Великая Восьмёрка - Данил Манонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снова прижал его к стене и пригвоздил его к ней саблей. Он истекал кровью, смотря на меня залитыми слезами глазами. Я вцепился своей единственной рукой ему в горло и начал со всей силы душить. Он пытался освободиться, но от боли уже не мог ничего сделать. Наконец, он перестал дёргаться, его руки опустились и глаза потускнели. Он был мёртв…
В нашем старом доме, в котором рождалось, жило и умирало несколько наших поколений, в котором не так давно скончались мои родители, были безжалостно разрублены на части 20 студентов…
Я убил их всех. Из-за любви… Знаю, возможно, мог бы обойтись без этого. Но моя ненависть не давала мне управлять телом. И даже люди, которых я и тронуть не хотел, погибли в тот день. Некоторые случайно, некоторые предпочли убить себя сами…
Я уже не знал, что делать. Из живых товарищей остался только Папка. Я просто побрел к его дому, надеясь, что до него не добрались. Весь в крови, без руки, с отбитой челюстью, с многочисленными побоями… Я мог много раз умереть в этой резне, но выжил. Более того, убил всё на своем пути. А ведь все они были обычными мирными людьми. Никто из них никогда бы не заслужил такой смерти…
Я подошёл к дому. Видно, что тут была перестрелка. У меня в мозгу промелькнула мысль, что Папка всё же справился и убил всех уродов…
Напрасно, дом разграблен, всё вынесли. Папки нигде не было. Наверняка они убили его и забрали тело с собой, чтобы не было улик…
Многие говорят, что, мол, любовь спасёт мир. Я считаю – говно это всё! Как может спасти то, что в большом количестве случаев разрушает жизни. И то, ради чего человек может пойти на самые ужасные поступки? Многие скажут:
– Но ведь, ради любви люди делают и прекрасные вещи, любовь даёт людям радость и счастье!
Не совсем верно, это делает не вся любовь, а лишь взаимная. Если люди любят друг друга, будет радость и счастье. И, совершая правильные деяния, ты видишь, что всё не напрасно.
А если любовь только односторонняя, её жертва идёт на разные поступки, которые не всегда являются правильными и хорошими. И, если это никак не улучшает отношения между людьми, жертва начинает страдать. Безуспешно пытаться сделать хоть что-то, не спать ночами, разрушать психику. Затем – пытаться смириться…
И если это безуспешно, может дойти до суицида или сумасшествия… И я – живой этому пример. Пока что живой. Думаю, ненадолго…
Чёрт, всему конец! У меня была любимая девушка, она была прекрасна! А теперь я стою на коленях с саблей в руке, готовый пронзить себя ей насквозь…
Вот она, ваша любовь во всей её красе…
За десяток минут до этого…
Михаил
Выстрел разразился таким громом, что в ушах зазвенело. Мышцы свело. Я не мог пошевелиться. Руки затряслись, выронили мой многострадальный топор. Дыхание перехватило. С огромным усилием я опустил голову, посмотрел на свою грудь. И ужаснулся. В груди была дыра, из которой уже сочилась алая кровь. Вскоре я почувствовал сильный привкус железа во рту. От ужаса и с запозданием проявившейся боли я уже не мог держаться на ногах. Пошатнувшись, я повалился на спину, услышав под конец лишь скрип паркета и смех уродов, залезших в дом. Но и эти звуки, и даже звон в ушах, начали затихать. Глаза закрылись сами собой. Это конец…
Я летел в тёмную пропасть, постоянно видя дно этой пропасти. Но оно будто становилось всё дальше. Здесь не было ничего. Даже моего тела не было видно в непроглядной темноте. А может, его и вовсе не было…
Вдруг сердце сильно забилось, я почувствовал тепло. Меня затрясло, а темнота начала рассеиваться. Я увидел своё тело. В груди на месте дыры был лишь небольшой шрам. До ушей донеслось слабое звучание, которое нарастало ежесекундно. И вдруг меня дёрнуло, изогнуло и пробудило…
Я раскрыл глаза, жадно захватил в себя воздух. От резкости я раскашлялся, начал выплёвывать накопившуюся во рту кровь. А после осмотрелся, быстро остановив свой взгляд на двоих: молодом парне и мужике средних лет.
У парня ярко выделялись впалые щёки. Ко лбу от пота прилипло несколько каштановых волосков. Глаза были обрамлены чёткими бровями сверху и пугающими мешками снизу. Одежда его была грязной и изодранной, будто он бился с тигром на смерть.
Мужик же был чист. Поразительно чист. На нём буквально не было ни пылинки. Одежда была, как с иголочки. Лысый лоб блестел на слабом свету из окна, а тёмная залысина была уложена превосходно, словно парик.
Это не были грабители. Не помню, чтобы они были среди нападавших… Парень сидел на корточках рядом, разглядывал мою грудь, в которой, и вправду, уже не было дыры.
– Шак’Хид, невероятно! – сказал он радостно. – Сработало! Поздравляю, мы вернули его к жизни.
– Неожиданно. – ответил мужчина. – Как он?
Парень ничего не сказал, лишь повернулся в мою сторону, мысленно переадресовывая вопрос ко мне.
– Я… – с трудом, избавляясь от крови во рту, ответил. – Я не знаю… Голова кругом.
– Ну естественно! – кивнул парень. – Из мёртвых только что восстал. Тебе придётся отлежаться несколько дней. Но, к сожалению, здесь оставаться нельзя. Кто знает, может эти уроды придут отомстить…
– Отомстить? За то, что они меня ограбили… И убили?
– За то, что мы от них избавились.
Я не ответил, язык поворачивался с трудом.
– Так, всё! Пора идти, давай руку.
Они помогли мне подняться. Поддерживая с обеих сторон, повели меня к выходу.
– Стойте… Стойте… – проговорил я тихо.
– Что такое?
– Игорь… Надо найти Игоря… Это… Мой друг…
– Позже. Всё позже. Обещаю, мы за ним вернёмся. А сейчас у нас нет времени…
Глава 4, Яйцо или курица
Юра Щапов
Моему восемнадцатилетнему двоюродному брату поручили присмотреть за мной на время отъезда родителей. Как на зло, на этой неделе у него с друзьями была запланирована тусовка. Он ждал её целый год: тусовка должна была происходить в элитном центральном стриптиз клубе «Старик Эсс Шейкер». В тот день посещение клуба было абсолютно
