Охота на Хищника - Аля Миронова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не понял, мля! Это меня сейчас что – построили, как первоклассницу на линейке?
– Эля, ты забываешься, – угрожающе рычу.
Мелкая собирается открыть рот, но очередной перл выдает малая.
– Селуй его, путь даблеет.
– Чего?!
На этот раз наши с Элей мысли совпадают и оба непонимающе смотрим на белобрысую мелкопакостную бестию.
– Ну по теевизию так. Еси дядя зёй, его тетя силует. И он даблеет. Я Усю силовать не хатю. Не засузил!
Ох-ре-неть… Не заслужил. И попробуй с этим не согласиться…
Мда, хорошенький выдался вечерок, ничего не могу сказать. Сначала, я, словно та тетя Клава, отмывал до блеска зону боевых кулинарных действий. Печенье мне не дали попробовать из принципа. Ужинал в одиночестве бутербродами под чай. Без сахара. И без заварки. Тупо не нашел, или спрятали. Бабы… Чтоб их. Следующим пунктом нужно было отмыть мелкопакостное чудовище. Мне даже показалось, что я начал справляться как-то. Набрал ванну, туда немного пены, игрушки, потом посадил малую в предвкушении, что скоро всё это закончится… А она – устроила засаду, маленькая стерва! Навалила кучу, мля, прям в воду! Это же трындец! Какие дети вонючие ароматные, все-таки! Потом ещё и самому отмываться…
Мои нервы все-таки сдали, а в отместку Марина Евгеньевна тут же устроила ор. Разумеется, прилетела наседка и на этот раз я уже получил от Эли люлей полотенцем. Злобная мелочь забрала отмывать малую, а мне в итоге пришлось вымывать ванну. Бррр. А когда начал принимать душ сам – рубанулся свет, и я остался в темноте, да еще и без горячей воды. Ладно, в армейке и не такое было.
И только когда, наконец, кое-как помылся и вышел, я вдруг понимаю, как в доме тихо и хорошо! Лепота. Всю жизнь бы слушал… Так. Стоп! Тишина?! Я помню, что было в последний раз, когда было слишком тихо. Пятитысячные купюры, спущенные в унитаз, до сих пор, наверное, изучают подводный мир. Крадучись, осматриваюсь, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь вопящую игрушку, которая может быть оставлена мелким разрушителем. Свет уже дали. Бесшумно бреду в сторону выделенной детской и застываю на пороге. Внутри кровати в форме открытой ракушки лежит моя мелкая, тихонько читает сказку про русалочку, а прижимаясь к ней – ютится Маринка. Фух, наконец-то, чудовище уснуло. Такая картина милая, я бы даже сказал, как это модно, – няшная. Не ожидал, что из Эли получится хорошая няня. Она, словно бы, рождена быть мамой. Тьфу, мля! Этого мне еще не хватало! Бес попутал думать о таких вещах! Ну, нафиг, такое счастье! Мне одной демоницы хватает. И это она еще разговаривать умеет, ходить и ложку держать. А постоянно орущий ребенок… Бррр.
– Пойдем, – тихо зову мелкую, – малая уже спит. Меня тоже нужно уложить!
Эля лишь фыркает, но аккуратно выбирается, чтобы не потревожить детский сон. Затем поправляет одеяло, едва касаясь целует белобрысую макушку и, включив прослушку, направляется в сторону двери.
– Ну точно, мамочка! – не упускаю возможности для колкости.
– А я думала, за мамочку сегодня должен быть ты, – бормочет, показав язык и плотно закрывает дверь.
– Язвочка, могу подсказать отличное применение для твоих навыков, – подхватываю мелкую на руки.
– Ну надо же! Может он! Вообще-то, кое-кто сегодня неслабо провинился. Так что и навыки предстоит отрабатывать тебе, – с вызовом смотрит на меня Эля.
Хмыкаю в предвкушении. Ласки, значит, кое-кому захотелось. Ну, что же, “поглажу” тебя, где надо, голубка моя. Потом сама же проситься в главные роли станешь. Уж я об этом позабочусь.
Несу в нашу комнату и опускаю на кровать. Нависаю сверху. Руки сами ползут под халатик. Не понял!
– Где белье?! – рычу в самые губы и ощутимо щипаю за ляжку.
– Ай! – взвизгивает мне в рот Эля. – Свежее в комнате забыла. Мы же с малой вместе купались, только я в белье была.
Лучше бы ты со мной искупалась, голенькая, мммм. Ну, ладно, раз мое никто не видел, то…
– Ах, Рус! Пожалуйста! – тихо постанывает добыча в моих руках, когда я приступаю к исследовательским работам по поиску новых эрогенных точек.
Долго упрашивать меня не надо. Сейчас я не только якобы вину свою искуплю, но еще и настрою эту игрушку под себя до самого утра! Так странно. Неожиданно в голове проносится мысль, что, когда я работал – то и дело думал об Эле. Но не о сексе с ней, а о ее делах, настроении, самочувствии, жива ли она еще… Однако теперь, когда добыча в моих руках, я чувствую распирающее до боли желание бесконечно ею обладать.
Мои мысли покидают борт, когда язык начинает свой танец. Такая отзывчивая, вкусная, МОЯ! Самый лучший десерт!
Долго играться мне не дают, потому что с криком Эля взрывается в моих руках. Испокаивающе поглаживаю ножки, в ожидании, когда можно будет продолжить.
Даже не сразу обращаю внимание на странные шорохи.
– Эя, Эя! Ты китяла! Камаики няцца? – врывается в комнату маленькое и напуганное лохматое чудовище.
Вот черт! Твою же мать, Карину, чтоб ее! Хорошо, что темно, а мелкая не дотягивается до выключателя.
Быстро поднимаюсь к подушке, запахивая халат на мелкой, и прикрываю нас одеялом, особенно свой кол.
– Да, милая, – сбившимся голосом сдерживая смех, лепечет, с трудом восстанавливая дыхание Эля, и включает ночник. – Замучал меня тут… один камаик. Чудовищный, прям! А ты почему не спишь?
Нихрена себе, чудовищный кошмарик я, значит, да? Ну, я кому-то устрою порку, пусть только малая уляжется спать!
– Марина, почему не в кровати? Брысь спать! – включаю строгость, так Карина учила.
– Эх, камаики… – показательно грустно вздыхает чудовище. Я-то знаю, что это значит. Маленький манипулятор! Но не успеваю отреагировать, потому что…
– Бедненькая моя малышечка! – участливо бормочет мелкая и подскакивает, поправляя халат, а потом подхватывает белобрысую на руки. – Пойдем, какао выпьем и еще сказки почитаем? Хорошо?
– Уляяя! Као и кааськи! – победно верещит Маринка.
