Что же нам делать? – растерялся Малыш, огорчённый, что Родриго Грубиан так и не вернулся.

– Давай заглянем в конюшню, – предложила Флип и юркнула в единственное место, которое Родриго Грубиан всегда берёг от любопытного Малыша: в гипсовую мастерскую.

Малыш поначалу даже не понял, где он. Стоял и растерянно скрёб свою рыжую шевелюру, из которой сыпалась на пол засохшая грязь из норы болотного друда. А Флип тем временем разглядывала тайны Родриго Грубиана: гипсовые черепа и рёбра, а к ним всё то, что требовалось для их производства. Флип заглянула в чан с водой и сунула палец в надорванный мешок с гипсом. Она распахнула дверцы большого шкафа, в котором Родриго Грубиан недавно прятался от Сократа. Она нашла там множество разных лопаток и других инструментов и обдумывала их назначение. И разом поняла всё, только не знала, как сказать об этом Малышу.

Малыш тем временем взял со стола гипсовый череп, который скульптору совсем не удался. Он вертел его в испачканных руках и вслух рассуждал, что это, должно быть, усохший череп дракона, убитого Родриго Грубианом в отважном поединке.

– Я не думаю, – тихо сказала Флип. – Скорее этот череп был при жизни мешком гипса.

Малыш смотрел на неё непонимающе. Потом испуганно вернул череп на место и отступил от стола.

– Малыш, – проговорила Флип, – сейчас ты должен быть сильным, потому что тебе не понравится то, что я скажу. Хотя я считаю, что тебе это, наоборот, должно бы нравиться.

У Малыша в горле вдруг застрял комок или толстая лягушка, из-за этого он ничего не мог сказать.

– Малыш, – снова начала Флип, потому что ей нелегко давалось то, что она собиралась сказать, – все эти кости и черепа, которые ты здесь видишь, твой дядя Родди изготовил сам.

Бесстрашный Малыш смотрел на неё во все глаза.

– Точно так же, – продолжала Флип, – как и скелеты на тропинке вдоль скалы. Они все сделаны из гипса в этой мастерской. И могилы на обочине, дорогой Малыш, тоже пустые. Четырнадцатиглавый дракон, банда берсерков, рыцарь Грозайц… твой дядя Родди всё это придумал.

Малыш опустился на стул, припорошённый гипсом, на котором незадолго перед ним сидел Родриго Грубиан.

– Дядя Родди не убивал рыцаря Богумила Грозайца? – разочарованно протянул он.

Флип отрицательно помотала головой.

– И великана Унтама Менувеля?

Флип снова помотала головой.

– И не скакал верхом на морском чудище?

Постепенно до Малыша стало доходить. Он начал понимать масштаб спектакля Родриго Грубиана.

Флип с сожалением наморщила лоб.