Ледяной ветер Суоми - Николай Свечин

Когда все трое уселись вокруг самовара, Алексей Николаевич первым делом сообщил Новикову:

– Павел Максимович, еще два больших резерва обнаружились. В Вазе две тысячи человек, а в Улеаборге аж две с половиной.

Генерал записал цифры в блокнот и проворчал:

– Вот куда идут их «военные миллионы». Мимо нашей казны на обучение тайной армии.

Марченко невозмутимо прокомментировал:

– И на закупку оружия еще остается. Также власти решили изобразить конную полицию и начали подбирать для нее лошадей. А на самом деле будет драгунский полк!

Выпив по первому стакану, собеседники немного расслабились. И генерал сказал:

– Алексей Николаевич, изложите Григорию Александровичу вашу нужду. Он может оказаться полезен.

Лыков не заставил просить себя дважды:

– Я прислан сюда сразу с двумя поручениями. От Военного министерства одно – Павел Максимович в курсе, а от родного МВД второе, еще труднее. Финский уроженец сделал карьеру в Петербурге, поднявшись до должности старшего кассира в Русском для внешней торговли банке. И когда вошел в доверие, ограбил крупного клиента…

Он изложил историю мошенничества с телеграммами. Финансист и генерал одобрили красоту замысла. Затем сыщик рассказал, как выяснил укрытие вора и как нашел там его труп. С запиской якобы от сепаратистов. В газетах об этом не писали, и собеседники были заинтригованы.

– Где же вы будете искать пропавшие деньги? – спросил действительный статский советник. – Полиция вам помогать не станет. Это теперь средства на борьбу за независимость.

– Генеральный комиссар Кетола прямо так мне и заявил.

– Вы в чуждом, фактически враждебном окружении – что можете сделать?

Статский советник ответил действительному:

– Прежде всего попробую доказать, что убийца – самый обычный бандит. Зарезал кассира, присвоил похищенные им средства и скрылся. А свалил все на партизан, чтобы его не искали.

– Полиция здесь тесно связана с партизанами, она быстро выяснит у них, что это вранье, – сообщил Марченко. – Глупая уловка!

– Не скажите, Григорий Александрович. Несколько дней уйдет на выяснение правды. А ему только это и нужно. Ловить лучше всего по горячим следам, а полиция тянет время, не ищет. Эдак негодяй успеет добежать до Швеции.

– Или до Германии, – вставил генерал-майор.

– Там ему будет сложнее, – возразил Лыков. – Треть миллиона в рублях – большая сумма. Немцы заинтересуются, откуда она взялась. А у нас с ними договор о взаимной выдаче уголовных преступников. Со Швецией такого договора нет.

– Почему нет? – удивился Новиков.

– Да потому, что до сих пор туда никто из Российской империи не бежал. Бедная страна, край Европы – что там делать? А Берлин – одна из финансовых столиц мира. И Париж с его кабаре близко. Есть где потратить средства.

– Логично, – кивнул Марченко. – Но, если он уже смылся из пределов княжества, вам его не найти.

– Не так легко вывезти через границу такие большие деньги. Покойный Раутапяя сделал это легально, предъявив на таможне поддельные банковские документы. Убийца такими бумагами не располагает. Попросить помощи у контрабандистов опасно – могут приткнуть, а средства взять себе. Думаю, он решил переждать. Зарылся в землю до лучшей поры, когда скандал позабудется.

– Если ваш имярек еще здесь, то где он спрятал деньги?

– В корень зрите, – обрадовался сыщик. – Это и есть моя к вам просьба. Сумма большая, в Финляндии с такими редко имеют дело. Перевести ее в здешние марки он не может – навлечет на себя подозрения. Да и куда потратить эдакую прорву марок? Убийца вынужден держать при себе рубли. Пока, на первое время.

– Ну-ну… – неопределенно пробормотал финансист.

– Их в наволочку не спрячешь и в номере гостиницы не оставишь. И в землю закопать опасно – вдруг кто-то увидит. Нужно положить в банк, иначе другое зверье может посягнуть на краденое.

– Так-так…

– Стало быть, – завершил мысль сыщик, – деньги в банке, но не на депозите, а в ячейке. Туда их можно положить, не пересчитывая в присутствии служащего банка.

– Логично, – согласился Григорий Александрович. – Вы хотите, чтобы я их поискал? Через своих финских коллег…

– Точно так. Шансы, что триста тысяч лежат в ячейке, есть. Но в какой именно? Тут ведь тайна банковских вкладов. Надо заглянуть в ящики так, чтобы их арендаторы об этом не узнали. Зато не надо шарить во всех подряд. Тот, кого я ищу, арендовал свою ячейку в конце августа.

Марченко в задумчивости теребил седую бороду, остальные молча ждали. Наконец финансист сказал:

– В Великом княжестве всего десять банков, что упрощает задачу. Союзный банк – раз. Северный акционерный – два. Вазаский акционерный – три. Национальный – четыре. Нюландский – пять. Финляндский – шесть. Ипотечный – семь. Частный – восемь. Торговый – девять. Центральный акционерный банк сберегательных касс – десять. Если полиция пошлет им запрос, они откроют все ячейки и заглянут в них. Но полиция этого делать не хочет, правильно?

– Не хочет, – подтвердил Лыков.

– Если их об этом попрошу я… негласно и неофициально… то сразу пойдут навстречу пять банков. Поломаются и все же сделают еще три. Национальный откажет наотрез, там директор русофоб. И Торговый под вопросом.

– Восемь из десяти! – обрадовался сыщик. – Отличный коэффициент. А как быстро они это сделают?

– Попрошу – сделают быстро, – заявил Марченко. – Я ведь не первый год представляю здесь Министерство финансов. На публике могут разыгрываться любые страсти: сепаратисты, партизаны, русофобы… Но деньги любят тишину и порядок. Умный человек сеет друзей, а глупый – врагов. Я многократно выручал тутошних банкиров в Петербурге. Защищал, помогал, консультировал. Я нужен этим воротилам и еще не раз понадоблюсь. Пусть отрабатывают. Новых ячеек, арендованных с конца августа, будет немного – справятся как-нибудь…

Новиков не удержался и спросил:

– А те два, которые откажутся помогать, – им ничего не надо от имперского правительства? Может, поговорить с ними приватно: господа, завтра сами придете ко мне с просьбой, давайте не будем ссориться.

Финансист дернул плечом:

– Национальный бесполезно уламывать. А вот Торговый готовит увеличение уставного капитала, часть акций они хотят разместить в России, ведут переговоры. Это удобный момент для просьбы.

Марченко налил себе новый стакан, с треском разломил в ладонях сушку:

– Дайте мне неделю. Сумма до трехсот тысяч? Номера банкнотов не записаны?

– Нет, не записаны, – вздохнул питерец. – А сумма, полагаю, будет близка к цифре двести пятьдесят. Ему же пить-есть надо. И прятаться.

Одним махом он допил чай и встал:

– Благодарю! Я ежедневно торчу в городском полицейском управлении. Телефон тридцать три ноль шесть. Жду вашего звонка. Честь имею!

Тем же замысловатым макаром сыщик выбрался из казарм. На этот раз он оказался на Елизаветинской улице. До шести вечера – время встречи с Клэсом Лииканеном – оставалось еще два часа. И он отправился в парк Кайсаниеми – погулять