Выход силой - Андрей Ерпылев

– Игорь! Ты пришел, – Инга всегда была ему рада. – Я так ждала тебя сегодня…

– Вот, выдалась свободная минутка, – он ответил на ее поцелуй. – Но ничего: скоро заработаю, выкуплю тебя, и заживем отдельно.

И ведь не врал. Ведь искренне говорил. Забывал он уже Лариску. И все чаще складывалось у него ощущение, будто вся жизнь на Первомайской не была у него, а просто померещилась.

Быстро шла жизнь на Черкизоне. Новый Вавилон, так называл его странник? Вавилон. Заглатывал он людей, обволакивал и переваривал.

Пришел сюда Игорь в поисках брата – и чуть ли не женатым человеком, а прошла неделя-другая – и забыл уже, кем был. Кто-то из гладиаторов сказал ему спьяну, что Ланиста подмешивает в их пойло дурман-грибы, которые память выветривают. И забывают постепенно гладиаторы, зачем сюда пришли, что искали. Будто и не было никогда у них никакой прежней жизни, а был всегда только один бурлящий, душный, топкий, нескончаемый Черкизон…

Игорь не верил в дурман-грибы. Ему вначале казалось, что это сам Черкизон пьянит его своим смрадным дыханием, затягивает и не отпускает. А потом Князев и вовсе перестал об этом думать. Словно и не было вчерашнего дня, а только сплошное сегодня.

– Выкуплю, – искренне клялся Князев.

– Фантазер ты, Игорь, – слабо улыбалась она. – Разве же меня отпустят? Столько денег не заработать… Я уж и так бога благодарю за то, что свел нас вместе.

– Я слов на ветер не бросаю, – убеждал Князев.

И Инга благодарила его уже хотя бы за то, что он сам верил в то, что говорил. Шлюхам и рабам вредно мечтать, она сама это хорошо понимала. Но ни шлюхи, ни рабы не могут бросить мечтать.

Под утро Игорь, блаженствующий и изможденный, добрался до ставшей ему домом казармы по никогда не засыпавшему подземному городу.

– Где всю ночь болтался? – лениво проворчал Игорю Алекс, когда тот крадучись пробирался по спящей казарме к своему месту. – Опять у проститутки своей был?

– Она моя невеста, – угрюмо отрезал Князев.

– Ну конечно, невеста, – вежливо улыбнулся Алекс. – Жаль, не твоя эксклюзивная. Она еще у тысячи человек, наверное, невеста. А ты у нее – постоянный клиент. Вот и вся романтика.

– Я тебя предупреждаю… – сипло начал Игорь.

– Заткнулись оба, – буркнул со своего места Джонс, невидимый в темноте. – Тебе завтра, Бесфамильный, выступать. Пока тебя не было, Ланистин прихвостень прибегал, прыгал тут, икру метал. Так что советую тебе выспаться. А то будешь завтра по арене снулой мухой ползать.

– А это добром не кончается, – подытожил Алекс.

Толпа снаружи ревела, требуя продолжения. Крови.

Игорь пытался унять дрожь.

Приподняв занавес, мимо прошел Кузьма, волоча за собой сеть, сплетенную из проводов. В одной из ячеек застрял кусок мяса. Изуродованные шрамами грудь и плечи гладиатора украсились десятком новых порезов и царапин, а левого предплечья свисал вырванный зубами неизвестной твари кровоточащий лоскут кожи, на который он не обращал никакого внимания.

– Разогрели мы с моей зверушкой публику на «отлично», – подмигнул он побледневшему Игорю. – Да не дрейфь ты, парень!

Саму зверушку – жуткую тварь, только что умерщвленную могучим молчуном, уволакивали с арены двое служащих в алых с золотом ливреях. Зал, наполненный до отказа, скандировал, вызывая новых бойцов и новых чудовищ. Увидеть, как люди побеждают исчадий наземного ада – именно за это готовы были платить немалые деньги люди, на поверхность выбиравшиеся только в кошмарных снах.

– На, глотни, – протянул Игорю бокал с чем-то прозрачным Джонс. – Помогает, если мандражируешь.

Игорь не любил крепких напитков, но сейчас глотнул бы и чистого спирта: одно дело представлять бой, видеть его со стороны и даже имитировать на тренировке и совсем другое – самому выйти на залитую арену, где каждое неловкое движение может стать для тебя последним.

Особенно смущала Князева одежда, что была на нем одета, вернее, ее отсутствие: середину тела обматывала набедренная повязка, а более не было ничего, кроме бутафорских поножей и наручей из ненадежной жести, чего-то вроде широкого металлического ошейника и каких-то дурацких портупей крест-накрест. Только шлем был тяжелым и натуральным, но и он вызывал сомнения: медный, блестящий, с гребнем на макушке и скрещенными топорами на огромной чеканной кокарде, со стороны он смотрелся безупречно. Но вот девиз «Всегда готов» над топорами явно был ни селу, ни к городу. К чему готов? К смерти?

