Невеста в «шотландке» - Карен Хокинс

— Ты пытался украсть экономку сестры?

— Я просто в отчаянии. — Малкольм указал на их бокалы. — Ты видишь их? Мне приходится мыть их самому. Здесь просто невозможно найти служанку.

Девон улыбнулся.

— Позволю себе заметить, что это идет тебе только на пользу.

— Возможно, но будь я проклят, если мне придется заниматься ещё и стиркой, — нахмурился Малкольм и посмотрел на свой бокал. — Девон, никогда не женись на утонченной женщине, так как она только с виду такая. Она разрушит твое спокойствие, лишит твой дом комфорта, а потом будет жаловаться, что ей нечем заняться, и она хочет вернуться в город.

— К счастью для всех заинтересованных лиц я не планирую жениться. Никогда.

— Увидим, что на это скажет кольцо-талисман.

— Мне все равно, что оно может сказать. Я не собираюсь жениться и все тут.

— Гм, кстати о кольцах. Я думаю, что Кэт равнодушна к ювелирным украшениям. Если бы я хотел сделать ей подарок, то выбрал бы что-то из стекла или вещь для дома.

Девон поставил свой бокал.

— Малкольм, если ты думаешь, что я планирую завоевать твою сестру, ты ошибаешься.

Малкольм удивлённо округлил глаза.

— Ради всех святых, кто вбил тебе в голову эту мысль?

— Ты сам. Ты и твои «если ты хочешь завоевать Кэт» идеи.

— Ну-у-у, ты совсем далек от истины, приятель и знаешь почему?

— Почему?

— Потому что у тебя нет ни одного чертового шанса вызвать ее интерес. Ты, мой друг, точный образчик мужчины, с которым она меньше всего хотела бы связываться.

Девон не знал, должен он почувствовать себя оскорбленным или нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что она была против распутников и раньше, она…

— Я не распутник.

— Хорошо, повеса. Это определение нравится тебе больше? — вежливо спросил Малкольм, с улыбкой во взгляде.

Несмотря на раздражение, Девон обнаружил, что улыбается в ответ. Немного расслабившись, он с неохотой признал, что в словах Малкольма что-то есть. Девон вздохнул.

— У нее был плохой опыт, да?

Все признаки веселья исчезли с лица Малкольма.

— Хуже. Я думаю, что случившееся ранило ее намного больше, чем она показывает. Вот почему Кэт отвернулась ото всех мужчин. Особенно таких красноречивых, как ты. — Малкольм вздохнул. — Только одно может излечить ее.

— Что? — Девон поинтересовался прежде, чем подумал сдержаться.

Взгляд Малкольма помрачнел.

— Правда. Ей нужен кто-то, кто никогда не солжет ей, чего бы это ни стоило.

Тихие слова прозвучали неожиданно оглушающе. Девон посмотрел на бокал в своей руке, и провел пальцем по его гладкому краю.

— Я надеюсь, что она его найдет.

Малкольм открыл рот, как будто собираясь, что-то добавить, но опять закрыл его.

— Я тоже.

— Я не берусь утверждать, но, кажется, твоя сестра обречена на участь старой девы.

Малкольм вздохнул.

— Я знаю. И беспокоюсь, что… — Он закусил губу и пожал плечами. — Не имеет значения, что я думаю. Да и ты, если уж на то пошло. Кэт даже более упряма, чем ты, а ведь таких немного. К сожалению, ты относишься к тому типу мужчин, которых Кэт избегает больше всего. В противном случае,…но нет, я не думаю, что у тебя есть шанс. Ты ей совсем не нравишься.

Девон медленно отвел бокал от губ, хотя собирался сделать глоток. С того времени, как он стал достаточно взрослым для женитьбы, он привык, что люди старались связать его со своими сестрами, кузинами, знакомыми семьи. Впервые кто-то сказал ему, что его сестра, или, точнее, сводная сестра не полюбит его. Как бы то ни было, но Девон нравился всем.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Малкольм неожиданно спросил о Громе, сказав, что видел коня днем из окна.

Разговор больше не касался Кэт и ее добровольного изгнания в лесной коттедж. Но мысли Девона продолжали крутиться вокруг этой женщины и теперь даже в большей степени, чем раньше. Никто не мог сказать, что он чего-то не мог, даже его братья знали это. И слова Малкольма, какими бы небрежными они не были, заставили Девона задаться вопросом: Мог ли он получить еще один поцелуй от Кэт Макдональд, но на сей раз не благодаря ее изумлению? Без обмана. Мысль была интригующей.

Сидевший напротив Малкольм спрятал улыбку за бокалом. Ответы Девона были замедленными и рассеянными, явный признак того, что его мысли были сосредоточены на Кэт. Что было хорошо, поскольку Малкольм опасался, что стоит Девону познакомиться с Мюриен Спэлдинг, он может потерять интерес к Кэт. Какой бы симпатичной не была его сестра, Мюриен была самим совершенством.

Малкольм хотел, чтобы Девон проводил как можно больше времени в компании Кэт. Мюриен, может быть, и была красива, но не обладала ни силой воли, ни умом Кэт. Проблема была в том, что мужчины сначала смотрят, а потом уже пользуются мозгами.

Если он выиграет пари у Фионы, тогда у Малкольма будет все, что он желает, — он вернет себе жену, получит долгожданного сына, а Кэт счастливо выйдет замуж. А что касается его чувств к Фионе… Малкольм нахмурился. Он не был таким непостоянным, как его отец. Любовь, которую Малкольм испытывал к Фионе, была настоящей. Это чувство было его неотъемлемой частью. И если бы он его потерял, то вместе с ним утратил бы и часть себя.

Но, может быть, его отец чувствовал себя так же? В груди у Малкольма появилось ощущение тяжести, и он с трудом переключил свое внимание на Девона. Его друг будет замечательным зятем. В самом деле, замечательным.

Другие мужчины, возможно, не решились бы привлекать к своим сестрам внимание человека, который столь упрямо заявляет, что не женится, но у Малкольма были три веские причины поступать именно так. Первая — он знал, что, несмотря на репутацию волокиты, Девон был честным человеком. Такими были все Сент-Джоны, сознавали они это или нет.

Вторая — существовало кольцо-талисман. Те, кто не знал легенду о кольце, могли и далее насмехаться и говорить, что им хочется, но Малкольм верил в силу кольца. И когда оно сделает своё дело, Девон тоже поверит.

И последнее, если каким-то чудом Девону удастся пробиться сквозь каменно-твердую защиту Кэт, он, ее брат, будет рядом, чтобы убедиться, что будет сделано все, что нужно. Друг или нет, но если Девон скомпрометирует Кэт Макдональд, он женится на ней, независимо от их желания.

Похоже, это отличный план, и только Фиона и ее проклятая сестрица могут все испортить. Держа свои мысли при себе, Малкольм встал, чтобы опять наполнить их бокалы бренди. Сейчас не время праздновать. Еще нет. Но, судя по задумчивости на лице Девона, начало было положено.

На следующий день, примерно после полудня, возле входной двери остановился экипаж, запряженный шестеркой. Как обычно, дверь не открыли на первый стук. Но появившаяся экономка впустила единственного пассажира и послала записку в комнату хозяйки, чтобы сообщить ей о визитере.