О войне и победе - Федор Абрамов

Все утро 9-го по городу раздавались выстрелы. Это опьяненные радостью офицеры приветствовали день победы. Приятно сознавать, что мы с Михайловым первыми в Петрозаводске салютовали великому дню.

9-го я встал в 9 часов. Оба с Михайловым мы прочистили глотки несколькими песнями.

Выйдя на улицу, мы увидели, что город разукрашен флагами.

Кругом сновали празднично одетые люди.

Ресторан с раннего утра был обложен толпой. У управления железнодорожного депо шел митинг. Праздничная толпа стояла под открытым небом. Кто-то трафаретными фразами возвещал о победе. Впрочем, сегодня говори как угодно: все поймут, никто не осудит.

Подвыпивший мужчина у всех на виду целовал другого, вероятно, поздравляя с победой.

В столовой мы осушили в честь победы по стакану. Везде и всюду гремела победная музыка.

Днем мы были у девушек в общежитии. Поздравляли с победой. Перед обедом Михайлов снова салютовал из окна своей комнаты. В этот день мы много пели, веселились по-всякому, как юнцы.

Вечером собрались в ДКА. По дороге были перехвачены четырьмя пьяными бабами. Волей-неволей пришлось зайти к ним. Состоялась разнузданная пирушка. <…>

Но я ушел. Мне казалось невозможным и кощунственным отдать этот день бесстыжим тварям. Михайлов, вероятно, неизбалованный успехами, остался.

В ДКА шли танцы. При входе в зал я сразу же наткнулся на мою знакомую девушку из управления республиканской сберкассы. Стал танцевать с нею. Тяжелое, воловье лицо с большими меланхолическими глазами. При всем этом Вера обладает великолепной фигурой, танцует восхитительно.

Сегодня она оказалась не в меру разговорчивой. В первом же танце она дала понять мне свои чувства ко мне.

Как ни хорошо было танцевать с нею, но я помнил свое обещание. Маленькая студентка Ниночка (ох, и везет мне на Нинок) была бы очень опечалена, если б я не встретился с нею в этот вечер.

Почти под тем же предлогом, что и с престарелыми потаскушками, я распрощался с Верой. В 1-м часу я уже входил в танцзал университета. Здесь было меньше офицеров и ребят, но зато больше хорошеньких девочек. Белокурая Машенька сообщила мне, что Ниночка весь вечер ждала меня и, не дождавшись, ушла домой. Это было и хорошо и в то же время грустно за наивную девочку.

Но, по-видимому, Ниночка столкнулась со мной при выходе или в коридоре. Не успел я выразить банальные сожаления, как маленькая, улыбающаяся, она подошла ко мне. Я упросил ее раздеться. Разумеется, она не сопротивлялась, тем самым открыто афишируя свое отношение ко мне.

Мы танцевали до окончания танцев. Много болтали о пустяках, смеялись. Я проводил ее. Но, не имея никакого желания играть в кошачью сентиментальность, я еще на вечере непрестанно жаловался на болезнь в ногах от тесных ботинок. Бегство было подготовлено.

Когда я вторично пришел в ДКА, там шел последний танец.

<…>

Прежде чем писать о своих похождениях, следовало бы отметить еще одно выдающееся событие этого дня.

В 9 вечера выступал Сталин. Я лежал на койке у вахтеров. Все мысли мои, все чувства были обращены к великому человеку.

Я думал, что речь его сегодня будет горяча, жгуче-радостна. Ведь люди, для которых Сталин – бог и совесть нашего века, после этих кошмарных лет войны так нуждаются в теплом, отеческом слове!

Но речь Сталина была сталинской, лаконичной, сдержанной. «Товарищи! Соотечественники и соотечественницы!» – так начиналась она. В ней возвещалось об окончании войны и переходе на мирную работу. Из-за акцента я не понял полностью.

Впрочем, в сдержанности чувств – великая мудрость. Это я постиг даже на собственном опыте.

В 10 вечера (кажется, так) Москва салютовала в честь победы 30 залпами из 1000 орудий.

Днем по всей стране, в том числе и в Петрозаводске, состоялись митинги на площадях.

12 мая 1945 г. 17.00

Все газеты исполнены ликования нашего народа. Еще бы! Ужасное чудовище германского фашизма повергнуто в прах. Реальный Кощей загнан в свое логово и раздавлен, размолот. Жизнь восторжествовала над смертью, справлявшей кошмарную оргию более 5 лет на континенте Европы. Невиданный изувер Гитлер подох, если это не трюк проклятых немцев. Муссолини и его шайка казнены итальянскими патриотами. Их обезглавленные трупы были выставлены на публичное осмотрение на площади в Милане. Большая часть гитлеровских генералов пленено. Геринг и Гимлер скрылись. Лаваль интернирован в Испанию. Петэн вернулся в Париж. Вероятно, предстанет перед судом.

