Проблеск (СИ) - Максимова Дария

— Нет, ну вы слышали? — смеясь, выдохнула пухленькая служанка. — Где и что ты пил сегодня, старый пень?

— А вот ни капельки! — обиделся Пётр. — Если не веришь, Нэнси, то иди и сама посмотри. Кстати, госпожа велела достать с чердака её вещи и принести полотенца, поскольку она изволит мыться.

— Кажется, он не бредит, — перестал смеяться другой лакей. — Ну, смотри! Если соврал…

— Да не сойти мне с этого места! — положа руку на сердце, воскликнул Пётр.

Спустя два часа…

Кэт спустилась в отделанную дубовыми панелями столовую к завтраку, немного отдохнувшая и посвежевшая после горячей ванны, в чистом платье. Сидящие за длинным столом люди ничего не сказали и лишь проводили взглядом, пока она не приблизилась к ним, встав напротив сидящего во главе стола дедушки.

— Ты опоздала, — отрывисто изрёк он вместо приветствия. — Завтрак задержан уже на целых пять минут, и это недопустимо!

— Простите, дедушка, — не шевельнув и мускулом лица, ответила Кэт. — Этого больше не повторится.

— Сядь! — приказал он.

Тут же подскочивший лакей отодвинул стул и помог Кэт сесть рядом с кузенами, но даже после этого к еде никто не прикоснулся.

— И чему же мы обязаны возвращению в лоно семьи блудной дочери, — не сводя с Кэт пристального взгляда, продолжил дед.

— Уверена, что причина моего возвращения уже больше месяца как известна вам, — с холодной вежливостью ответила Кэт.

— О, да! — довольно оскалился тот. — Убийство слишком сильно задравшей нос моли. Что ж она получила своё, а ты доказала свою принадлежность к тёмной стороне… хотя, на мой взгляд, с этим ты сильно затянула.

— Боюсь, что ваши сведения неверны, — возразила Кэт. — Я лишь указала Гелле из клана «Звёзд» её место, но убийство — не моих рук дело…

— Тогда почему же власти светлой стороны требуют при обнаружении выдать тебя им живой или мертвой?

— Потому что у меня не оказалось алиби на время убийства, — стараясь не выдать своего волнения, ответила Кэт. — А представители светлой стороны сочли его отсутствие вполне достаточной причиной для предъявления мне вины.

— Вот как? — с чуть ли не безразличным видом осведомился дедушка. — Тогда жаль — ведь могла бы стать гордостью семьи и клана… поэтому надеюсь, что не станешь ещё большим позором.

И на этой унизительной ноте разговор был закончен, ибо дедушка Робилард начал накладывать себе еду на тарелку, и остальные, словно ничего не произошло, последовали его примеру. Игнорируя ехидное хихиканье кузенов, Кэт с безразличным видом положила себе на тарелку яичницу с беконом и пару тостов с маслом, после чего принялась с аппетитом их есть. Унижение унижением, а голод никуда не пропал, да и чтобы показывать свою обиду — не то время и место. Ещё сильнее будут бить по больному месту, да заодно новые выискивать!

Да и чего Кэт ожидала, возвращаясь сюда? Что её примут с распростёртыми объятьями и окружат заботой после того, как она, действительно, стала позором клана и родной семьи?

Клан «Чёрных кошек» является одним из десяти правящих тёмной стороной кланов, а появление в их рядах «дитя света», да ещё в одной из самых влиятельных и могущественных семей, ставит под угрозу его престиж и положение в обществе. Такое «загрязнение» ещё «допустимо» в слабых кланах или, по крайней мере, в бедных семьях, которые не играют фактически никакой роли в упорядоченном укладе тёмной стороны, но… назначение кандидаткой в феи представительницы одного из самых влиятельных и уважаемых семейств вызвало небывалый скандал и волну недовольства.

