Альда - Геннадий Ищенко

— Если герцог предложит — надо принимать.

Герцог приехал перед самым обедом и вошел в трапезный зал, когда все уже сидели за столами. Поздоровался с поднявшимися со своих мест придворными, с любопытством посмотрел на Альду и выслушал представление Дорна, после чего приветливо кивнул девушке и прошел на свое место рядом с сестрой. Видно было, что он переоделся с дороги и привел себя в порядок, но лицо выглядело уставшим. Пообедав без особого аппетита, он кивнул всем на прощанье и покинул зал. Следом за ним вышел и Джок, ободряюще улыбнувшись Альде.

— Что ты трясешься? — тихо сказала Альде Лани, когда они вместе вышли из-за стола. — Мой брат еще ни одной девушки не съел.

— Что, так заметно?

— Не то слово. Видела, что Джок к нему на доклад побежал? У них всегда так: после поездок брат принимает всех своих людей и знакомиться с тем, что произошло в его отсутствие. Серг понимает, что ты можешь чувствовать и тянуть с вашим делом не будет. Правда, он сильно устал. Наверное, дорога была очень тяжелая. Так что или сегодня, или завтра он с тобой обязательно поговорит.

Герцог позвал ее к себе уже к вечеру перед ужином. За ней зашел один из тех молодых людей, которых Альда неоднократно видела с Джоком, и проводил к кабинету герцога. Здесь девушка еще не была и с любопытством осматривалась. Порученец Джока оставил Альду в приемной, а через несколько минут секретарь герцога открыл перед ней дверь кабинета.

— Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Буше, — поднялся со своего места герцог. — Давайте поближе ко мне, легче будет разговаривать. Я ознакомился с теми бумагами, которые подготовил барон Лишней и хочу знать, согласны вы принять опеку над несовершеннолетним Алексом Ксавье? С отцом на эту тему говорили?

— Да, милорд, — волнуясь, ответила Альда. — Мы позаботимся об Алексе. Отец тоже согласен.

— Как его опекуну, вашему отцу каждый месяц будет выплачиваться пятьдесят золотых из доходов имения. Ему разрешается нанять управляющего с оплатой его услуг за счет баронства. Если ваш отец будет не против, я буду присылать ему в обучение своих людей с оплатой и их обучения, и содержания. При желании он может учить своему мастерству и других. Но это все, естественно, когда он выздоровеет. Теперь о вас. Вы с отцом говорили о том, чем вам заняться?

— У него были в отношении меня какие-то планы, но мы об этом еще не говорили.

— А чего бы вы хотели сами?

— Мне задавал этот вопрос барон Лишней. Я, милорд, еще не готова ответить на этот вопрос. Хотя бы потому, что никогда не пробовала себя в роли матери. Надо освоиться на новом месте, найти общий язык с ребенком, посоветоваться с отцом.

— Разумно, — признал герцог. — Здесь написано, что вы хорошо знаете язык Империи.

— Говорю свободно, — сказала Альда. — Даже сама не ожидала, что выучусь так легко. А вот пишу с ошибками.

— Этим, наверное, грешат и многие жители Империи, — улыбнулся герцог. — Ладно, оставим это на потом. Ваш отец пока в тяжелом состоянии и несколько месяцев будет вынужден находиться в замке. Прошу и вас на это время быть моей гостьей и чувствовать себя как дома. Если возникнут вопросы или проблемы, обращайтесь или к управляющему, или к барону Лишнею. Вы ему понравились, и теперь я понимаю почему. Если будет нужда, можете обращаться и непосредственно ко мне. С моей сестрой и Леорой вы, кажется, сдружились?

— Да, милорд. Они славные девушки.

— Вот и прекрасно. Им скучно здесь. Мой двор еще очень мал, гости у нас бывают нечасто, а я не могу уделять сейчас много времени своим близким. Сестра о вас отзывается с восторгом. Она у меня очень боевая, так что ваши таланты произвели на нее впечатление. Как и на меня, впрочем. О графе Рабеке не беспокойтесь. Официальное обвинение с вас снято, а зимой к ним в графство наведаются люди барона Лишнея и, я думаю, графу будет не до вас.

После разговора с герцогом Альда почувствовала огромное облегчение и почему-то усталость. Она добрела до своей комнаты и, не раздеваясь, заснула, проспав до самого ужина. Разбудил ее звук била, и она спешно привела себя в порядок и почти бегом устремилась на ужин.

— Как бы от такой жизни не растолстеть, — думала девушка. — Кормят как на убой целых три раза за день, а дел никаких нет. Даже на охоту при такой погоде не съездишь. Попросить, что ли, Лани показать свои упражнения?

За ужином герцог был весел и часто шутил. Видимо, уже успел немного отдохнуть. И поел с явным удовольствием.

Вечером в лазарете Алекс стал проситься уйти к ней.

— Хочу быть с тобой, — заявил он. — Надоело тут лежать и пить горькое. Хоть бы компоты варили.

— Я поговорю с врачом и послушаю, что он скажет. Наверное, скоро мы так и сделаем, но пока надо полежать здесь. Ты еще не долечился. Вот видишь, опять кашляешь! И кровать для тебя надо заказать, если хочешь спать в моей комнате.

— А мы поедем домой?

— Конечно, но еще не скоро. Разбойники ранили моего папу стрелой. Он сейчас лежит в соседней комнате. Я же не могу его здесь бросить.

— А деду меня не отдадут?

— Никто тебя никому не отдаст. Я теперь буду тебе вместо мамы, а мой отец будет тебя учить быть смелым воином и хорошим хозяином.

— А у тебя нет мужа?

— Пока нет, — смешалась Альда. — А что?

— Плохо, — со вздохом сказал мальчик. — Я так хотел брата или сестру, а папа с мамой их делать отказались. А без мужа и у тебя одной ничего не получиться.

— Мне пока и тебя достаточно, дорогой, — притянула его к себе Альда, чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щеки. — А потом мы что-нибудь придумаем.

— Мама, а как тебя зовут?

— Альда, золото мое!

— Хорошее имя, — опять вздохнул мальчик. — Меня папа альдом[9] назвал, когда я свалился с дедова жеребца и ничего себе не сломал.

— Это кто же тебе разрешил такому маленькому ездить на лошади?

— Дед разрешил. Он на своем жеребце давно никуда не ездил. Меня конюх сажал в седло и ноги ремнем связывал под брюхом коня. А потом водил его на ремне по кругу. Интересно было. А в тот раз Злодей чего-то начал трясти головой, потом бить задом и вырвал у конюха повод. Я так быстро, как тогда, никогда не ездил. А потом Злодей прыгнул через изгородь, и ремень лопнул. А дальше я ничего не помню. Открыл глаза в замке и слышу: мама плачет, а отец с дедом ругается. А Злодея мы больше не видели, убежал куда-то.

«Не может быть, — подумала Альда. — Зачем старику убийство внука? Надо будет проверить конюха. Немного колючек под седло и надрезанный ремень… Что же у них там творилось?»

— Значит, мы с тобой договорились, — весело сказала она. — Ты здесь всех слушаешь и быстрее выздоравливаешь, а я сейчас иду заказывать тебе кровать.