Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Надежда Светлая

Ян кривовато улыбнулся. Хвала Ванабавлу, такие радости жизни его ночами не мучали.

— И всё же не думаю, что вы помогаете каждому случайному прохожему, — произнёс незнакомец. Ян посмотрел на него с неодобрением. — Я не имел в виду ничего плохого, просто мимо меня безучастно прошло достаточно людей. Никто даже мельком не взглянул. Что же вас заставило вмешаться, молодой господин?

По спине прошла лёгкая дрожь. Что-то подобное он уже слышал.

— Торговка открыто тянула руки к вашим карманам, откуда выглядывал довольно дорогой кисет. Да и, как я заметил, она никак не отнимала руки от вашего пояса, где прикреплён стальной меч, который явно изготовлен не на землях Пансо. Должно быть, она это поняла, так как её лавка специализируется на оружии. Только вчера заходил к ней, чтобы присмотреть что-нибудь для похода.

— И почему вы решили, что меч не выполнен здешними кузнецами?

— Даже не собираетесь отрицать причастность к другому континенту?

Незнакомец слегка пожал плечами.

— Бессмысленно. Вы точно знаете, что меч выполнен в других краях. Иначе как можно объяснить, что вы так уверены в этом, увидев лишь рукоять меча да пару сантиметров клинка в нераскрытом полностью виде.

— Вы правы. По счастливому стечению обстоятельств я имел удовольствие видеть работы лучших оружейников Пансо на открытой выставке в Древногоре пару недель назад, но ни у одного из них я не видел меча из булатной стали. В Пансо привыкли использовать имеющиеся ресурсы и не прыгать выше головы, изобретая что-то новое. Ведь рано или поздно иноземные технологии дойдут и до нас.

Высокий юноша сильнее сжал рукоять меча, непреклонно продолжая слушать монотонную речь собеседника.

— Поэтому я был очень удивлен, увидев столь редкий и дорогой экземпляр Паннама. Выплавка такой стали требует больших средств, а это может себе позволить не каждый мастер. Да и испортить литую сталь неправильным температурным режимом, превратив булат в обычную сталь, дело нехитрое.

— Вы довольно много знаете для обыкновенного парня, что проездом остановился в Знакае. Теперь буду думать, что вы специально вызвались помочь, чтобы подобраться ко мне поближе, мой неудавшийся засланец.

— Засланец? — брови медленно полезли на лоб. Яна называли по-разному: маменькиным сынком, разваливающейся книгой, рабом семьи, но засланцем — впервые, что странным образом звучало для него как комплимент. — Я часто пересекаюсь с людьми, кто считают себя ценителями тонкого мастерства выплавки и ковки мечей. Даже если они показывают свою любовь к холодному оружию неординарным путём — кражей. «Случайной», если их всё же поймали.

Юноша напротив всё ещё не выглядел убежденным. А почему же Ян перед ним оправдывался, было загадкой и для него самого.

— Я не мог позволить, чтобы столь драгоценная работа гуляла по миру, а не находилась в домашних ножнах. Заверяю, что сделал это без злого умысла. Вдобавок, Вы не из здешних краев. Моей обязанностью было помочь человеку, оказавшемуся в схожей с моей ситуации. Уверен, на моём месте вы поступили бы так же.

Зловеще улыбнувшись, незнакомец всё же смягчился, окончательно смутив Яна.

— Насчёт себя не ручаюсь, но в данной ситуации именно вы стали спасителем. И раз уж моя рыцарская натура, как выразилась девушка, не может позволить мне пройти мимо тех, кто оказался в беде, мне ничего не остаётся, кроме как сопровождать вас до конца похода. Не могу же я уйти, не отплатив за вашу доброту, — склонившись в низком поклоне, нарочито серьёзно произнес самоназванный должник, а затем уже более задорно продолжил, не сбавляя притворно торжественного тона. — Теперь мой долг отплатить вам той же монетой, молодой господин. Да и я всё равно свободен, словно птица в небесах, так что мне терять нечего, а вам, боюсь, есть что.

Ян как будто со стороны наблюдал за разворачивающейся сценой, и ему казалось, что всё это происходит не с ним.

— Пока мой долг не будет возвращён должным образом, я неустанно буду следить за сохранением вашей дражайшей жизни.

— Это, должно быть, шутка? — спустя некоторое время отозвался Ян, который никак не рассчитывал, что его альтруистический, хоть и несколько спонтанный поступок будет иметь столь неожиданные последствия.

* * *

— Это не была шутка, — в который раз сам себе тоскливо повторил Ян. По правую сторону от него гордо покачивался в седле Маркус, его новоиспечённый защитник.

Знакай остался далеко позади, а впереди маячила граница двух соседствующих государств — Пансо и Панпуга. К счастью, два этих государства не имели никаких территориальных, политических или иных конфликтов, вследствие чего вполне подходили на роль надёжных союзников. Они никогда не выставляли своих отношений напоказ, но, если одной из сторон была необходима поддержка, тихо прикрывали друг другу тылы.

Тесные отношения быстро стали твёрдой почвой для создания того маленького уголка свободы, где и обыкновенным жителям была дана возможность проникнуться чужой культурой и лично примерить на себе ее образ. Близ границ создавались экспериментальные деревни, где проживали вместе жители обеих держав. На основе полученных оттуда данных в страны ввозились те виды товара, что пользовались особой популярностью у другого континента. Таким образом страны обоюдно поднимали уровень осведомлённости о новинках соседа и приспосабливали новое изобретение под нужды и специфику уже своих граждан.

— Да ладно, одному все равно опаснее и скучнее, а так с тобой первоклассный охранник и неплохая компания в одном. Я сэкономил тебе время и деньги. Да и шута вызывать не надо, он всегда к вашим услугам, — «шут» слегка поклонился, отсалютовав Яну рукой.

— Единственный минус — болтаешь ты за двоих, если не за троих. Не так представлял я себе защитника. Разве не принято их считать призрачными стражами человечества, что незаметно защищают простых людей?

В голове Яна возникали картинки, которые услужливо подсовывало ему его скудное воображение. Пока что это были только золотые доспехи да белая лошадь.

— Я всё ещё здесь, — попытался напомнить о своём существовании Маркус, размахивая широкой ладонью перед лицом Яна.

— Разве не должны быть они тихими и одним только своим грозным видом отпугивать негодяев, встающих на пути?

— Разве я не грозный? Посмотри, на меня не посмеет напасть и самый отчаянный