Назад в ссср: 1984 (СИ) - Гаусс Максим

Первый, не менее важный шаг, я уже сделал — решился действовать. Второй шаг был спонтанным, но сыграл мне на руку — Павел Сергеевич сделает так, чтобы я попал на «срочную службу» на территорию базирования ЗРК «Волхов», что размещается неподалеку от Чернобыля-2.

Скорее всего, сразу меня туда не отправят. Я должен буду где-то пройти курс молодого бойца, а это займет месяца четыре, не меньше. За пределы Киевской области отправить вроде бы не должны, Павел Сергеевич Иванец об этом позаботится. Но до призыва, я должен буду серьезно подтянуть свои физические параметры.

До сих пор, в схватках с Пащенко и Генкой мне везло. Я действовал против глупых и самоуверенных соперников, считающих себя неуязвимыми для таких как я. Оба видели во мне лишь прижатого к стенке слабака, от которого не ждали отпора. Конечно, с этим худощавым телом мне не повезло, согласен. Зато опыт и навыки рукопашного боя из прошлой жизни говорили о многом. Но полагаться только на них — ошибочное мнение.

Чтобы выглядеть серьезнее, мне нужно нарастить мышечную массу, а это тоже время. Женька сказал, что поможет. Впереди целых три месяца на подготовку, даже немного больше. Это время я честно намеревался использовать по максимуму.

Новость о том, что я собрался в армию, очень удивила всю семью. Но к моему облегчению, никто не высказался против. Наоборот, сестра Настя даже обрадовалась тому, что я буду военным. Мама призналась, что была бы очень довольна видеть сына офицером. Конечно, так далеко я еще не заглядывал, все-таки первостепенная задача не допустить аварию. А там, если получиться¸ можно идти учится на офицера. Жениться, например.

Так, лежа в кровати и размышляя о будущем, я и не заметил, как провалился в сон.

Очевидно, что за день впечатлений мне хватило с избытком, потому как снилась мне всякая бессвязная ахинея. То одно, то другое. Но в какой-то момент, в обрывках разных снов, я увидел огромное белое здание, сверху объятое светящимся пламенем. Все вокруг было затянуто дымом, повсюду валялись обломки. Тут и там стояли красные пожарные машины, бегали пожарные… А наверху, на самой крыше возвышалась освещенная пламенем исполинская труба очень необычной конструкции.

Да, это был аварийный четвертый энергоблок. То, чего не должно было случиться никогда, все-таки случилось. Реактор, который по советским меркам просто не мог взорваться, все-таки рванул. Вся крыша и восточная стена, были разворочены мощным взрывом.

Я, молча хлопая глазами, стоял и смотрел, как пожарные в темной форме и белых касках, торопливо разматывают шланги, таскают рукава, краны… Картина была мрачной, жуткой. Но не сам пожар меня пугал больше всего… Самым страшным было осознание того, что все эти люди работают под запредельным гамма излучением, которое медленно их убивает.

— Стойте… — не осознавая, что это сон, прошептал я. — Стойте. Не надо туда лезть…

Но меня никто не слышал. Они бегали, отдавали друг другу команды, лезли прямо в разрушенное здание. Эти герои, явившиеся на самый обычный пожар, не знали, с чем имели дело. Никакой защиты тогда еще не существовало. Ценой своих жизней они совершили невозможное… В будущем 1986 году. В будущем, которое я должен изменить!

Совершенно неожиданно, я проснулся. Весь в холодном поту, по телу пробежал озноб — сон мгновенно испарился.

Покрутил головой, обратил внимание на электронные часы. На них было час двадцать четыре минуты. Заметил, что на подоконнике сидел Тишка, таращась на меня своими желтыми глазищами. При моем пробуждении, он тихо мяукнул.

Сидя на кровати и тяжело дыша, я смотрел в одну точку, вновь и вновь прокручивая в голове содержимое сна. Что это, как не доказательство того, что я принял верное решение?!

— Я должен все предотвратить! — заявил я коту. — Просто обязан, чего бы мне это ни стоило! Понял?

Глава 9. Выпускной

На следующее утро я проснулся каким-то разбитым.

Ломило в затылке, болью отзывалось в висках. Обычно, если такое происходило, я приводил себя в порядок крепким кофе.

