Друг по переписке (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Но оно не стирается, потому что это не пятно.

Это синяк.

Маленький темный синяк в форме большого пальца.

Я застываю. Внутри меня что-то темное собирается в бурю. Шум, подобный тысяче взмахов крыльев, эхом отдается в моих ушах. Под ним слышен слабый приглушенный звук, который мог бы быть криком, но звучит так, как будто он доносится издалека.

Или из-под воды.

Крошечные волоски у меня на затылке встают дыбом.

Я чувствую, как будто важное понимание витает вне моей досягаемости, ключ к замку на двери, о существовании которой до этого момента я даже не подозревала.

Что это? Что я упустила?

Затем настольная лампа снова мигает, разрушая чары.

Тряхнув головой, чтобы прояснить сознание, я дрожащими руками пишу Эйдану сообщение.

«Сейчас буду».

18

Прежде чем я успеваю постучать, Эйдан распахивает дверь.

Он затаскивает меня внутрь, пинком захлопывает дверь, заключает в объятия и страстно целует.

Я целую его в ответ, отчаянно желая, чтобы он заставил меня забыть обо всем, кроме того, что я чувствую, когда его губы касаются моих.

Не говоря ни слова, он стягивает мою футболку через голову, швыряет ее на пол и снова целует меня.

На нем нет рубашки, так что мои груди прижаты к его обнаженной груди. Его кожа гладкая и горячая, и это ощущение прекрасно.

— Я думала, ты должен был рассказать мне, почему вчера ушел, не попрощавшись, — поддразниваю я.

Вместо ответа он поднимает меня на руки и несет в свою спальню. Я поражаюсь, что он может делать это с такой легкостью, потому что я и близко не миниатюрная. Но затем он опускает нас на матрас и прижимается своим длинным, твердым телом к моему, и я забываю о его силе, потому что слишком занята, наслаждаясь этим ощущением.

— Я люблю твой вес, — говорю я, задыхаясь, извиваясь под ним. — Ты такой твердый.

Я чуть не добавляю, что так я чувствую себя в безопасности, но вовремя прикусываю язык. Сейчас не время болтать о моем недавнем срыве после того, что произошло на кухне.

Целуя меня в шею, Эйдан говорит:

— Это номер один в списке вещей, которые тебе нравятся во мне?

— Это даже не входит в первую десятку. Пожалуйста, продолжай. Я люблю ощущение твоей бороды на моей коже.

Он хрипло говорит мне на ухо:

— Ты уже дважды произнесла слово «любовь», маленькая зайка, — когда я не отвечаю, он поднимает голову и смотрит на меня, изогнув бровь.

Дрожа, я шепчу:

— Ох. Ладно.

Он усмехается.

— Эй, если тебе может сойти с рук использование этого слова в разговорах, то и мне тоже.

— О, ты думаешь, к зайкам применимы те же правила, что и к большим злым волкам?

Его тон мрачен и горяч, и в глазах есть волнующий блеск опасности. Точно зная, что я делаю, я невинно моргаю.

— Я думала, зайки установили правила, которым должны следовать волки.

— Нет, ты так не думала. Лгунья.

Он переворачивает меня, стягивает джинсы с бедер и шлепает меня.

Когда все заканчивается, и я лежу там, тяжело дыша и дрожа от желания, Эйдан тихо спрашивает:

— Это было слишком?

— Нет.

— Подумай об этом дольше чем полсекунды, прежде чем ответить.

Вытягивая шею, я смотрю на него через плечо и встречаю горящий взгляд.

— Я знаю, ты беспокоишься, что причинишь мне боль. Спасибо тебе за это, но я люблю грубость.

Глядя на меня сверху вниз своими горящими темными глазами, Эйдан говорит:

— Нам нужно иметь стоп-слово на всякий случай.

— Что подразумевается под стоп-словом?

— Это слово, которое ты произносишь, чтобы остановить все.

— Хм. Как насчет «банально»?

Он приподнимает брови, ожидая объяснений.

— Потому что это банально.

— Нет, это необходимо. Нам нужно четко сообщать друг другу об этих вещах.

Я хмуро смотрю на него.

— С каких это пор ты мистер Беседа? Половину времени я едва добиваюсь от тебя ворчания.

Склонившись надо мной и поглаживая ладонью мою горящую ягодицу, Эйдан улыбается.

— Это забавно.

— О чем ты?