А ещё вместе со всем этим началась и травля…

Какого это — когда все те, что ещё вчера приветственно склоняли головы и улыбались вам, сегодня, едва завидев вас, кривили от отвращения лица и как можно скорее переходили на другую сторону улицы, словно вы прокажённый? Какого, когда возможность плюнуть, пнуть, подставить подножку или облить грязью стала для людей, знавших вас с рождения, чуть ли не делом принципа и чести? Какого, когда…

Наверное, поэтому и не удивительно, что, будучи на светлой стороне, Кэт нисколько не трогали нападки Геллы из клана «Звёзд». Так сказать, обзавелась достаточно крепкой броней, чтобы полностью игнорировать выпады в свою сторону, но не настолько глухой, чтобы не замечать боль и обиду других. Кто-то назовёт это слабостью и слюнтяйством, ну, а кто-то другой скажет, что это сила духа и благородство…

Но, в любом случае, это сейчас не важно, ибо Кэт теперь снова на тёмной стороне, где больше уважают силу и возможности, чем душевные качества. А значит, абсолютно любой человек, кто обвинит нашу фее-ведьмочку в слабости, может устроить с ней поединок и будет в глазах остального общества прав, ибо Катерина из клана «Чёрных кошек» теперь «моль бескрылая».

Завтрак прошёл в полном молчании, прерываемом лишь стуком столовых приборов. Глава семьи дедушка Робилард не любил, когда разговаривали во время еды. Разговоры всегда велись или до, или после приёма пищи. В первом случае вся семья мучилась от желания поскорее поесть в ожидании окончания разговора. Во втором же, если дедушка заканчивал есть первым, то всем остальным, если они не успевали опередить его, приходилось тут же откладывать столовые приборы и вновь ждать, пока тот исчерпает интересующие вопросы.

Стоит ли говорить, что в обоих случаях вся семья дружно недолюбливала дедушкиного собеседника? И опять же стоит ли говорить, что участником этих бесед почти всегда «везло» становиться именно Кэт, которая в результате научилась поглощать всё, что у неё на тарелке, раньше дедушки. А учитывая, что даже поглощение десерта между этими двумя стало соревнованием на скорость, то даже как-то и не удивительно, что постоянные победы с установлением всё новых рекордов любви родственников девочке не добавили.

Поэтому как-то опять же и не удивительно, что завтрак закончился у всех уже через пять минут, да и то только потому, что Робилард с непривычки отстал от внучки на полторы минуты. А значит, настало время разговора, который решит дальнейшую участь фее-ведьмочки. И учитывая, что её сразу не выгнали из дома и даже позволили позавтракать в кругу семьи, нам остаётся надеяться, что решение будет не очень «мрачным».

— Я так полагаю что ты, Кэт, ещё не решила, чем займёшься дальше, — откинувшись в кресле, внимательно посмотрел на неё Робилард.

— Я подумывала вернуться в школу, дедушка, но боюсь из-за того, что я сейчас нахожусь в розыске, мне такая возможность даже не светит, так что целиком и полностью уповаю на вашу волю.

— Понимаю, — ухмыльнулся дед. — Сама думать не хочешь и потому перекладываешь ответственность на других. Что ж, я не могу прямо сейчас устроить тебя обратно в школу, ибо с этим придётся подождать пару недель, пока, так сказать, будут улажены все документальные и финансовые вопросы. Но и бездельничать тебе в этот срок я не позволю — будешь учиться приручать гарпий за городом. Может эти твари смогут выбить раз и навсегда эту розовую блажь из твоей головы!

— Ни фига себе! — дружно раскрыв рот, присвистнули оба кузена вместе с кузиной.

— Не рановато ли? — с сомнением посмотрела на мужа бабушка Агнес. — Укрощение и приручение гарпий проходят под конец старших классов, а она ещё только поступила в средний…

— Я знаю, в каком она классе! — рявкнул Робилард. — Думаете, нам так просто спустят то, что мы приняли обратно эту моль недоделанную?! Или хотите, чтобы нас считали извергами за то, что выгнали на улицу ребёнка?! Оба варианта ставят нашу репутацию под угрозу, и только она, — тут он указал на Кэт пальцем. — Может доказать, что наша милость к ней оправдана! Слышала? Тебе предстоит доказать, что мы взяли тебя не из жалости, а из-за силы, которую будешь демонстрировать ежедневно, пока не сотрёшь свой позор с нашей семьи и клана!

— Как скажете, дедушка Робилард, — глядя в пустую тарелку перед собой, бесцветным голосом ответила Кэт.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — Кэт послушно посмотрела на Робиларда. — А теперь пошла вон в библиотеку! И чтобы завтра могла пересказать о гарпиях всё вплоть до того — сколько у неё перьев в заднице. Брысь!