Игорь рассеянно взял из рук чернокожего товарища стакан и осушил одним залпом, готовясь скривиться от вкуса спиртного, но, к его изумлению, ни капли спирта в напитке не ощущалось: только аромат каких-то трав.

– Что это такое? – удивился он, возвращая сосуд.

– Так, кое-что… Там увидишь, – хитро улыбнулся Джонс. – Я же говорю – помогает. Не веришь?

– Верю, – согласился Князев, почувствовав, как в голове слегка зашумело, будто от кружки доброго пива натощак.

А снаружи уже неслось громовое и раскатистое:

– Впер-р-рвые на ар-р-рене боец из дальних земель Мистер Икс! Никто и никогда не видел его лица!

– Тебе пора, – подтолкнул Джонс Игоря в спину. – Забрало не забудь опустить. Ни пуха!

– К черту, – буркнул Князев, опуская на лицо дурацкое забрало.

Сделанное из той же чеканной жести, что и поножи с наручами, оно изображало лицо какого-то получеловека-полузверя и не столько защищало лицо, сколько ограничивало угол зрения. К тому же крепилось на каких-то резинках, и любой серьезный удар сорвал бы его напрочь.

Как учили, Игорь тяжелой рысцой, позвякивая бутафорской амуницией, выбежал на арену и вскинул вверх руки со шпагой и маленьким, украшенным длинным шипом посредине круглым щитом. Щит был второй после шлема деталью, способной сослужить хоть какую-то пользу. Исключая верную шпагу, конечно, на которую и полагался в основном свежеиспеченный гладиатор.

За частой проволочной сеткой, в два ряда окружающей ристалище, он видел сотни лиц, замерших в ожидании, но все они плыли перед глазами и сливались в какую-то сплошную белесую массу, арена плавно поворачивалась под ногами, а тело казалось невесомым и налитым свинцом одновременно. Неужели ему подсунули яд?

«Опоили… – натужно думал Игорь. – Предатель…»

Диктор продолжал многословное перечисление его достоинств, но они для Князева сейчас превратились в один мерный гул.

«Что-то я должен сделать… – плыли в мозгу медленные куцые мысли. – Кого-то убить… Где это?.. Где оно…»

Закованный в доспехи рефери прянул от гладиатора в сторону, когда тот сделал к нему шаг, и трибуны взорвались истерическими воплями.

«Нет, этого я убивать не должен, – Игорь тупо проследил, как напуганный судья карабкается на сетку. – А где же тот?..»

И тут он увидел…

Эта тварь была страшна. И велика. Даже среди прочих тварей эта, наверное, считалась настоящим чудищем. Рога, когти и клыки покрывали, казалось, все тело, там, где оно не было прикрыто костяным панцирем. Тяжело поводя из стороны в сторону рогатой головой, монстр стоял посреди арены, ища взглядом врага. И рычал, перекрывая рев толпы.

– Какой ты, братец, жуткий, – невнятно пробормотал Игорь: распухший язык плохо ворочался во рту, а губы не слушались. – Ничего… Прорвемся…

Он двинулся к чудищу, выставив вперед оружие и приготовившись отразить бросок.

– Ну-у!

Что за ерунда! С той же скоростью, что на него наступал гладиатор, тварь пятилась назад, пока не уперлась задом в сетку, и съежилась, как побитый щенок. И тут словно ватные затычки выдернули из Игоревых ушей: на него обрушился водопад звуков.

– Убей! У-бей! У-бей! – скандировал зал.

А Игорь не мог.

Напади это чудище на него где-нибудь в дебрях Измайловского парка – он дрался бы отчаянно, и заколол бы тварь, как только представилась возможность. Но сейчас – здесь – не мог. Это был не грозный противник, а жалко скулящее животное. В глазах его, Игорь мог поклясться, была мольба. Тварь просила пощады. Это был не поединок – от Князева требовали прикончить несчастного зверя, который, как и сам Игорь, просто оказался в сетях Ланисты и его подручных.

– Убей ее! – шипел рефери, бренча доспехами и тряся снаружи сетку. – Зарежь эту тварь! Заколи, как свинью!

Но острие шпаги, слегка царапнув костяную пластину, уже вонзилось в присыпанный песком дощатый пол арены, а Игорь, резко повернувшись, ушел за кулисы. Навстречу ему уже бежал наспех нацепивший свои доспехи Джонс, на бегу толкнув Князева плечом и повертев пальцем у виска. Через мгновение снаружи раздался рев пришедшей в себя твари и вопли восторженной толпы.

Шоумастгоуон…

– Какого черта ты не убил эту тварь?! – Михаил Сергеевич был в бешенстве.

– Потому что она не нападала на меня, – кротко ответил Игорь.

– А почему не нападала?!

– Откуда я знаю? Сыта была, наверное.

– Сыта? Да она порвала Джонса! Самого Джонса! Ты, сморчок, сидишь сейчас здесь, а Джонса лучший хирург Черкизона собирает буквально по частям. Да ему вряд ли удастся выйти когда-нибудь еще на арену!