Аль! Пу-пух… - Руслан Алексеевич Михайлов

покорно следуя указателям. И продвигались все дальше в темноте, шагая то по прямой, то по извилистой каменной тропе. Они не ведали сомнений до тех пор, пока не оказались на развилке. Серая дорожка здесь становилась уже и раздваивалась. Видимые только эльфу следы Орбита Новоса уходили направо, затем взбегали по почти белой лестнице с резными периллами, будто бы подсвеченной изнутри и безусловно оживляющей собой унылый пейзаж. Влево же тянулась та же серая дорожка, только становящаяся темнее и крутым спуском уходящая вниз, а вдалеке перегороженная колышущейся плотной паутиной. Если кто пожелает пройти по левой дорожке — придется прорубать себе путь через липкие прочные тенета. Никакого обозначения цветным мелком у левого поворота не виднелось. Орбит Новос не пожелал предупреждать или пояснять и просто свернул направо, явно двигаясь к своей цели.

Группа замерла в нерешительности. Замерла у поворота налево, где на камне виднелись очередные слова.

Паучьей напасти тут сердце. И темных сущностей придел. И по тропе сей сделав шаг, Назад ты ею не вернешься.

— Что такое «придел»? — спросил Мукрон, стоя у очередной жирной красной черты.

— Боковой алтарь, — автоматически ответила Вангра Многомудрая. — Пристройка к храму.

— Алтарь, значит… темный… и сердце паучьей напасти, — лекарь обернулся к друзьям, топнул ногой по оставшемуся безучастным камню. — Пошли туда!

— Вон к той огромной страшной паутине? — скептически осведомился Эйч. — А ты стих читал?

— Темных сущностей испугался?

— Последней строчки! Назад этой тропой не вернешься!

— Ну и ладно! Смотрите, паутина не тронута — значит, там за ней еще никто не бывал!

— Так себе доказательство, — поджала губы Вангра. — Нет, мы пойдем направо. К белой лестнице. Это лучше чем к темному спуску.

— Давайте лучше налево!

— Направо, — категорически отрезала Вангра.

За ее плечами встали Эйч и Догбайт, поддержав лидера. Голосования не требовалось. Мнения разделились далеко не в равных пропорциях.

— Ваше право, — развел руками Мукрон и, будто подражая покинувшему их недавно полуорку Кохтосиусу, шагнул спиной вперед, пересекая черту.

Повернулся. И насвистывая веселую мелодию пошел по темной тропе, начав спуск к колышущейся вдали гигантской паутине.

— Да ты что! — воскликнула Вангра. — Вернись!

Мукрон даже не обернулся. Он продолжил шагать. Секунда. Другая. И дорожка начала рассыпаться. Между стоящими у черты остатками группы и уходящим в черноту товарищем ширилась черная пропасть. Теперь, даже захоти он вернуться, ему бы не удалось. Но он и не думал. Шагал и шагал. А край беззвучно рассыпающейся дорожки следовал за его пятками, не пытаясь обогнать.

Мукрон покинул группу!

Вангра испустила глубокий выдох. Долгий предолгий выдох. Она не произнесла ни слова до тех пор, пока лекарь не подошел к паутине и та будто театральный занавес не открылась перед ним, пропуская дальше. Когда паутина опять сомкнулась и насмешливо колыхнулась, Вангра повернулась к белой лестнице и отдала приказ:

— Идем дальше.

Она первой направилась туда, обогнав спутников. Поэтому никто не услышал ее шипящий шепот:

— Ты виноват, герой-одиночка Орбит Новос! Ты!

— Мукрон сделал свой выбор, — пожал плечами догнавший ее Эйч.

— Потом узнаем, что он там нашел. Или кто его нашел и что с ним сделал, — хохотнул Догбайт, всегда относившийся к классу поддержки с легким презрением.

— Сделал, — кивнула Вангра. — Узнаем. Еще слова.

Указательный палец прижатой к бедру ладони двигался, вычеркивая еще одно имя из ставшего совсем куцым списка группы. Ничего. Найти достойных кандидатов совсем не проблема. Желающие всегда найдутся. А трусов, дураков и предателей — красными чернилами с бумаги и из сердца вон.

— Слова… — повторил эльф, упирая кулаки в бедра и задумчиво глядя под ноги. — И черта. Белая. Как известкой мазанули.

В страницах книжных хранятся знанья! А в книгах пыльных — страниц не счесть!

Дальше заявлялось отдельной красной строчкой:

Сложны и тернисты пути к Потерянной Библиотеке!

И опять уже знакомые им строки:

Тропа Познания опасна и трудна! Здесь каждый шаг грозит вам смертью! Шагнув раз за черту — отрежешь путь назад! И коль не хочешь умереть, То отступись! Ступай назад! Черты не преступай! Шагни за грань дорожки! И быстро тьму преодолев, в камине стылом очутишься! Ну а наградой за разумность послужат пять по семь златых монет!

— Потерянной Библиотеке… — повторил Догбайт. — Ага… и что это за библиотека такая? Пять по семь — это сколько вообще? Звучит неплохо… но если спросить меня…

— Потерянная библиотека, — фыркнул эльф и дернувшись, ткнул рукой в темноту за лестницей. — Смотрите!

Остальные вгляделись во тьму и быстро обнаружили причину волнений рейнджера — далеко за лестницей медленно двигался одинокий крохотный огонек, то поднимающийся, то спускающийся. Он походил на замедленные показатели на приборе сердечного ритма. Тянется и тянется жизненная ниточка, но так она зыбка и непостоянна, что, кажется, вот-вот прервется…

— За ним!

Вангра первой ступила на лестницу. Первой переступила толстую белую черту, отделяющую лестницу от серой дорожки. И едва она это сделала, как до них донесся долгий и протяжный крик ужаса. Этот испуганный вопль исходил из-за дрожащей паутины, перегородившей «темный путь». Оттуда, где исчез во тьме лекарь Мукрон.

— Надо бы ему отписаться, — сдавленно произнес Эйч, смущенно кашлянул и добавил: — Вдруг чего стряслось там…

— Он сделал свой выбор! — жестко напомнила поднявшаяся уже на пять ступеней Вангра Многомудрая. — Помнишь свои слова, лучник?

— Помню, мастер, — кивнул рейнджер и пересек черту. — Он сделал свой выбор. Но так кричать… это ведь просто