— Я разговариваю с тобой за один день больше, чем с кем-либо еще за неделю.

Я корчу ему рожу.

— В самом деле? Как ты все еще в бизнесе? Ты знаешь жестовый язык или что-то в этом роде?

Он наклоняется и кусает меня за задницу. Когда я вскрикиваю от удивления, Эйдан кусает другую ягодицу, смеясь мне в кожу.

— Такая болтливая маленькая зайка, — шепчет он, потирая бородой мой покалывающий зад. Затем скользит рукой между моих ног, и его голос становится резким, — И такая готовая для меня.

Я закрываю глаза и вцепляюсь пальцами в простыни, лежа неподвижно, пока он скользит пальцами по моей влажности. Он не торопится, лениво поглаживая мой клитор, пока я не начинаю задыхаться.

— Эйдан?

— Да, детка?

— Мне нужно больше.

— И ты это получишь. Когда я буду готов дать это тебе.

Я поворачиваюсь лицом к простыням и виляю задом, пытаясь поторопить его.

— Плохая зайка, — горячо шепчет он.

— Пожалуйста?

Его стон тихий. Эйдан теребит мой клитор, нежно сжимая его двумя пальцами, чтобы вызвать у меня вздох, а также еще больше просьб и покачиваний попой.

— Пожалуйста, Эйдан. Ну, пожалуйста.

Темным, чувственным голосом он говорит:

— Дерни этой задницей еще раз, и я решу, что ты хочешь, чтобы я ее трахнул.

Мое сердце ухает вниз. Тяжело дыша, дрожа всем телом, я говорю:

— Т-ты хочешь?

— Ты знаешь, что хочу. Знаешь, чего еще я хочу?

Я чувствую его запах на простынях. Землистый теплый мускус его тела, этот неизгладимый, опьяняющий аромат мужчины в расцвете сил.

Я хочу валяться на этих простынях, как собака в грязи, впитывая его аромат повсюду, окутывая свою кожу этим восхитительным запахом, чтобы я никогда не смогла смыть его со своего тела.

Я шепчу:

— Что?

Эйдан наклоняется к моему уху, так близко, что я чувствую жар, исходящий от него волнами.

— Все. Блядь, я хочу все, что ты можешь мне дать, Кайла. И я хочу, чтобы ты отдала это мне без колебаний. Без вопросов. И без сожаления.

Явное доминирование и желание в его голосе заставляют меня дрожать. Мои соски затвердели, а киска пульсирует, и я бы подписала документы на свой дом и все остальное, что у меня есть, прямо сейчас, чтобы только он поскорее трахнул меня.

Я выпаливаю:

— Хорошо.

К моему большому разочарованию, он говорит:

— Нет. Мы еще не дошли до этого.

— Я дошла!

Его выдох прерывистый, посылает поток теплого воздуха через мое плечо.

— Милая девочка. Мне нравится, что ты это сказала. Но это не так.

Он впивается зубами в мое плечо, заставляя меня содрогнуться от отчаяния.

— Когда мы дойдем?

— Время.

Эйдан скользит пальцем внутрь меня, надавливая. Я стону, наслаждаясь этим ощущением, но все еще нуждаясь в большем.

— И практика.

Он добавляет еще один палец, работая им внутри меня, пока я сжимаю простыни.

— Много практики.

Он засовывает свои пальцы внутрь и наружу, покусывая меня сильнее, пока трахает меня пальцами. Я приподнимаю бедра и развожу их шире, сердце бешено колотится, а тело реагирует на Эйдана, как будто он играет на нем, как на инструменте.

— О боже. Эйдан. Эйдан.

Он тихо командует мне на ухо:

— Умоляй меня позволить тебе кончить.

— Да! Пожалуйста, да, это именно то, что я собиралась сказать, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить?

Меня не волнует, что я болтаю. Мне все равно, как я выгляжу, бездумно извиваясь под ним. Меня даже не волнует, что все, что потребовалось, чтобы я захотела отдать Эйдану свои разум и тело, — несколько слов, произнесенных тем мягким, повелительным тоном, который почему-то сводит меня с ума.

Все, что меня волнует, — это огонь между моих ног, и мне нужно, чтобы он его немедленно погасил.

— Посмотри, как ты трахаешь себя моими пальцами, — рычит он. — Посмотри, как двигаются эти жадные бедра. Разве моя зайка не знает, что должна брать то, что я хочу ей дать?