Гарри Поттер и Потайная Комната - Джоан Роулинг

«Ник! – пророкотал он. – Как поживаешь? Голова всё ещё болтается?» Он грубо расхохотался и похлопал Почти Безголового Ника по плечу.

«Добро пожаловать, Патрик», – сердито поприветствовал его Ник.

«Живые!» – вскричал сэр Патрик, заметив Гарри, Рона и Эрмиону и сотворив высоченный прыжок в притворном изумлении, отчего голова его снова свалилась с плеч (толпа зашлась хохотом).

«Очень смешно», – мрачно заметил Почти Безголовый Ник.

«Не обижайся, Ник! – крикнула голова сэра Патрика с пола. – Всё дуется, что мы не позволяем ему вступить в клуб! Но я хочу сказать… вы только поглядите на этого парня…»

«Мне кажется, – торопливо произнёс Гарри под намекающим взглядом Ника, – что Ник очень ужасающий и… э…»

«Ха! – воскликнула голова сэра Патрика. – Готов поспорить, что это он просил тебя это сказать».

«А теперь, если все согласны уделить мне внимание, время моей речи!» – громко провозгласил Почти Безголовый Ник, направляясь к подиуму и взбираясь в пятно ледяного голубоватого света.

«Мои оплакиваемые лорды, леди и джентльмены, с глубоким прискорбием я…» Но его никто больше не слушал. Сэр Патрик и прочие члены Охотничьего клуба устроили игру в хоккей-с-головой, и толпа повернулась к ним. Почти Безголовый Ник предпринял несколько слабых попыток снова завладеть вниманием аудитории, но сдался, когда мимо него под громкие одобрительные крики пролетела голова Сэра Патрика. Гарри чувствовал жуткий холод, не говоря уже о голоде.

«Не могу это больше выносить», – пробормотал Рон, стуча зубами, когда снова заскрипел оркестр и призраки потянулись на танцплощадку.

«Пошли», – согласился Гарри. Они попятились к двери, кивая и улыбаясь всем, кто бы на них ни посмотрел, и через минуту уже торопливо шли по проходу, полному чёрных свечей.

«Может, пудинг ещё остался», – с надеждой произнёс Рон, направляясь к вестибюлю. И тут Гарри услышал это.

«… рви… дери… убей…»

Это был тот же голос, тот же ледяной, убийственный голос, который он слышал в кабинете Локхарта. Он оступился, вцепился в каменную стену, изо всех сил прислушиваясь, оглядываясь, всматриваясь в оба конца туманного прохода.

«Гарри, что ты…?»

«Снова тот же голос – помолчи минуту…»

«… так голоден… так долго…»

«Слушайте!» – настойчиво прошептал Гарри, и Рон с Эрмионой застыли, глядя на него.

«… убить… время убить…» Голос становился слабее. Гарри был уверен, что он отдаляется… движется вверх. Его охватила смесь страха и волнения, он взглянул на тёмный потолок; как оно может двигаться вверх? Был ли это призрак, для которого каменные потолки не играли никакой роли?

«Сюда», – крикнул он, и они побежали вверх по лестницам в вестибюль. Здесь уже нельзя было и надеяться что-нибудь услышать – из Большого Зала доносился гул голосов. Гарри взбежал по мраморной лестнице на второй этаж, Рон и Эрмиона топали сзади.

«Гарри, что мы…»

«Ш-Ш-Ш!» Гарри напряг слух. Вдалеке, с верхнего этажа до него донесся всё слабеющий голос:

«… чую кровь… ЧУЮ КРОВЬ!»

Его желудок сжался:

«Оно собирается кого-то убить!» – крикнул он, и, не глядя на изумленные лица Рона и Эрмионы, побежал наверх, шагая через две ступеньки, пытаясь прислушиваться сквозь шум собственных шагов. Гарри обежал весь третий этаж, Рон и Эрмиона пыхтели сзади, но он не остановился, пока они не завернули за угол в последний заброшенный проход.

«Гарри, к чему всё это? – спросил Рон, утирая с лица пот. – Я ничего не слышал…» Но внезапно Эрмиона выдохнула, указав вдоль коридора. –

«Глядите!» На стене впереди что-то блестело. Они медленно подошли, вглядываясь в темноту. Саженные слова были намалёваны в простенке между двумя окнами, они мерцали при свете, отбрасываемом пылающими факелами.

«Потайная Комната открыта. Берегитесь, враги Наследника».

«Что это за штука – висит внизу?» – спросил Рон с лёгкой дрожью в голосе.

Когда они подошли поближе, Гарри едва не поскользнулся – на полу была большая лужа воды; Рон и Эрмиона подхватили его и потихоньку подобрались к надписи, всматриваясь в тёмную тень под ней. Все трое одновременно поняли, что это такое, и с плеском отпрыгнули. Миссис Норрис – кошка дворника – свисала на хвосте с подфакельника. Она была твёрдая, как доска, глаза её были широко открыты. Несколько секунд они не двигались. Затем Рон сказал:

«Давайте отсюда сматываться».

