Свободный Волк - Марина Казанцева

Стайс был смущен. Мосик бессовестно обворовал тех бедняков, что спали вместе с ним на сеновале.

Но тот, казалось, и не замечал, что приятель недоволен. Для него все это было нормой. Ведь он же вор! Он собирал из кошелечков мелочь и считал.

Мосик уже собрался было вонзить в курчонка зубы. Вторая тушка тоже соблазнительно вся истекала жиром, к которому Стайс уж начал привыкать. Мясо источало невероятно аппетитный дух. Поэтому, когда неподалеку, в кустарнике обнаружилось слабое шевеление, Мосик зарычал, не оборачиваясь.

– Приятного вам аппетита, путники. Не угостите ли объедочками?

– Свали, приятель, самим-то не хватает! – грубо ответил Мосик. – Ходит вас всяких тут, попрошаек. А потом у порядочных людей, глядишь, и вещи пропадают!

– Да нас ведь тут немного, Мосик. Десятка полтора, не больше. Мосик с жалким видом обернулся, держа в руках куренка.

Из зарослей неспешно выходили люди. Их было и в самом деле десятка полтора. Разношерстная вся публика. Одни в лохмотьях, другие разодеты щеголями. У всех оружие.

– Тарантул! Дружище! – воскликнул Мосик, явно обрадовавшись. – Ну ты и напугал меня! Я уж думал, мы разбойникам попались! Знакомься, мой партнер по бизнесу, будущий мой зять.

– А зятя как зовут? – спросил, прищурясь, дюжий молодец, держа с намеком руку на дубинке.

– А очень просто его зовут. Борзун. Парень недалекий, но ловкий. А ты, приятель, давно ли промышляешь на дороге? «Приятель» прекратил разглядывать Стайса Чевинка и обратился к Мосику:

– А откуда тебе известно, что мы тут промышляем? Мосик усмехнулся.

– Земля слухами полнится. О тебе, Тарантул, уже слагают басни. Я и подумал, что мимо не пройду, ты меня отыщешь. Мы как раз тут приглядываем, к кому прибиться. Видишь, приятель, какое дело. Фракционизм – болезнь эпохи. Все сбиваются в коллективы. А я один убогий индивидуалист. Время мелких одиночек миновало. Пора консолидироваться. У вас тут не было еще обмена опытом? Давай наладим дело. Соберем симпозиум, обсудим перспективы, проведем дискуссионный вечер. Необходимо ставить стратегию на научную основу. Пора осваивать новейшую методу, призвать опыт на службу практике, освоить управляемость процесса. Дифференцировать имеющийся опыт, дискредитировать возможных конкурентов. Стремиться достичь по региону максимальных показателей, наладить межтерриториальные контакты, свести к нулю весь негативный фактор.

– Хватит! Хватит! – вскричал поспешно Тарантул. – Ты мне людей сейчас перепугаешь! Не зря тебя прозвали Тарахтеллой. Милости прошу в нашу шайку, Мосик. Я рад тебе. А говорили, что ты пошел на поиски Ярса Стамайера. Я уж думал, пропал мужик!

– Какой оппортунист такое мог сказать?! – возмутился Мосик. – Я честный вор, а не какой-нибудь авантюрист! И зять мой приличный человек, хоть и недалекий.

Тарантул махнул своим людям, чтобы отошли, и сам уселся с двумя приятелями. Стайс молчал и слушал, как старые знакомцы под видом дружеской попойки стараются разведать побольше друг о друге. Мосик трещал сорокой, заливался соловьем. Но, кроме общих фраз, Тарантул из него не вытянул ни крошки. Зато сам раскололся, как полагается. Стайс узнал, что в шайке у них примерно полсотни головорезов, ребята все крутые. И не одно ворье, есть и погрубее парни. Устраивают засады на дорогах, обворовывают фермы, грабят и в городе, и в поле.

Стайс знал, что Мосику не по душе злодейство, и он при первом случае постарается избавиться от такого «коллектива». Пока же он предпочел помалкивать и предоставить Мосику самому решать, как именно им выбраться из новых приключений.

– Сынок, чего молчишь? – душевно обратился к нему Мосик. – Как полагаешь, прибыльное дело?

– Я, как вы, папаша, – надувшись, с важностью ответил Стайс. – Почту за честь присоединиться к столь прославленным молвою именам. К вашим, услугам, патрон.

– Парень хорошо воспитан. – с одобрением заметил атаман. – С достоинством, но без лишней спеси. С услужливостью, но без приниженности. Завидую тебе я, Мосик. Если ты своим дочуркам найдешь еще хоть пяток таких зятьков, то у тебя получится неплохое семейное предприятие.

