Избранное - Эдуард Асадов

НОЧЬ

Как только разжались объятья,Девчонка вскочила с травы,Смущённо поправила платьеИ встала под сенью листвы.

Чуть брезжил предутренний свет,Девчонка губу закусила,Потом еле слышно спросила:— Ты муж мне теперь или нет?

Весь лес в напряжении ждал,Застыли ромашка и мята,Но парень в ответ промолчалИ только вздохнул виновато…

Видать, не поверил сейчасОн чистым лучам её глаз.Ну чем ей, наивной, помочьВ такую вот горькую ночь?!

Эх, знать бы ей, чуять душой,Что в гордости, может, и сила,Что строгость ещё ни однойДевчонке не повредила.

И может, все вышло не так бы,Случись эта ночь после свадьбы.

ДЕВУШКА

Девушка, вспыхнув, читает письмо.Девушка смотрит пытливо в трюмо.Хочет найти и увидеть самаТо, что увидел автор письма.

Тонкие хвостики выцветших кос,Глаз небольших синева без огней.Где же «червонное пламя волос»?Где «две бездонные глуби морей»?

Где же «классический профиль», когдаЗдесь лишь кокетливо вздёрнутый нос?«Белая кожа»… Но гляньте сюда:Если он прав, то куда же тогдаСпрятать веснушки? Вот в чем вопрос!

Девушка снова читает письмо,Снова с надеждою смотрит в трюмо.Смотрит со скидками, смотрит пристрастно,Ищет старательно, но… напрасно!

Ясно, он просто над ней подшутил.Милая шутка! Но кто разрешил?!Девушка сдвинула брови. СейчасГорькие слезы брызнут из глаз…

Как объяснить ей, чудачке, что этоВовсе не шутка, что хитрости нету.Просто, где вспыхнул сердечный накал,Разом кончается правда зеркал!

Просто весь мир озаряется тамРадужным, синим, зелёным…И лгут зеркала. Не верь зеркалам!А верь лишь глазам влюблённым!

ОДНА

К ней всюду относились с уваженьем, —И труженик, и добрая жена.А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:Был рядом муж — и вот она одна…

Бежали будни ровной чередою.И те ж друзья, и уваженье то ж,Но что-то вдруг возникло и такое,Чего порой не сразу разберёшь.

Приятели, сердцами молодые,К ней заходя по дружбе иногда,Уже шутили так, как в дни былыеПри муже не решались никогда.

И, говоря, что жизнь — почти ничто,Коль будет сердце лаской не согрето,Порою намекали ей на то,Порою намекали ей на это…

А то при встрече предрекут ей скукуИ даже раздражатся сгоряча,Коль чью-то слишком ласковую рукуОна стряхнёт с колена иль с плеча.

Не верили: ломается, играет.Скажи, какую сберегает честь!Одно из двух: иль цену набивает,Или давно уж кто-нибудь да есть…

И было непонятно никому,Что и одна — она верна ему!

ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ

Мама дочь ругает строгоЗа ночное возвращенье.Дочь зарделась у порогаОт обиды и смущенья.

А слова звучат такие,Что пощёчин тяжелей.Оскорбительные, злые,Хуже яростных шмелей.

Друг за другом мчат вдогонку,Жгут, пронзают, как свинец…Но за что клянут девчонку?!В чем же дело, наконец?

Так ли страшно опозданье,Если в звоне вешних струйБыло первое свиданье,Первый в жизни поцелуй!

Если счастье не из книжки,Если нынче где-то тамБродит он, её парнишка,Улыбаясь звёздным вспышкам,Людям, окнам, фонарям…

Если нежность их созрела,Школьным догмам вопреки.Поцелуй — он был несмелым,По-мальчишьи неумелым,Но упрямым по-мужски.

Шли то медленно, то быстро,Что-то пели без конца…И стучали чисто-чисто,Близко-близко их сердца.

Так зачем худое слово?Для чего нападок гром?Разве вправду эти двоеЧто-то делают дурное?Где ж там грех? Откуда? В чем?

И чем дочь громить словами,Распаляясь, как в бою,Лучше б просто вспомнить мамеСад с ночными соловьями,С песней, с робкими губами —Юность давнюю свою.

Как была счастливой тоже,Как любила и ждала,И тогда отнюдь не строже,Даже чуточку моложеМама дочери была.

А ведь вышло разве скверно?До сих пор не вянет цвет!Значит, суть не в том, наверно:Где была? Да сколько лет?

Суть не в разных поколеньях,Дёготь может быть везде.Суть здесь в чистых отношеньях,В настоящей красоте!

Мама, добрая, послушай:Ну зачем сейчас гроза?!Ты взгляни девчонке в душу,Посмотри в её глаза.