«Может, позвать на помощь…» – неловко предложил Гарри.

«Поверь мне, – сказал Рон, – мне бы не хотелось быть тут обнаруженным».

Но было слишком поздно. Шум, походивший на отдаленный гром, подсказал им, что ужин только что закончился. С обеих сторон коридора донёсся звук сотен ног, идущих вверх по лестнице, и громкий довольный говор хорошо поевших учеников; в следующий момент в коридор с двух сторон повалила толпа. Говор, суета, шум внезапно стихли, когда идущие первыми заметили висящую кошку. Гарри, Рон и Эрмиона стояли одни в середине коридора, молчание нависло над массой учеников, пробиравшихся вперед, чтобы увидеть ужасное зрелище.

В этот момент кто-то крикнул, разрывая тишину:

«Берегитесь, враги Наследника! Вы будете следующими, Нечистокровные!» Это был Драко Малфой. Он протиснулся вперед, его холодные глазки бегали, его обычно бескровное лицо раскраснелось при виде подвешенной неподвижной кошки.

Глава девятая. Надпись на стене

«Что здесь происходит? Что происходит?» – привлечённый, без сомнения, криками Малфоя, Аргус Филч прокладывал себе дорогу через толпу. При виде Миссис Норрис его лицо исказилось от ужаса.

«Моя кошка! Моя кошка! Что сделали с Миссис Норрис? – закричал он. И его расширившиеся глаза обратились на Гарри. – Ты! – проскрипел он. – Ты! Ты убил мою кошку! Ты убил её! Я убью тебя! Я…»

«Аргус!» На месте происшествия появился Дамблдор, сопровождаемый группой учителей. Он прошел мимо Гарри, Рона и Эрмионы и снял Миссис Норрис с крюка.

«Пойдемте со мной, Аргус, – сказал он Филчу. – И вы, мистер Поттер, мистер Висли и мисс Грангер». Локхарт решительно пробрался вперед.

«Мой кабинет рядом, прямо наверху, пожалуйста, без стеснения…»

«Спасибо, Гилдерой», – сказал Дамблдор.

Толпа разделилась надвое, пропуская их. Локхарт, выпятив грудь, последовал за Дамблдором. Профессор Мак-Гонагалл и Снэйп замыкали процессию.

На стенах тёмного кабинета Локхарта постоянно что-то двигалось; Гарри заметил нескольких Локхартов с бигудями в волосах, исчезавших с фотографий. Подлинный Локхарт тем временем зажёг лампу на столе и отступил назад. Дамблдор положил Миссис Норрис на полированную поверхность стола и приступил к обследованию пострадавшей. Гарри, Рон и Эрмиона, обменявшись напряженными взглядами, присели на стулья вдали от света лампы, наблюдая.

Кончик длинного крючковатого носа Дамблдора находился почти в дюйме от шерсти Миссис Норрис. Профессор осматривал её через очки в форме полумесяца, его длинные пальцы осторожно ощупывали кошку. Профессор Мак-Гонагалл наклонилась совсем низко над столом и внимательно наблюдала. Снэйп стоял позади них, наполовину скрытый в тени. Он производил странное впечатление – казалось, ему едва удаётся сдерживать улыбку. Локхарт же сновал вокруг и вносил разнообразные предложения.

«Её, конечно же, убило проклятие, и, скорее всего, метаморфозной пытки, я много раз видел, как им пользовались. Как жаль, что меня не было рядом, я же знаю противоядие, которое могло её спасти…» Комментарии Локхарта сопровождались сухими всхлипываниями Филча. Он сидел на стуле около стола, не в силах смотреть на Миссис Норрис. Но, каким бы несчастным ни выглядел Филч, Гарри не ощущал ничего похожего на вину перед ним, хотя себя самого ему было ужасно жаль. Если Дамблдор поверит Филчу, Гарри наверняка исключат. Теперь Дамблдор бормотал странные слова и касался Миссис Норрис своей волшебной палочкой. Но ничего не происходило, она продолжала выглядеть, как чучело кошки.

«…я помню очень похожий случай в Уагадугу, – сказал Локхарт, – серия нападений… Полная версия имеется в моей автобиографии. Тогда я снабдил всё население города амулетами, которые раз и навсегда покончили с этим…» Фотографии Локхарта на стенах дружно кивали, пока он говорил. На голове у одной из них всё ещё была сеточка для волос. Наконец Дамблдор выпрямился.

«Она всё ещё жива, Аргус», – мягко сказал он. Локхарт тотчас же прекратил подсчитывать количество предотвращённых им убийств.

«Ещё жива? – прохрипел Филч, сквозь пальцы глядя на Миссис Норрис. – Но почему же она такая неподвижная и холодная?»

«Её превратили в камень, – пояснил Дамблдор. („А! Я так и думал!“ – сказал Локхарт.) – Но сейчас я не могу сказать…»

«Его спросите!» – крикнул Филч, обращая свое опухшее заплаканное лицо в сторону Гарри.

«Второкурсник сделать такое не мог, – сказал Дамблдор. – Это требует владения Темной магией на самом высоком…»