– Вот и хорошо. А пока я желал бы, чтобы парень поучился делу в твоем воровском университете. Я сам-то начинал похуже. У меня-то не было наставника. С такими кадрами мы, глядишь, поднимем статус воровского профсоюза. Я даже думаю, что в будущем мы будем большинством в парламенте. Пора кончать с дилетанством и одиночными прохвостами, что портят впечатление в глазах народа о благородном ремесле воров! В Кураннике недавно был симпозиум. И я там выступал с докладом на тему скорейшей легализиции профессии мошенников. Необходимо сделать организованным дело впаривания апокалипсисов, развешивания по ушам лапши, промывания мозгов, обкручивания лохов. То, что ты видишь тут, Тарантул, скоро станет прошлым. Воры будут заседать в офисах, а не прятаться по оврагам и развалинам. Ремесло мошенника станет не только прибыльным, но и почетным. Я уважаю тебя, Тарантул, но должен тебе сказать, как другу, что твоя метода – это прошлый век. Напал, ограбил, скрылся. И сиди, дрожи, пока полиция вас не прищучит поодиночке. Прискорбно, когда опытный, но неорганизованный грабитель потешает публику на эшафоте, когда вполне мог бы делать это и в парламенте. Легализация, мой друг, – вот наше кредо!

– Да, но ведь тогда придется платить налоги! – встревожился Тарантул.

– И что с того? – строго спросил Мосик. – Смотри немного дальше носа, партнер! В процессе адаптации придется в самом деле делиться с государством. Но после, когда воровская элита утвердится в социуме, как на малине, и станет частью правящей верхушки, если не самой верхушкой, все дело кардинально изменится. Налоги, отдаваемые в государственные закрома, станут частью, и небольшой, я уверяю, частью, общевалового налогового сбора. Я думаю, ты не откажешься, Тарантул, быть среди тех, кто будет распределять этот жирный кус.

– Тогда зачем мне воровать? – простодушно спросил атаман. – Если деньги сами потекут в карманы?

– Верно мыслишь. Грабить по дорогам в самом деле станет обременительно и стыдно. Такая участь достойна лишь филистеров и всякой шушеры. Надо же кому-то, в самом деле, сидеть по тюрьмам. Ты ведь не думаешь, что тюрьмы надо ликвидировать? И правильно. Иначе, в людях недостанет страха и почтения перед законом. Ты ведь, Тарантул, я думаю, не ошибаюсь, по старинке привык считать закон своим врагом? Вижу, я не ошибся. А вот ты ошибся. Очень глупо иметь себе таких могущественных врагов, как Закон. Закон преследует лишь неудачников и одиночек. Тем, кто создает Закон, тем он и служит, как верный пес. Отсюда вывод: балласт – на дно, чем легче фракция, тем больше на виду. Вот это и есть весь секрет фракционизма. Пусть одиночки создают для нас фундамент, пусть много трудятся и мало получают. А ты, Тарантул, займешься инвестированием. Сшибать деньгу по мелочи – не наш с тобою уровень. Что скажешь, сынка?

– Обожаю, Экселенц! Вы, папа, гений стратегии и тактики!

– Вот так, Тарантул. Видишь, какие кадры! Цени. Учись. Завидуй.

– Быть тебе точно королем, Мосик. – шепнул позднее Стайс своему спутнику, когда, наконец, вся кутерьма в разбойничьем логове улеглась, и их оставили одних. – Так брехал и не поперхнулся!

– Изыди, Стайс! – так же шепотом ответил великий стратег и тактик. – Я сам не знаю, что несу, когда напугаюсь. Говорю тебе, партнер, плохая это компания. Сплошь грабители и душегубы. Не то, что мы с тобой, благородные мошенники. Нас еще втянут в какую-нибудь пакость. Поищем поскорее способ свалить отсюда.

Свалить по-быстрому, однако, им в тот день не дали. И даже больше. Блестящего теоретика будущей воровской элиты и его зятька втянули в препоганейшее дело.

Ближе к ночи Тарантул распинал своих людей, и все принялись быстро и молча собираться. Мосик учуял, что дело пахнет грабежом, и попытался притвориться, что крепко спит. Но не тут-то было. Тарантул его с почтением и под шуточки всей своей шайки пригласил пройтись с народом, чтобы не забылось потом там, на воровском Олимпе, каково живется им, простым трудягам ножа и кошелька.

Делать нечего, и Мосик с кислым видом поднялся и вместе со Стайсом направился в засаду на дорогу.

Светило воровское солнышко. Непонятно, кого тут можно ждать по ночам. На пустынном трапе, утопающем в проселочной грязи, едва ли кто последует темной ночью, чтобы попасть в руки разбойникам. Все порядочные люди в такую пору сидят под крышей. Заперты на засовы двери, закрыты окна. В гостиницах ночная стража бдит и не позволит непрошеным гостям испортить сон приличным постояльцам. Ох, дурит Тарантул своего дружка и его зятька!

Под утро, едва засветлелось небо на востоке и утренние птички принялись чирикать на ветвях редкого кустарника, растущего по обочине дороги, Стайс услышал далекий свист. Ему ответили из засады.