8 мая в пригороде Берлина подписан акт о безоговорочной капитуляции всех германских вооруженных сил.

Этому событию предшествовало обращение германского правительства, адмирала флота Демица к германскому народу. В нем, между прочим, указывается, что германский народ в течение 5 лет вел героическую борьбу против наших врагов и вынужден капитулировать под давлением непреодолимых сил.

Сукины дети! Героическую борьбу! Сейчас на свете творятся сногсшибательные вещи. Поистине каждый час нашего времени равен 10-летиям.

В Чехословакии гитлеровские банды под руководством генерал-полковника Шерера еще сопротивляются. Ничего, русские пушки успокоят их.

В Сан-Франциско с 25 апреля идет конференция представителей объединенных наций по созданию международной организации безопасности.

Советская делегация возглавляется Молотовым. Молотов – один из четырехх председателей конференции. Руководство (организованное) ее возглавляет Стемминиус. Судя по нашей прессе, Молотов пользуется колоссальным успехом. Однако его заявление о приглашении на конференцию демократической Польши не удовлетворено.

Франко «натянул» «нейтральную» рубаху и просится в лоно объединенных наций. Пока никто не обнаруживает желания лобызаться с франкистской Испанией.

Вокруг польского вопроса по-прежнему много шума. Союзники боятся советизации Польши и по-прежнему подкармливают лондонских эмигрантов. Они ратуют за более широкую демократизацию польского правительства, безусловно, имея в виду включение в него лондонских реакционеров.

В польском вопросе борются две силы: капиталистический Запад и социалистический Восток.

В американской прессе снова вытащена теория санитарного кордона, и Польша должна явиться именно такой страной, которая станет на пути проникновения коммунизма в Европу.

Все славянские государства обязаны своим избавлением от германских оккупантов Советскому Союзу. Советский Союз – воистину старший брат среди слав. народов, славянские страны более других страдали от германской агрессии.

Ныне, в век демократизации славянских государств, создаются все условия для подлинного объединения славянских народов вокруг Сов. Союза. Судя по газетам, они сами понимают необходимость этого (в широком смысле – тесного сотрудничества с Советским Союзом в военной, экономической и торговой областях) и готовы признать гегемонию Советского Союза.

Если бы Славяне объединились вокруг русского народа, тогда не было бы на свете силы, способной разрушить их мир и благополучие.

В единении Славян – их сила! И она уже есть: Болгария демократична, Югославия живет по образу Сов. Союза, Чехословакия любит и уважает нас (назначение Свободы главнокомандующим), но Польша – дурацкая страна!

Интересный анекдот (он отражает наше влияние на Польшу):

– Пан, сколько у вас республик? – 16.

– А 17-ю не думаете строить? (намек на возможность советизации Польши).

Второй анекдот, также говорящий о роли советского элемента в жизни Польши:

Советский подданный поляк-коммунист прибыл на службу в польское Войско. По обычаю поляков, он, вопреки своим атеистическим взглядам, вынужден был идти в костел. Во время молитвы он один стоял, не молясь. Подходит ксендз, спрашивает: «Пан офицер почему не молится?», офицер отвечает неловко:

«Не могу».

Далее по церемониалу службы все опускаются на колени и касаются лбом пола. Один офицер не делает этого. Снова подходит ксендз и снова спрашивает: «Пан офицер почему не встает на колени?» Офицер, набравшись смелости, наклоняется к уху ксендза и говорит: «Понимаете, я член партии и молиться не могу». Тогда ксендз отвечает ему: «Вот и хорошо, что член партии. Я председатель партийной комиссии. Завтра заходите ко мне».

Илья Эренбург сошел со сцены. Странно не слышать этого глашатая гнева и мести гитлеровским каннибалам в дни торжества1. Кто, кто, а Эренбург в дни войны верно служил народу, он воспитывал в нем гнев, месть и сознание своей силы, дьявольски издевался над немецкой военщиной и воспевал величие советского человека. Недаром Гитлер, говорят, сказал, что за голову этого еврея он отдаст свою лучшую армию.

В конце апреля в «Правде» появилась статья Александрова «Тов. Эренбург упрощает». В ней говорилось, что в своих статьях Эр. отождествляет герм. народ с гитлеровской кликой, называя германский народ колоссальнейшей толпой убийц и бандитов. Разумеется, со строго политической точки зрения это неверно. Неверно в том смысле, что отождествление герм, народа с правительством ставит его под топор гильотины, ибо объединенные нации решили беспощадно наказать военных преступников. В этом смысле статьи Эр. могли и, безусловно, явились лишним козырем в руках гитлеровской пропаганды для пропагандирования идеи сопротивления немецкого народа до последнего, так как участь его окончательно предрешена.