Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении - Юрий Германович Вебер

«Опыты Герца, пока кабинетные, но что из них разовьется дальше и не представляют ли они зародыш новых отделов электротехники, этого решить в настоящее время невозможно».

Попов был также близко связан с журналом «Электричество». Нередко приходилось ему бывать в Петербурге на квартире Александра Ивановича Смирнова, где помещалась редакция и где собирались сотрудники, авторы, чтобы в тесном кругу за чашкой чая всласть потолковать друг с другом о своей излюбленной электротехнике. Хвольсон и Попов — учитель и ученик — не раз встречались, теперь уже на равной ноге, во время этих редакционных чаепитий. Там говорили свободно, и никто не скрывал от других свои мысли и свои научные предположения. Там читали свои статьи и давали друг другу советы.

И вот к статье Хвольсона, к его словам о возможном появлении чего-то нового из опытов Герца добавляется на странице журнала примечание: «Например, телеграфия без проводов, наподобие оптической». Примечание от редакции. Всего несколько слов, значение которых, может быть, и не всем сразу полностью открывается. Но они сказаны.

Кто в кружке русских электриков бросил эту смелую мысль? Кто посоветовал добавить эти слова к статье, хотя бы в виде краткого примечания? «Телеграфия без проводов, наподобие оптической». Не тот ли, кто больше всего возился над этим там, у себя за экспериментальным столом, и думал об этом?..

Напрасно гадать. Автор этих слов почел остаться безымянным. Здесь, видно, думали больше о научной истине, а не о том, кому она принадлежит и кто захочет предъявить на нее свои права. Такова уж была здесь умственная атмосфера, в этом кружке служителей науки, где вращался Попов. Но она, эта мысль, стала уже частью того, что носилось тогда в воздухе.

Вслед за тем крупнейший английский химик и физик Вильям Крукс, создатель первых катодных трубок, высказал ту же мысль в более развернутом виде: «Здесь открывается изумительная возможность телеграфирования без проводов, телеграфных столбов, кабелей и всяких других дорогостоящих современных приспособлений».

Он даже указывал, что же для этого нужно было бы сделать: «Открыть, во-первых, более простые и более надежные средства генерирования электрических лучей любой длины волны… во-вторых, более чувствительные приемники, которые будут откликаться на длины волн в некотором определенном диапазоне…» Правда, указать в общем виде — это одно, а действительно открыть — совсем другое.

Но фантазия Крукса рисовала уже заманчивые картины: «Любые два друга, живущие в пределах радиуса чувствительности их приемных аппаратов, выбрав предварительно длину волны и настроив свои аппараты для взаимного приема, могли бы, таким образом, сообщаться между собой столь долго и так часто, как они захотели бы, регулируя импульсы для образования длинных и коротких интервалов по обычному коду Морзе».

Мысль, расходящаяся, как волна. Вот только кто ее способен воспринять!

И главное: воплотить идею в действительности.

В тот год, когда Попов был в Америке на Всемирной выставке в Чикаго, неподалеку от него, в городе Сен-Луи, на заседании Национальной ассоциации электрического света выступил Никола Тесла и заявил со всей присущей ему твердостью: «Я хочу сказать о передаче осмысленных сигналов, а может быть, даже и энергии, на любое расстояние совсем без помощи проводов. С каждым днем я все более убеждаюсь в практической осуществимости этого процесса, хотя я прекрасно знаю, что большинство ученых не верит в то, что подобные практические результаты могут быть быстро достигнуты; тем не менее все считают, что работы последних лет могут лишь стимулировать опыты в этом направлении. Мое убеждение установилось так прочно, что я рассматриваю этот проект передачи сигналов или энергии уже не просто как теоретическую возможность, а как серьезную задачу, которая ставится перед инженером-электриком и должна быть решена со дня на день».

Несмотря на такую убежденность, все же не ему, уже прославленному таланту, было суждено решить подобную задачу.

Любопытно, как это бывает даже с самыми проницательными умами. Тот же Вильям Крукс прошел мимо того, что могло бы послужить интересным примером к его предположениям. Еще за несколько лет до открытия Герца однажды в Лондоне, в доме профессора Юза, собрался небольшой кружок ученых. Юз — известный изобретатель, создатель телеграфных аппаратов, телефонного микрофо на — демонстрировал на этот раз результаты своих последних исследований. Каково ваше мнение, господа? Только, пожалуйста, пока без огласки!

Юз тоже изучал молнию и тоже видел в ней проявление колебательного разряда. Возился с громоотводами, с переменными токами. И, может быть, раньше многих других оценил роль и значение плохих контактов. Сначала он заметил, что плохой контакт чувствителен к звуковым волнам. И на этой основе создал свой угольный микрофон для телефонной связи. А затем пожелал тот же эффект использовать и в своих опытах с колебательными разрядами. Он предполагал, что имеет дело с таинственными электромагнитными волнами, предсказанными в теории Фарадея — Максвелла, и убедился, что микрофонные контакты их хорошо чувствуют. Значит, можно создать приемник и принимать сигналы на расстоянии. «Воздушный телеграф?» — задал он себе трепещущий вопрос. Вопрос старого и опытного телеграфиста. Но что скажут научные авторитеты?

Они собрались в его домашней лаборатории на одной из лондонских улиц. Пятеро серьезных судей, аристократов науки и техники, перед именами которых стояло либо почетное «проф.», либо еще более почетное «сэр». Хозяин дома показывал им опыт передачи на расстояния. Он пользовался своим микрофонным приемником и даже улавливал сигналы из одной комнаты в другую. А потом ждал, как школьник, их оценки.

Но пятеро не поддержали его веры и его надежд. Они даже не очень поняли, что, собственно, перед ними происходило. В чем тут суть. Ему было только сказано, что все эти явления можно объяснить давно известной индукцией.

Опять индукция! Она так завораживала многие умы, что делала их слепыми ко всему другому.

Юз доверился авторитетам. И Юз был ими подавлен. Он даже не решился ничего опубликовать из своих опытов. Попытки его канули в безвестность.

А среди приглашенных был тогда и Вильям Прис, крупный инженер и виднейший деятель британских телеграфов. Да, все тот же Прис, попавший на многие годы в сети ложной идеи об электрической индукции.

И был среди приглашенных не кто иной, как сам сэр Вильям Крукс, которому оставалось потом только сожалеть об этом случае. Вильям Крукс, ставший через несколько лет пламенным предсказателем беспроволочного телеграфа. Вот как это бывает иногда в науке!

Да, так бывает. Даже с теми, кто, казалось бы, шел совсем рядом. И больше