Измена. Двойное предательство - Яна Невинная

— А что, ваша фирма оказывает бесплатные услуги всем попавшим в беду женщинам?

Эдгар тихо усмехнулся, покручивая в руках белую фарфоровую кружку. Я залюбовалась его красивыми длинными пальцами. И сам Эдгар казался мне по-мужски красивым. Но не интересовал меня в этом смысле. Мне всего лишь нужна была его помощь. Из той пропасти, куда меня сбросил муж, адвокат тащил меня за трос, за который я ухватилась, поднимаясь наверх, к небу. Но вряд ли он поможет бескорыстно.

— А вы умны, Рита. Это я сразу понял, — тихо усмехнулся он.

— Последние события сильно опровергают ваши слова. Я кто угодно, только не умная. Все вокруг знали, что меня обманывают, а я девять месяцев ждала чужого ребенка.

— Рита, вы хотите отомстить? — спросил он твердо. — Хотите отомстить своим обидчикам, чтобы они не получили того, чем вам грозятся? Судя по всему, ваш муж и его любовница готовили развод и хотели отобрать у вас имущество и салон?

— Я так понимаю, вы слышали наш разговор с Галиной.

— Да, слышал, с такой подругой и врагов не надо. Пока рано отчаиваться, мы сможем побороться, но не обещаю, что это будет просто. У них было девять месяцев, чтобы подготовиться к судам, а вы узнали обо всем только что.

— И сколько же стоят ваши услуги? — Я наконец подошла к самому главному вопросу. — Я бы с удовольствием наняла вас, Эдгар, но я не хочу, чтобы вы помогали мне из жалости или из чувства симпатии. Денег у меня практически нет, я могу продать машину, но я не знаю, сколько она будет стоить…

Еще у меня есть счета на братьев и сестер, я откладывала туда деньги, чтобы они могли снять их в восемнадцать лет. Это мой неприкосновенный запас. Я лучше сама без всего останусь, чем в эти деньги залезу. О нем я решила промолчать.

— Конкретно сейчас у меня в кармане пятьдесят… Вернее, тридцать тысяч, — поправилась я. Вспомнила, как швырялась деньгами, нанимая случайного таксиста и оплачивая номер гостиницы. Кто ж знал, что это последние деньги. — Не думаю, что этого достаточно для оплаты ваших услуг.

Я наговорила ему много. Эдгар смотрел на меня и молчал, задумчиво постукивая пальцами по кружке, это движение меня завораживало, он и сам меня завораживал, как будто я была мартышкой, а он — старым мудрым Каа, который гипнотизировал меня и заговаривал своим речитативом.

Но он вовсе не был старым. Передо мной сидел мужчина. Молодой, красивый, сильный, импозантный. Я растеряла все остатки уверенности в себе, Олег изрядно ее подорвал.

Но сомнений не было. Эдгар смотрел с плохо скрываемым желанием. С той жаждой, которая горела в его взгляде в клубе. И что с того? Обручальные кольца до сих пор опоясывали наши пальцы. Он может рассчитывать только на деловой союз. Но как же с ним расплатиться?

— Я не смогу заплатить вам сейчас, — наконец подытожила я, — у меня не осталось ничего. Никаких финансовых накоплений. Никакого имущества.

— Вы ошибаетесь. У вас есть то, что вы можете мне предложить, — прозвучало очень веско.

Я испугалась. Сразу подумала о том, что он попросит расплатиться своим телом. От уголков глаз Эдгара побежали тонкие морщинки. Впервые увидела, как он улыбается. Я веселю его своей реакцией? А он бы о чем подумал на моем месте?

— И что же это?

Мне не терпелось узнать.

— В ответ на мои услуги вы окажете мне свою услугу. У меня есть к вам предложение, Рита.

Глава 9

Рита

— Какую услугу? — спросила напрямую. Гадать на кофейной гуще бесполезно. Да и желания не было.

— Рита, это долгий разговор, а вы сильно устали и засыпаете на ходу.

Нет-нет, а как же неудовлетворенное женское любопытство?

— Эдгар, я же теперь не усну, — настояла я с улыбкой. — Вы плохо знаете женщин. Сказали «А», говорите и «Б».

— Какая вы требовательная, — улыбнулся он, — мне нравится вас узнавать, — произнес будто вскользь, убрав кружку и сцепив руки в замок.

Закрылся от меня? Кинула глаза на его сплетенные руки. Отзеркалила позу. Он это заметил и снова улыбнулся. Хотела бы я сказать, что тут же расслабилась, но нет. Напряжение меня не покидало. Что же он мне предложит?

— А я о вас не знаю ничего, Эдгар, — подначила я его, — кроме того, что у вас адвокатская фирма и вы женаты, — кивнула на его кольцо.

Он потер его задумчиво, свел брови. На лицо упала тень.

— Собственно, в моем браке и вопрос. Я хочу развестись со своей женой. И для этого мне нужны вы.

Понятнее не стало. Отпускать комментарий я не решилась. Показала глазами, что слушаю дальше. Эдгар вздохнул, поправил тесный ворот белой рубашки, одетой под тонкий серый свитер. Невольно отметила, что он ему идет.

— Всё же придется начать издалека. Вижу, я вас озадачил. Мои родители погибли в горах, полетели в непогоду на частном вертолете и рухнули вниз.

— Какой ужас, соболезную, — пробормотала я то, что всегда говорят в таких случаях.

— Спасибо, — он опустил взгляд на снова сцепленные руки, поглаживая свои пальцы. — Меня взял к себе друг семьи. Родных у меня больше не было. По совместительству он был нашим адвокатом. Я родился в богатой семье, но накануне родители вложили все свои средства в перспективный горнолыжный курорт. Их смерть послужила плохой рекламой. Отвратительной, надо сказать. Если бы Феликс меня не взял к себе, я бы отправился в детский дом и потом остался без средств к существованию. Но он стал моим опекуном. Потом родилась Белла.

— Вы женились на дочери своего опекуна? — озадаченно нахмурилась я.

— Рита, вы встречали людей, по которым сразу видно, что они не от мира сего?

— Ну, наверное, — пыталась я понять, к чему он клонит.

— Белла именно такая, притом никаких диагнозов ей не поставлено. Феликс не хотел верить в психические проблемы дочери, просто считал ее странной. Мы все ее такой считали. Странной, не от мира сего. Возможно, в раннем детстве можно было бы обнаружить проблему, но тогда никто этим не занялся. Мать Беллы умерла при родах.

— И что стало с ней потом?

— Феликс не хотел, чтобы его дочь стала отверженной, чтобы над ней смеялись. Он хотел, чтобы ее приняло общество, и посчитал, что если она выйдет замуж, то докажет всем, что нормальная. Белла… Она как ребенок, странная, но очень добрая, она меня любит. Как брата. Но продолжает жить в своем мире. Мужем меня не считает. А я не мог отказать человеку,