В этом времени кофе еще не пользовался популярностью и имелось далеко не в каждой семье. Купить в восемьдесят четвертом году можно было только молотый, про гранулированный молчу… Хотя, если честно — уже не помню.

Поднялся, сделал легкую разминку. Затем неторопливо оделся, заправил кровать.

Выглянул из комнаты в коридор. На кухне играло радио, судя по всему — миллион алых роз. В мое время эта бабуля, именуемая примадонной, продолжала оставаться женщиной, которая поет, хотя я даже бесплатно на ее концерт не пошел бы. Ну не нравился мне ее прокуренный хриплый голос, да и стиль одежды тоже.

Сейчас бы что-нибудь пободрее…

Взгляд сам собой собой упал на Маяк. Подошел к катушечному магнитофону, напряг память. Немного потупив, провел нехитрую манипуляцию по смене бобин и уже через пару минут по комнате разнесся голос Майкла Джексона, с песней Say Say Say… Совсем другое дело.

Послушал минуту, выключил. Голова еще болела.

Помимо музыки, с кухни также доносился звон тарелок, стук ложки по керамике. Я почувствовал приятный сладковатый запах, щекочущий ноздри. Не раздумывая, сразу же направился на кухню. В коридоре сидел кот — при моем приближении этот шерстяной житель квартиры разинул зубастую пасть и зевнул. Я ответил ему тем же.

— О, Леша! С добрым утром! — обрадовалась мама, заметив мое появление. — Яичницу будешь или гренки? Только что приготовила.

Настя уже сидела возле холодильника и усиленно набивала рот свежее обжаренными гренками с медом.

— Лучше гренки. Мам, а у нас кофе есть?

— Кофе? Серьезно? — очень удивилась она. — Ты же его никогда не любил.

— Голова что-то болит, ночью кошмары снились. В поликлинике слышал, как медсестры обсуждали, будто крепкий кофе понижает давление.

— Ну да, я тоже слышала. Хорошо, сейчас сделаю. Садись.

Настя, мечтая о чем-то своем, пережевывала очередную гренку, довольно глядя куда-то в окно. В кружке перед ней было что-то похожее на какао.

— Какие на сегодня планы? — спросила мама.

— Схожу в поликлинику, пусть еще раз руку посмотрят, — я потрогал запястье. — Вроде не болит, но дискомфорт остался еще. А потом в школу. Завтра же последний звонок.

— Леша, завтра воскресенье! — напомнила о своем существовании сестра. — А последний звонок в понедельник.

— Совсем забыл. Все равно мне нужно в школу. Женька Филатов обещал рассказать, как физическую форму в порядок привести и программу занятий проработать. Он же в физкультурный собрался поступать…

— Значит, ты все-таки решил идти в армию? — уточнила мама, ставя турку на плиту. Я молча кивнул.

Кофе у нас был, только в зернах. Судя по упаковке — индийский. Мама достала ручную кофемолку, хотела уже перемолоть зерна, но я ловко опередил ее — не безрукий же, могу и сам сделать.

Довольно быстро освоил нехитрый процесс, все засыпал в турку, залил водой и поставил на огонь. Принялся помешивать. Специально делал все неумело, чтобы вопросов не возникало, откуда это я научился варить кофе?! То ложку уроню, то немного разолью. В общем, старался выглядеть дилетантом.

Минут через пять по всей кухне уже витал такой знакомый аромат свежесваренного кофе, от которого у меня в желудке заурчало. По старой памяти, наверное.

— Фу! Как ты его пить будешь? — скривилась Настя, понюхав бурую жижу в моей кружке. — Горелым воняет!

— Сам не знаю, — пробормотал я, присаживаясь за стол. — Вот сейчас и проверим, что там в поликлинике говорили.

Получилось неплохо.

Зато мамины гренки были просто восхитительные — нарезанные кругляши, пропитанные молоком со взбитыми яйцами и сахаром… Затем обжаренные до хрустящей золотистой корочки, м-м-м… Признаюсь, я так готовить не умел. Пожалуй, на такое способна только заботливая женская рука. Вот шашлык пожарить — это я запросто, по высшему разряду. А тесто — как-то не мое.

— А папа где? — между делом поинтересовался я. — На смене?