Улыбнись и верь заранеВ золотинки вешних струй,В это первое свиданье,В первый в жизни поцелуй!

У НОЧНОГО ЭКСПРЕССА

Поезд ждёт, застёгнутый по форме.На ветру качается фонарь.Мы почти что двое на платформе,А вокруг клубящаяся хмарь.

Через миг тебе в экспрессе мчаться,Мне шагать сквозь хмурую пургу.Понимаю: надо расставаться.И никак расстаться не могу.

У тебя снежинки на ресницах,А под ними, освещая взгляд,Словно две растерянные птицы,Голубые звёздочки дрожат.

Говорим, не подавая виду,Что беды пугаемся своей,Мне б сейчас забыть мою обиду,А вот я не в силах, хоть убей.

Или вдруг тебе, отбросив прятки,Крикнуть мне: — Любимый, помоги!Мы — близки! По-прежнему близки! —Только ты молчишь и трёшь перчаткойПобелевший краешек щеки.

Семафор фонариком зелёнымПодмигнул приветливо тебе,И уже спешишь ты по перронуК той, к другой, к придуманной судьбе.

Вот одна ступенька, вот вторая…Дверь вагона хлопнет — и конец!Я безмолвно чудо призываю,Я его почти что заклинаюГорьким правом любящих сердец.

Стой! Ты слышишь? Пусть минута этаОтрезвит, ударив, как заряд!Обернись! Разлуки больше нету!К черту разом вещи и билеты!И скорей по лестнице! Назад!

Я прощу все горькое на свете!Нет, не обернулась. Хоть кричи…Вот и все. И только кружит ветер,Да фонарь качается в ночи.

Да стучится сердце, повторяя:«Счастье будет! Будет, не грусти!»Вьюга кружит, кружит, заметаяБелые затихшие пути…

ВЕЛИКИЙ СЕКРЕТ

Что за смысл в жизни спорить и обижатьсяИ терять свои силы в пустой борьбе?Ты ведь даже представить не можешь себе,До чего идёт тебе улыбаться!

Хочешь, я главный секрет открою:Вместо споров на ласку себя настрой.Будь сердечной и искреннею со мной,Поцелуй, улыбнись мне. И поле бояМоментально останется за тобой!

МОДНЫЕ ЛЮДИ

Мода, мода! Кто её рождает?Как её постигнуть до конца?!Мода вечно там, где оглупляют,Где всегда упорно подгоняютПод стандарт и вкусы, и сердца.

Подгоняют? Для чего? Зачем?Да затем, без всякого сомнения,Чтобы многим, если уж не всем,Вбить в мозги единое мышление.

Ну, а что такое жить по моде?Быть мальком в какой-нибудь рекеИли, извините, чем-то вродеРядовой горошины в мешке.

Трудятся и фильмы, и газеты —Подгоняй под моды, дурачьё!Ибо человеки-трафареты,Будем честно говорить про это, —Всюду превосходное сырьё!

И ведь вот как странно получается:Человек при силе и красеЧасто самобытности стесняется,А стремится быть таким, как все.

Честное же слово — смех и грех:Но ведь мысли, вкусы и надежды,От словечек модных до одежды,Непременно только как у всех!

Все стандартно, все, что вам угодно:Платья, кофты, куртки и штаныТой же формы, цвета и длины —Пусть подчас нелепо, лишь бы модно!

И порой неважно человеку,Что ему идёт, что вовсе нет,Лишь бы прыгнуть в моду, словно в реку,Лишь бы свой не обозначить след!

Убеждён: потомки до икотыБудут хохотать наверняка,Видя прабабушек на фотоВ мини-юбках чуть не до пупка!

— Сдохнуть можно!.. И остро и мило!А ведь впрямь не деться никуда,Ибо в моде есть порою сила,Что весомей всякого стыда.

Впрочем, тряпки жизни не решают.Это мы ещё переживём.Тут гораздо худшее бывает,Ибо кто-то моды насаждаетИ во все духовное кругом.

В юности вам сердце обжигалиМузыка и сотни лучших книг.А теперь вам говорят: — Отстали!И понять вам, видимо, едва лиМодерновой модности язык.

Кто эти «премудрые» гурманы,Что стремятся всюду поучать?Кто набил правами их карманы?И зачем должны мы, как бараны,Чепуху их всюду повторять?

Давят без малейшего смущения,Ибо модник бесхребетно слабИ, забыв про собственное мнение,Всей душой — потенциальный раб!

К черту в мире всяческие моды!Хватит быть бездарными весь век!Пусть живёт, исполненный свободы,Для себя и своего народаУмный и красивый человек!

ЛЮДИ СТАРАЮТСЯ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